Таинственный остров

– Не привередничайте, друг мой, – сказал журналист. – Луки со стрелами в течение тысячелетий заливали мир кровью. Порох изобрели недавно, а война, к несчастью, так же стара, как род человеческий.

– Вы снова правы, мистер Спилет, – сознался моряк. – Я всегда сначала намелю вздор, а потом раскаиваюсь… Не сердитесь на меня!

Герберт, страстный естествоиспытатель, перевел разговор на кенгуру:

– Стадо, которое мы встретили, не так-то легко взять голыми руками. Это гигантские кенгуру с густой серой шерстью. Сколько я помню, есть еще черные и красные кенгуру, горные кенгуру и, наконец, кенгуру-крысы. Всего существует не менее дюжины разновидностей кенгуру.

– Герберт, – важно сказал моряк, – для меня существует только одна разновидность – «кенгуру на вертеле»! И как раз ее-то у нас не будет сегодня вечером!

Колонисты не могли не рассмеяться, услышав классификацию Пенкрофа. Впрочем, старый моряк и не думал шутить. Он искренне был огорчен тем, что весь обед будет состоять из одних горных фазанов. Но судьба оказалась милостивой к нему.

Топ, отлично понимавший, что его обед под угрозой, рыскал по сторонам с энергией, подстегиваемой голодом. Весьма возможно, что попадись ему в зубы какая-нибудь дичь, он и не подумал бы поделиться ею с охотниками. Но Наб не спускал с него глаз.

Около трех часов пополудни Топ исчез в кустарнике. Вскоре его глухое рычание сигнализировало колонистам, что он натолкнулся на какую-то дичь. Наб кинулся вслед за ним и нашел его пожирающим какое-то животное. Опоздай Наб на десять секунд, и невозможно было бы уже установить, что поймал Топ, – с такой быстротой добыча исчезала в желудке собаки. Впрочем, Топу посчастливилось напасть на целый выводок грызунов, и два из них, удавленные им, лежали тут же на земле.

Наб с торжеством вернулся к своим товарищам, держа в каждой руке по грызуну размером с доброго зайца. Это были агути, несколько бо́льшего размера, чем их тропические сородичи. Их жесткая, густая шерсть блестела на солнце.

– Ура! – крикнул Пенкроф. – Да здравствует жаркое! Теперь можно и домой!

Колонисты продолжали прерванный на мгновение путь. Они шли вниз по течению Красного ручья, катившего свои прозрачные воды под густой сенью казуаринов, банксий и гигантских камедных деревьев. Мало-помалу ложе ручья стало расширяться. Сайрус Смит решил, что это указывает на близость устья. Действительно, как только кончилась лесная чаща, тотчас же стало видимым озеро Гранта.

Исследователи вышли на западный берег озера. Местность была поразительно красивой. Зеркальная гладь воды занимала поверхность в двести гектаров; берег озера, тянущийся миль на семь, был сплошь покрыт густой растительностью.

На востоке сквозь живописно приподнятый зеленый занавес на горизонте сверкал океан. На севере озеро вдавалось в землю полукругом, тогда как южный берег его был заострен. Множество водяных птиц гнездилось на берегах озера.

Зимородки парами важно и неподвижно сидели на скалах, уставившись в воду. Выследив проплывающую мимо рыбу, они внезапно вытягивали шею, наклонялись вперед так, что клюв их принимал почти вертикальное направление, и вдруг камнем падали в воду, чтобы сейчас же возвратиться на поверхность с рыбой в клюве.

Вода в озере была прозрачной и пресной. Судя по концентрическим кругам, местами появлявшимся на его поверхности, озеро изобиловало рыбой.

– Озеро поразительно живописно! – сказал Гедеон Спилет. – Как приятно было бы поселиться здесь!

– Мы и поселимся тут, – ответил Сайрус Смит.

Желая кратчайшей дорогой возвратиться в Камин, колонисты направились к южному берегу озера, с трудом продираясь сквозь чащу зарослей. Около двух миль они шли до плоскогорья Дальнего вида. Отсюда прямая дорога вела к изгибу реки Благодарности, от которого до Камина было не больше полумили. Но инженеру хотелось узнать, через какой водосток уходит из озера избыточная вода, приносимая Красным ручьем; поэтому маленький отряд пошел вдоль опушки леса, по направлению к северу. Можно было предположить, что этот водосток проложил себе путь в граните.

