Остров бывших

Мира несется вперед, не оглядываясь, и только у ручья понимает, что все это время бежала по протоптанной парнями тропинке, никуда не сворачивая.

Потому что страх потеряться в джунглях сильнее страха быть пойманной. Обезьянка держится за толстовку мертвой хваткой и периодически попискивает, но агрессии к Мире нет. Она пахнет кровью и потом. И немного материнским молоком.

Мира гладит детеныша по спинке, чувствуя сквозь ребра, как колотится маленькое сердечко, и не знает, кто сейчас в большем ужасе - она или это невинное создание.

Злость отступает и Мира оглядывается, но ее никто не преследует. Пока. Она расстегивает молнию и сажает обезьянку в пройму, нашептывая и успокаивая, как малое дитя. Детеныш не сопротивляется, цепляясь за ворот майки и пряча мордашку между лапок.

Проскакивает шальная мысль, что, если он укусит или поцарапает ее, Мира может заразиться бешенством и умереть, но она гонит ее, как и не отпускающий душу страх.

Лидия там одна с ними.

И нет никого, кто может за нее заступится. Черт! Сделать выбор сложно, но необходимо. Мира наклоняется к ручью и смывает кровь с рук и лица. Вода холодная и это немного приводит в чувство.

Нужно спрятать малыша в джунглях. Если получится, найти его сородичей. Мира надеется, что мать успела научить детеныша основам выживания, но полной уверенности нет.

Снова перед глазами встает занесенная над раненой обезьянкой рука Вики, с зажатым в ладони камнем. Тонкий визг малыша и секунда, которой ей не хватает, чтобы предотвратить убийство. А затем этот ужасный хруст и предсмертные судороги животного, короткие и от того особенно страшные.

Мира стирает выступившие на глаза слезы и смотрит на малыша у себя за пазухой. Поджав хвостик он дрожит и крепко-крепко держится за нее. Мордочка и лапки в крови, но Мира не решается ее смыть. Кто знает, может, она хранит немного материнского запаха и поэтому детеныш не проявляет агрессии?

Она срывает большой лист папоротника, набирает в него воды и протягивает обезьянке, но та не пьет. Вздохнув, Мира поднимается на ноги и, повыше застегнув молнию на толстовке, чтобы малыш не вывалился, перешагивает ручей.

Почва здесь влажная, с буйной сочной растительностью, и Мира в очередной раз возносит к небу молитву за плотные штаны и кроссовки. Держа ручей в поле зрения, она идет вперед и понемногу земля под ногами перестает быть пологой, так что следующие несколько метров ей приходится карабкаться, цепляясь за все, что попадется под руку.

Мира думает, что здесь достаточно тепло и влажно, чтобы водились змеи или другая мерзкая живность, но, на ее счастье, кроме птиц, поющих высоко над головой, она никого не встречает.

Шум воды усиливается и за очередным раскидистым папоротником Мира видит отвесную скалу. Теперь ручей больше походит на небольшой водопад и в ярких солнечных лучах она хорошо различает моховые наросты вокруг.

У скалы пальм нет и солнце беспрепятственно освещает все до самой земли. Мира запрокидывает голову и осматривает склон - метра три в высоту, не больше, с широкими уступами, по которым она вполне может забраться.

Мира подтягивает рукава и, отойдя на пару шагов, выстраивает в голове наиболее безопасный маршрут. Обезьянка, до этого сидевшая тихо, шевелится и выглядывает из своего укрытия. Малыш больше не дрожит и Мира принимает это за хороший знак.

Наконец, решившись, она карабкается наверх и через десять минут оказывается на широком, залитым солнцем плато. Именно его они видели с берега - самое высокая точка острова здесь.

Мира обходит площадку по периметру. Слева - крутой обрыв и скалы, о которые с шумом разбиваются высокие волны, чуть дальше - пальма, у которой она впервые встретила обезьянку с детенышем. Отсюда дерево кажется крошечным, будто вросшим в берег. Вдалеке сочной зеленью манит соседний остров и с такой высоты он кажется еще ближе.

Мира отворачивается и, перепрыгнув ручей, подходит к противоположенному краю плато - с этой стороны земля бугристая, испещренная валунами и кратерами. Крутой склон теряется в кустарнике и Мира понимает, что этим путем идти нельзя - слишком велик риск свернуть себе шею.

Зато оживляется обезьянка. Высунувшись из своего укрытия, она вдруг спрыгивает на землю и бежит вдоль ручья дальше, туда, где шум воды заглушает другие звуки.

И Мира следует за ней.

Пройдя полосу густых зарослей с толстыми, обвивающими стволы пальм лианами, Мира оказывается перед огромным, спрятавшимся в тени деревьев, озером, в которое по скалам в два человеческих роста высотой стекает настоящий тропический водопад. Полноводный, дышащий свежестью и чистотой.

Пока обезьянка пьет, Мира опускается на колени и касается воды рукой. Теплая, несмотря на тень. Настоящий рай для неискушенного зрителя.

Обезьянка умывается, приглаживая лапками стоящую торчком шерсть, и бежит вдоль озера к плотным зарослям. Мира следует за ней и, когда детеныш, ловко забравшись под куст, начинает рвать спрятанные под листьями ягоды, опускается с тихим вздохом на колени.

Срывает одну, медлит в нерешительности и, закрыв глаза, кидает в рот. Ягода кисло-сладкая, сочная и, кажется, съедобная. Мира срывает еще парочку но, несмотря на проснувшийся голод, заставляет себя повременить с полноценной трапезой.