Страница 26 из 91
Май 2006, за тринадцать лет до кораблекрушения
- Привет, меня зовут Мирослава, а тебя?
Никогда не забуду чувство острого восторга, замешанного на безрассудной смелости и таком же сильном страхе отказа, который почувствовала, подойдя знакомиться первой.
Невзирая на стоявших рядом с ним друзей, толпу посторонних в курилке и собственные потные ладошки. Сердце стучало быстро-быстро, разгоняя кровь, и я знала, что щеки горят от перевозбуждения, но отступать поздно. Да и не в моих правилах. Кто не рискует, тот не пьет шампанское!
Вот я и рискнула.
- Привет, малышка. Ты откуда?
Высокий темноволосый пятикурсник с небрежной щетиной и умопомрачительно красивым лицом – я пропала в тот самый миг, когда подумала, что могу хотя бы попытаться привлечь его внимание. Он смотрел с прищуром, взглядом удивленным, но не лишенным мужской заинтересованности, а я улыбалась, как дурочка.
Думаю, все мои эмоции он уже тогда читал, как открытую книгу.
- Третий курс РГФ, так как тебя зовут? – его друзья улыбались, переглядываясь, но мне было все равно.
- Стас. А ты забавная. Запиши мой номер.
И я записала, усердно давя пальцами на клавиши новенькой «раскладушки» от известного Корейского бренда.
И замерла в ожидании, что он скажет дальше.
- Ну, спишемся. Пока, малышка.
Кивнула и, как заговоренная, ушла.
Уже потом, став старше, осознала, что это было, по-меньшей мере, грубо с его стороны, но тогда казалось, что мир вокруг – чудесное во всех отношениях место и я только что развернула свою судьбу на сто восемьдесят градусов.
Малышкой, кстати, я перестала быть довольно скоро, превратившись в Колючку, но до этого знаменательного события мне еще предстояло вдоволь настрадаться.
Звонить сразу я, конечно, не стала. Приступ храбрости забрал у меня последние силы и домой я ехала счастливой, но с дикой головной болью. Решилась написать только через три дня, что-то банальное типа: «Привет, как дела?»
И ответа, конечно же, не получила. А когда на следующий день позвонила, вцепившись в трубку холодными пальцами и дыша через раз, телефон был вне зоны действия сети.
Сказать, что я расстроилась – значительно преуменьшить размер трагедии. У меня был шанс начать отношения с парнем мечты и я так бездарно его упустила! Надо было не ломаться, а звонить сразу, в тот же вечер!
Но, раз заявив на Стаса свои права, я закинула во Вселенную безапелляционный призыв и она, не иначе как по доброте душевной, решила ответить мне взаимностью, так что пару месяцев спустя мы случайно встретились в центре города.
- А я тебе звонила...
- Правда? – и снова этот навязчивый, словно ощупывающий тело взгляд.
- Ага, только телефон был вне зоны доступа сети...
- Да там... в общем, у меня сейчас другой номер, - и улыбнулся той особенной улыбкой, от которой у меня все плавилось внутри. - Давай твой запишу?
Записал и опять пропал.
Свой номер не оставил, так что последний месяц лета я провела в ожидании, как цепной пес, в святой уверенности, что вот завтра Стас обязательно позвонит. За это время мы с телефоном стали сиамскими близнецами – я никогда и нигде не оставляла его без присмотра, даже брала с собой в душ, всегда следила за уровнем заряда, пока одним сентябрьским утром меня не разбудил звонок на домашний.
- Привет, Князева Мирослава.
Я узнала его голос сразу, по первым двум нотам.
- Привет. А ты откуда знаешь мою фамилию?
- В деканате пробил, чем занимаешься? Пойдем вечером гулять?
- Пойдем, - еще чуть-чуть и сердце пробьет грудную клетку и вылетит в открытое окно соловьем, он сам зовет меня на свидание! - А что не на сотовый звонишь?
- Да, блин, потерял твой номер...
Но мне уже неважно - нашел, потерял – я скакала по дому в пижаме, повизгивая, как ребенок, которому объявили, что он едет в Диснейленд. Потому что Стас нашел способ со мной связаться сам! А это могло означать только одно – я ему понравилась!
С этого все и началось.
Моя самая большая ошибка – игнорировать то, что не вписывается в собственные представления об идеальном романе. Особенно на фоне того, что я собиралась строить отношения с обворожительным маргиналом.
Первое свидание было обычным. Мы гуляли по городу, много разговаривали. Хотя нет, говорила в основном я, а Стас молчал и слушал, иногда рассказывая о себе что-то незначительное.
Но когда говорил он, я не просто слушала, а полностью растворялась в нем, ловя себя на мысли, что Стас нереально красивый, с волшебным бархатно-хрипловатым голосом и губами, которые я хочу поцеловать…
Я впервые по-настоящему влюбилась. Открыла нараспашку сердце и душу, а он…
Нет, Стас не оттолкнул сразу, хотя мог, дал шанс раскрыться, упиваясь моим обожанием, и я стала для него лечебным пластырем от собственных душевных ран.