Вита

Легко сказать – «начинай»!

Ева даже примерно не представляла, что нужно делать, что от неё требуется. Она надеялась на подсказку Лизы. Но не дождалась от несчастной ничего, кроме жалобной мольбы о помощи. Для Черновой было очевидно – надо как-то призвать это жуткое проклятие. Но ведь никто среди них не годился на роль жертвы. И как же это сделать?

«Впусти меня!» – тревожно пронеслось в мыслях.

И тут Ева поняла.

Ну, конечно! Она едва не сиганула с балкона, слившись на время памятью с Лизой. Если снова сделать это, то…

Ева вдруг ощутила себя настолько несчастной, одинокой, ненужной, брошенной, что согнулась пополам. Как невыносимо жить с такой болью, с такой дырой в душе – хочется оборвать эту муку. Какая-то часть сознания ещё понимала, что эти мысли и эмоции, не принадлежат Еве Черновой, другая же стенала  скорбно в глухой и слепой безысходности. Так холодно, темно, горько…

Теперь бы только не свихнуться. И вспомнить вовремя, кто она такая, когда настанет миг действовать.

А ещё нужно не поддаться соблазну снова оказаться на балконе. Тёмный проём так и притягивал. Ох, Ева, Ева, подумать только! Если бы не Эрих, сейчас в Башне Мертвецов могло быть на одного неприкаянного призрака больше.

Дрожь прошла по телу, отзываясь в бетонных плитах пола. Нет, похоже, это не она дрожит. Всё молчаливое здание Башни Мертвецов залихорадило как при землетрясении.

– Та-а-ак, – напрягся Эрих, – опоздали! Начинается… Инари, защиту! Скорее купол! Алекс, удержи портал любой ценой!

С потолка осыпалась пылью штукатурка, что-то с грохотом упало этажом выше.

Шеф  развернул Еву за плечи, заговорил быстро, глядя в глаза, но постоянно тревожно оглядываясь на лестничный пролёт. Оттуда явно надвигалось что-то мощное и жуткое.

– Ева, услышь меня! Ты фейри. Ты воплощенное волшебство. Чудо в чистом виде! Понимаешь? Ты не такая как мы. Тебе не нужны заклинания, ритуалы и артефакты. Ты можешь творить магию одной только волей. Но ты должна себе это позволить! Должна признать, что ты – это ты! Стать этим волшебным чудом. Я не могу тебе в этом помочь. У веры нет алгоритмов. Ты просто должна услышать себя! Действуй по наитию, слушай интуицию. Только ты, и никто другой…

Глаза-смородинки стали просто огромными. Она слушала его почти с ужасом. Чего он ждёт от неё? Чего она сама ждёт? Зачем она пошла на это? Она же просто…

А Эрих, словно добивая, изрёк обречённо:

– Я тебя прикрою, но времени будет мало. Если ты не сможешь, нас просто размажет.

И развернулся, встречая новую напасть.

Осколки бетона, куски мусора и битых стёкол вместе с неистовым вихрем влетели в дверной проём. Тёмная, мрачная сила. Словно грозовая туча.

Ева вдруг поняла, что с глаз её спала пелена. Она видела чётко всё, что прежде видеть себе запрещала.

Надвигавшееся проклятие напоминало воронку смерча. Только этот ураган был живым, разумным и запредельно агрессивным. Чернильное вязкое облако тянулось к живым тысячей клыкастых оскаленных пастей, готовое разорвать в клочья любую душу и любую плоть. Оно словно выискивало что-то…

И вот миллион беспросветных глаз тьмы уставился  на Еву, и с рёвом чёрная стихия хаоса метнулась вперёд. Но ударилась о сверкающую белую стену и отлетела.

Вита в изумлении смотрела на это лунное сияние, накрывшее их четвёрку мерцающим колпаком. Тонкие серебряные ниточки расползались от стоявшей на коленях Инари, окольцовывая и людей, и  сверкающее зеркало портала, возле которого грозным стражем застыл Лёха.

Странное чувство, словно Ева оказалась внутри полого кристалла льда. Хрупкие стены сверкают, Ева знает, что они прозрачные, неосязаемые, да что там – их вообще не существует. Но, при этом, они прочнее брони и защищают надёжнее сейфа.  Враждебная стихия по ту сторону не может пробиться сквозь эту тонкую грань, возведённую волшебницей кицунэ.

Но ведь Ева тоже может творить волшебство…

И она должна это сделать. Потому что чернильный сгусток тьмы не собирался отступать и надеялся  пробить брешь в защите.

Шарахнуло гулко в сверкающее серебро купола. Ощерившиеся песьи морды тьмы царапнули клыками белёсую стену, в ответ из лунного серебра оскалились на них лисьи головы. Призрачные звери сцепились,  с рычанием вгрызаясь друг друга.

И Ева увидела, как тонкие трещинки быстро расползаются по сияющей стене купола. В груди Черновой всё сжалось от ужаса. Ещё несколько секунд,  и псы проклятия прогрызут купол Инари. И разорвут её, разорвут их всех. Вита представила, как вопьются в неё эти клыки ненависти,  и её затрясло. Но что делать, что?

Ева затравленно обернулась на манящий круг портала. Самое время бежать…