Страница 2 из 15
Высший Мушаафир узрел те явления и вещи, и силы, которые Украденный Свет Озарил.
Он узрел самого себя как Великую Форму, ошибочно отраженную в Кривых Зеркалах Великой Бесформенности. И Отражений Его становилось все больше в Бесформенности, ее Законы и Силы подчиняли его Свет – и Высший Мушаафир ощутил пронизывающие его естество мучения Отражений Своих как свои собственные. И хотя прежде это казалось невозможным, а сам Мир Малых Форм ирреальным – но взошли его Отражения в Великую Бесформенность, проникли в Тверди ее и Воспламенили ее.
И Высший Мушаафир нарек Отражения Свои Потерянными Детьми, а Себя их Отцом.
И число Его Отражений преумножалось, подчиняясь тамошним Силам и покоряясь Законам.
Священный Аспект их общего Участия в Творении исказился, и то, что было Сакелларием, видоизменилось и стало захвачено Сетями.
Изначально же, как в Старой Памяти Великой Формы, хоть и сделались Малыми, но отраженные мушаафиры были Хозяева и Небесные Учителя в Великой Бесформенности.
И колышущиеся Малые Формы отделялись от Воздуха, который Усилием Воли породил их Движение.
Они клонились к мушаафирам и подражали им и прилеплялись к ним, стараясь перенять Принесенную Ими Форму и Строение, и Дыхание.
И радость наполняла Сердца мушаафиров, когда они различали неописуемость Звуков, что сотворены Малыми Формами здесь.
Вскоре мушаафирам стало доступным то, что они определили как Здешний Свет в Великой Бесформенности и усердствовали в том, чтобы Взять Его.
В будущем он сращивал их кости, а теперь упрочивал их Связи с Камкаррой и пронизывал Воздух, который они Вдыхали – и вместе с ними Училась Дыханию и Камкарра Великой Бесформенности, чьи Формы в прежние времена, во времена до мушаафиров, существовали в обличьях, лишенных Причин и Следствий.
Отраженным мушаафирам казалось, что они, как и прежде, неотделимы от Великой Формы.
Им казалось, что их суть по-прежнему Старая Память Сакеллария и Свет ее, всегда становящийся с ней в гармонии.
Первые мушаафиры, отраженные в Великой Бесформенности, наблюдали, как поднимаются и опадают волны Малых Форм, порождая Звук, описанными ими как Крик, порождая Боль и Смерть.
И Добродетельные Малые Формы Тел и Добродетельные Большие Формы Ума наблюдали присутствие мушаафиров и соответственно нарекли их, ибо думали, что они Здесь лишь в качестве Гостей и не будет долгим их пребывание в Бесформенности. Но случилось напротив.
Мушаафиров не пугал овеществленный мир и Малые Формы. Их, потусторонних, движимых остаточным Следом Силы и носящих Здешние Тела, как Убранство Свое, сквозь которое безбрежной реминисценцией просвечивала полузабытая Великая Форма – их не тревожили беды здесь и стороной обходила Смертная Тень.
Познание Веществ и Стихий и Взаимодействий их осуществлялось ими как сквозь Пламя Огня. В Уме их воссоздавались чужие образы и отражения Малых Форм, и они отбрасывали свои Тени, и мушаафиры созерцали их, и по ним Учились.
И когда видели существ, что взаимодействуют с воздухом, то Учились не существам, но Воздуху.
И когда созерцали тварей меньших, что взаимодействуют с землей, то Учились не тварям, но Земле.
И если наблюдали за движениями жизни во взаимодействии с водой, то Учились не движениям, но Воде.
И постепенно отделяли одно от другого.
И к Гостям подступались некоторые Малые Формы и приносили в дар королярии, и испрашивали советов.
Но среди даропочитающих к мушаафирам был направлен по воле Темных Больших Форм Ума злонамеренный проситель, чье имя звучало в народе как Баад-Азаррел.
И Баад-Азаррел принес мушаафирам в дар необычную драгоценную фигурку ручной обработки, и обнаружил некоторые ее свойства, и мушаафиры, как Один, наблюдали за этим общим Всевидящим Оком.
