Душа и краски

– Доброе утро.

– Ты сегодня на своем фургоне?

– Да, – коротко ответила Лилия.

– Я хотела бы передать холсты для твоей бабушки. Сможешь ей их отвезти?

– Конечно. А я для нее как раз приобрела новые краски.

– Раз сейчас ты здесь, можешь забрать их у меня?

– Без проблем. Мой фургон как раз стоит у заднего входа, я приехала увести картины с прошлой экспозиции.

– Ну, так пошли, – произнесла женщина в бежевом.

Они отправились к выходу, а мне стало известно, что где-то в фургоне тоже есть картины. Мне хотелось на них взглянуть, как раз оставалось посмотреть на несколько работ. Я подошла к последней стене, где они висели. Это были натюрморты, семь натюрмортов с вазами и фруктами, выполненные акварельной техникой.

Я стояла у этой стены, а потом услышала, что в галерею вошла шумная толпа. Они сразу принялись осматривать работы и обсуждать увиденное на них. Уже был день, город окончательно проснулся, снаружи улицы наполнились прохожими. Через некоторое время выставочный зал тоже наполнился теми, кому надо было где-то побывать на выходных.

Мне же стало неуютно, в пустом зале мне было комфортнее. Последней каплей стал запах духов одной из посетительниц, он был такой сладкий и резкий, что мне не хотелось дышать. Я отправилась наружу, желая найти фургон, о чьем внешнем виде у меня не было представления.

Я вышла наружу, мой нос сразу же освободился от раздражающего аромата. Кожа почувствовала тепло солнечных лучей, и мой взгляд устремился вверх, в небо. Солнце светило, мимо медленно проплывали почти прозрачные облака. Высота менялась почти каждую секунду, как и обстановка в городе, жизнь закипела.

Вдруг я заметила Лилию, которая куда-то шла с большим свертком. Это были холсты, предназначенные для ее бабушки, они были надежно упакованы в несколько слоев бумаги, замотанных скотчем. Девушка направлялась к своему фургону, а я незаметно следовала за ней, зная о картинах. Мы зашли за угол, там стояло ее транспортное средство. Лилия открыла скрипучие дверцы, за которыми находились работы ее и ее бабушки, которые ей предстояло увезти. Они лежали на коробках у стены со стороны водителя, их было всего шесть.

Лилия положила сверток с холстами между коробок с другой стороны, где их было примерно в два раза меньше. Одним движением ее руки левая дверца закрылась, потом вторая, и вдруг раздался звонок. Она взяла трубку, забыв про вторую дверцу. Ее брови немного нахмурились, и она куда-то поспешила. А я осталась и подошла ближе к ее фургону.

От легкого порыва ветра дверцы немного распахнулись. Транспорт был достаточно старым, вероятно, часто не удавалось закрыть их с первого раза. Мне же хотелось взглянуть поближе на картины, которые лежали внутри. Я подошла ближе, мне стало их видно, хотя внутри было достаточно темно, их краски были сложно различимы. Я подошла вплотную к фургону, мне стало лучше видно. Но мне этого было мало, и я залезла внутрь.

Внутри было пыльно и немного грязно, пахло бензином и еще чем-то. С обеих сторон стояли коробки, окон не было. В потолке была небольшая дыра, откуда внутрь проникал луч света. Это был единственный источник освещения, но его не хватало, чтобы хорошо все рассмотреть. Даже пятна, которые были всюду.

Я подошла к картинам, но мне было видно слишком мало, только форму и размер полотен. Краски почти исчезли в темноте, остались только темные пятна. Мне было непонятно, что изображено. Я пыталась лучше присмотреться, наклонилась, надеясь понять, что на них.

Вдруг дверцы хлопнули, Лилия вернулась. Она заперла меня внутри, в своем фургоне. Стало слишком темно, все вокруг стало одним черным пространством, сразу исчезли стены и потолок. Только луч света продолжал пробиваться сквозь небольшую дыру, мой взгляд зацепился за него.

Громко хлопнула водительская дверь, ключ оказался в замке и повернулся. Двигатель завелся, фургон немного затрясло, потом автомобиль резко тронулся. Я потеряла равновесие и упала, ударившись головой о край картонной коробки. Сначала я попыталась снова оказаться на ногах, но фургон слишком сильно трясло, да и у меня почти не осталось сил, чтобы подняться. Еще немного я пыталась сопротивляться своему положению, но потом я просто потеряла сознание.