Озеро, судя по всему, было просто-напросто гигантской котловиной, понемногу наполнявшейся водой из Красного ручья. Следовательно, избыток воды, поставляемой ручьем, должен был где-то и как-то изливаться в море.

Инженеру нужно было найти это место, чтобы посмотреть, не может ли быть использована сила падения воды. Однако, пройдя больше мили, исследователи не нашли никакого водостока.

Было уже начало пятого часа пополудни. Голод заставил колонистов прекратить разведку. Спустившись к левому берегу реки Благодарности, они вернулись в Камин.

Куски жареного агути, быстро приготовленные Набом и Пенкрофом, были признаны всеми великолепным кушаньем. После обеда, когда колонисты собрались лечь спать, Сайрус Смит позвал их и, вынув из кармана собранные им по пути образцы пород, коротко сказал:

– Друзья мои, это – железная руда, это – пирит23, это – глина, это – известь, это – каменный уголь. Все это нам дает природа. Нам остается использовать ее дары.

Глава тринадцатая

Ножи. – Изготовление луков и стрел. – Кирпичный завод. – Печь для обжига глины. – Кухонная посуда. – Полынь. – Южный Крест. – Важное астрономическое наблюдение

– С чего же мы начнем, мистер Смит? – обратился на следующее утро моряк к инженеру.

– С самого начала, – ответил Сайрус Смит.

И действительно, колонистам надо было начинать все с самого начала. У них не было ни одного инструмента, даже самого простейшего, а нуждались они абсолютно во всем. Это все нужно было создать в кратчайший срок. Правда, они располагали опытом, накопленным человечеством, и им ничего не нужно было изобретать, но зато изготовлять нужно было бессчетное множество предметов. Нужные колонистам железо и сталь пока были рудой, кухонная посуда – сырой глиной, белье и одежда – волокнистыми растениями. Но колонисты были мужчинами в лучшем смысле этого слова. Сайрус Смит нигде не нашел бы себе лучших, более преданных и более прилежных помощников.

«Началом», о котором говорил Сайрус Смит, должно было послужить сооружение печи для обжига глины.

– Зачем нам эта печь? – спросил Пенкроф.

– Чтобы изготовить глиняную посуду, – ответил Сайрус Смит.

– А из чего мы сделаем печь?

– Из кирпичей.

– А кирпичи?

– Из глины. В дорогу, друзья! Чтобы напрасно не таскать тяжестей, мы построим мастерскую на месте залегания глины. Наб доставит нам провизию, а огня для варки будет больше чем достаточно.

– Конечно, – сказал журналист. – Но вот вопрос: что, если нам нечего будет варить? Ведь оружия-то у нас нет никакого!..

– Ах, если бы у нас был хоть нож… – вздохнул моряк.

– Что было бы тогда? – спросил Сайрус Смит.

– Я бы быстро сделал лук и стрелы, и провизии бы у нас было хоть отбавляй.

– Да, нож… острое лезвие… – размышлял вслух инженер.

В эту минуту взор его упал на Топа, носившегося взад и вперед по берегу.

– Топ, сюда! – крикнул он.

Собака немедленно подбежала. Инженер снял с нее ошейник и, переломив его пополам, сказал:

– Вот вам два ножа, Пенкроф!

Моряк ответил ему двойным криком «ура». Ошейник Топа был сделан из тонкой пластинки отличной стали. Чтобы превратить эту пластинку в нож, достаточно было хорошенько отточить ее. Точильных камней на берегу было сколько угодно. Через два часа колонисты располагали уже двумя великолепными лезвиями на крепких деревянных ручках.

Эти первые орудия были встречены настоящей овацией. Это была большая и – что самое главное – своевременная победа.

Сайрус Смит дал сигнал тронуться в путь. Он намеревался возвратиться к западному берегу озера Гранта, где вчера нашел глину.

Поднявшись по течению реки Благодарности к плоскогорью Дальнего вида, колонисты пересекли его и, пройдя пять миль, подошли к поляне, расположенной в двухстах шагах от озера Гранта.

23

Пири́т – редкий минерал светло-желтого цвета, в переводе с греческого «камень, высекающий огонь».