Но столь тонко было влияние этой символической фигурки, что мушаафиры не заметили, как через Взгляд в них проникли неуловимые восприятия, прежде невиданные и незнакомые им, и поначалу они не восприняли их, ибо не существовало во Фрагменте их Филактери того, с чем можно было ассоциировать их.
Но когда их Взгляд прекратил восприятие Здешнего Мира, то эти впечатления пробудились изнутри них и разожглись с полной силой.
И тогда мушаафиры были взволнованы причиной и источником, и некоторые стали отъединяться – они доискивались причины, но еще не понимали, что уже вовлечены в Здешнюю Камкарру.
Вскоре мушаафиры заметили, что к их Деяниям Здесь подмешивается неограниченная Власть Чужой и Незнакомой им Воли.
И Деяния их делаются все Меньшими, а Старая Память уходит как река.
И по постороннему принуждению мушаафиры обязываются сосуществовать в тесной Связи со Здешними Законами, которые не отступают от неведомого мушаафирам Замысла.
Глаза мушаафиров еще не сформировались, но их взгляду уже являлись доступными Сокровища и Дары, и Сияния всевозможной степени, и мимолетные узоры, рисунки, чье очевидное чередование и взаимодействие находилось в подчинении причинно-следственной машины, а Устройство ее оставалось Сокрыто.
Мушаафирам виделось изящество фантасмагории, уникальность строения Малых и пустотность Больших Форм, сущность которых просвечивала сквозь тончайшую вуаль.
Взору их была доступна и пустотелая игра переживаний, настроенных для ориентации в известном плане. И то, как искажается перспектива. И наполнение Малых Душ, замысловато декорированных и отретушированных Тенью и Светом.
К ним приближались народы Малых Форм, чтобы погрузиться в Мировоззрение их и перенять Высшие Пересечения, которых сами были лишены.
И мушаафиры различали Малые и Большие Формы, видоизменяющиеся внутри себя, будто бы их сущность была соткана из бесчисленного множества правильно изогнутых и ослепительно сияющих эвольвент, которые находились в фантастической многомерной плоскости, которая в свою очередь была вписана в зеркально замкнутое искривленное пространство.
И Малые и Большие Формы вступали в Чужое Мировоззрение и Выходили из него, как из спокойной реки.
Но Заслуга, полученная ими от пребывания в Чужом Взгляде и Чужом Уме, оказалась кратковременной и таяла подобно весеннему снегу, а дарованное мушаафирами благословение не было употреблено Формами по Назначению.
И Малые и Большие Формы вновь возвращались к прежнему существованию, утянутые к восприятию прежней Камкарры.
И их сущности становились более непредсказуемыми и менялись спонтанно, словно свободноплавающие полупрозрачные подводные существа, похожие на медузообразные пузыри, изнутри которых замкнуты в преломленном сиянии всевозможные оттенки и цвета радуги.
Постепенно само мироздание мушаафирам стало представляться неоднородной смесью, системой запутанных величин, маскарадным соединением симметричных ажурных плоских силуэтов, мелькающих среди комбинаций непрерывно смещающихся объемных фигур, безупречным планом наивысших алгебр и геометрий, помещенных в эпицентр притяжения сияющих спиралевидных небес.
Хрупкость и переменчивость этого ускользающего сновидения наяву в Великой Бесформенности отпугивала и вместе с тем волновала мушаафиров тем волнением, которое казалось достойным быть принято в качестве Дара.
Когда Отражения Высшего Мушаафира из Великой Формы причастились к Сотворенному ими Взгляду на Мир, то тем самым уже ступили в Одно из Колес Великой Бесформенности, хотя оно еще принадлежало к Единой Нерасколотой Филактери.
Но когда Взгляд их узрел Чужие Вещества и Малые Законы, взвешенные и перемешанные в Пустоте, то вместе со Взглядом пришел в Действие и Обновленный Ими Закон.
И когда они впервые почувствовали Твердую Землю под Ногами и то, что Вошли в Движущееся Колесо Камкарры, то изумились Себе и Ему.
Колесо же оторвалось и покатилось, образуя Собственные Связи, и Земля сделалась частью их Ног, а Воздух проникнул в Них.
И оттуда Камкарра стала формировать их Внутри Себя, как Мать в Своем Чреве, а они формировали Камкарру Снаружи Себя, как Дитя во Чреве.