Куда ехала Лилия, я не знала и даже ранее не задумывалась об этом. Мое тело лежало в ее фургоне среди коробок, а путь был долгий. Несколько часов с остановками у светофоров и на заправке, следом несколько десятков километров по загородной трассе, которую мне не удалось увидеть. Фургон остановился, заскрипели тормоза, а я так и не пришла в сознание.

Прошло некоторое время, Лилия вспомнила о свертке с холстами, ее руки распахнули дверцы фургона. Внутрь проник солнечный свет, из-за которого стало видно каждый угол внутри. Это грязи тоже касалось, но, конечно, она не могла не заметить меня, лежащую на полу. Ее брови немного нахмурились, она стояла, держась руками за створки. Она осмотрела меня, а потом залезла внутрь и присела рядом со мной.

– Что ты тут делаешь? – произнесла она тихо.

Она поправила мои волосы, которые немного прикрыли лицо. Она видела меня только со спины, поэтому не узнала. Я была для нее незнакомым человеком, который каким-то образом оказался внутри ее фургона. Она начала похлопывать меня по щекам, чтобы привести в сознание, но никакой реакции не было. Шлепки стали немного сильнее, а потом она схватила меня за плечи и начала трясти.

– Очнись! – тревожно сорвалось с ее языка.

Я начала слышать ее голос и ощущать ее руки, вцепившиеся в мои плечи. У меня почти не было сил, но мне удалось немного поспать, пока фургон ехал. Мои глаза с трудом начали открываться, сначала я увидела теплый солнечный свет, а потом передо мной начали появляться знакомые мне черты лица. Она была взволнована и прикусывала нижнюю губу.

– Эй, ты в порядке? – спросила она, заметив, что я пришла в себя.

Я молчала. Молчала, не зная, что ответить. Мой разум еще дремал, сложно было понять, где была я, что со мной происходило. Меня приводил в чувства незнакомый мне человек, моя одежда испачкалась, болела голова и правое плечо.

– Кто ты? Как тебя зовут? – спросила Лилия, глядя мне в глаза.

– Лууу…на, – лениво прошептал мой рот, неправильно поставив ударение.

– Выглядишь неважно, – произнесла она, обнаружив синяк на моем виске.

Лилия помогла мне подняться, и мы вылезли из фургона. Под моими ногами оказалась трава, хотя я ее и не чувствовала. Я снова увидела зелень, а когда мой взгляд оторвался от земли, я поняла, что оказалась в очень зеленом месте. Я впервые увидела лес, тысячи деревьев и ни одного фонарного столба, никакого асфальта и неоновых вывесок.

– Я отведу тебя в дом моей бабушки, – сказала Лилия.

За спиной у меня оказался старый деревянный забор с синими железными воротами. Мы отправились за это ограждение и оказались у небольшого краснокирпичного дома. Под ногами трава не заканчивалась, она была всюду, как асфальт в городе. Мы следовали дальше, вошли в эту небольшую постройку, где чем-то очень приятно пахло.

– Садись, – произнесла Лилия, помогая мне устроиться на небольшом диване.

Теперь мое тело оказалось в более комфортных условиях, на диване был мягкий плед. Я снова закрыла глаза, просто закрыла глаза, не потеряла сознание. А Лилия отправилась в соседнюю комнату, ее шаги торопливо ступали по деревянному полу. Вернулась она также быстро, в ее руках был белый флакон и небольшой кусок ваты. Она начала протирать мои виски нашатырем, чей запах заставил меня снова открыть глаза.

Я сидела на небольшой кухне спиной к окну, передо мной стоял стол, на котором лежала клетчатая бело-красная скатерть. Стены были деревянными, потолок тоже, на нем висела старая люстра, чьи хрустальные подвески отражали оранжевый свет солнца. Я подняла голову и посмотрела на Лилию, которая немного успокоилась.

– Луна? Как ты? – спросила она.

Я молчала, сидела, смотрела на нее и молчала. А она вдруг сорвалась с места, подошла к кухонному шкафчику, открыла его, достала два стакана, которые через секунду наполнились водой из стеклянного кувшина. Потом она сразу же вернулась ко мне и протянула мне один из стаканов. Я же с сонным взглядом продолжала смотреть на нее, а она начала пить из второго сосуда, пока ждала, что я заберу у нее воду.