Царство Греха

Бабушка пробормотала что-то непонятное, вроде «если мы не спасем девочек, Николетта, их души окажутся в аду». Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться.

– Что-то не так, я чувствую это каждой клеточкой тела. Если Виттория не вернется домой в ближайшее время, сама отправлюсь ее искать. Мальваги не посмеют украсть ее душу, если я буду рядом.

Бабушка опустила свой карающий меч в виде кухонного ножа на голову ничего не подозревающей макрели, и она тут же отлетела на пол.

Я вздохнула. Голова могла бы нам еще пригодиться. В этот раз Мария действительно вышла из себя. Ведь именно она учила нас, как важно использовать каждую часть животного.

Однако, кости нельзя было применять для заклинаний. Эти правила действовали для нас, Ди Карло. Темная магия была строго запрещена. Я подняла рыбью голову и бросила в миску, чтобы позже отдать ее уличным кошкам, прогоняя из головы мрачные мысли.

Налив бабушке немного охлажденного вина, я добавила несколько долек апельсина и засахаренную кожуру, чтобы подсластить его. Мгновенно на стекле появились капельки конденсата, напоминающие утреннюю росу. В середине июля в Палермо воздух был раскаленным даже ночами, несмотря на бриз, проникающий через открытые окна.

Сейчас на кухне было особенно жарко, хотя даже в холодные месяцы приходилось завязывать волосы наверх, потому что плиты сильно нагревали воздух. «Вино и море», семейная траттория Ди Карло, славилась вкусной едой по всей Сицилии. Каждый вечер все столики были заполнены желающими отведать восхитительных кушаний, приготовленных по бабушкиным рецептам. Независимо от погоды во второй половине дня у нас всегда были очереди. Бабушка говорила, что ее секрет – простые ингредиенты и чуть-чуть магии. И это утверждение было весьма правдивым.

– Вот, ба, выпей-ка.

Использование магии вне дома не одобрялось, но я прошептала короткое заклинание и, пользуясь тем, что на каменной поверхности скопились капельки конденсата, отправила бокал скользить самостоятельно прямо до места, где стояла бабушка. Она сделала небольшой перерыв, чтобы выпить сладкого красного вина. За ее спиной мама одними губами прошептала мне «спасибо», и я улыбнулась.

Не знаю, почему именно сегодня бабушка пришла в такое волнение. В последние несколько недель с тех пор, как мы отпраздновали свой восемнадцатый день рождения, моя близняшка часто отсутствовала вечерами и возвращалась только после заката. Ее бронзовые щеки пылали, а темные глаза светились. Что-то в ней изменилось. Подозреваю, что виноват в этом был один молодой человек с рынка.

Доменико Нуччи Младший.

Мне как-то попался ее дневник, и я успела прочитать в нем его имя, прежде чем чувство вины охватило меня и заставило вновь затолкать тетрадь в небольшой тайник под досками пола, где Виттория его прятала. Мы жили вместе в одной из комнат нашего маленького тесного домика. К счастью, сестра не заметила моего вмешательства.

– Ба, с ней все в порядке, – я передала ей немного петрушки к креветкам. – Говорю же тебе, она, похоже, встречается с мальчишкой Нуччи, который торгует в лавке своей семьи рядом с замком. Сегодня он, наверняка, занят подготовкой к празднику и, уверена, она с ним. Раздает жареные рисовые шарики. Нужно ведь что-то окунать в вино.

Но бабушкины страхи, очевидно, никуда не ушли. Я оставила в покое петрушку и крепко ее обняла.

– Никакой демон не украдет ее душу и не съест ее сердце, обещаю. Скоро она будет дома.

– Надеюсь, однажды ты начнешь принимать всерьез знаки нашей богини, девочка моя.

Может быть, когда-нибудь. Но я всю жизнь только и слышала истории о принцах-демонах с красными глазами. Хотя в реальности так и не встретила ни одного и не думаю, что это может произойти. Куда бы ни отправились принцы Ада, похоже, они застряли там надолго. Эти существа пугали меня не больше, чем динозавры, если представить, что они вновь вдруг объявятся и начнут разгуливать по Палермо. Бабушка принялась за креветки, а я улыбнулась, прислушиваясь к звукам стучащих ножей и ложек. Это моя любимая симфония. Она позволяет мне полностью сосредоточиться на радости созидания.

В воздухе витал прекрасный аромат чеснока и масла.

Приготовление пищи для меня одновременно и магия, и музыка. Хруст ракушек, шипение масла на горячей сковородке, металлическое позвякивание приборов о тарелки. Обожаю проводить время на кухне вместе со своей семьей. Даже не могу себе представить лучший способ провести вечер.

«Вино и море» должно было стать моим будущим, наполненным любовью и светом, особенно если получится скопить достаточно денег, чтобы купить соседнее здание и расширить наш семейный бизнес. Там я стала бы экспериментировать с новыми вкусами со всей Италии и однажды создала бы свое собственное меню.

Мама лепила фрукты из марципана, негромко бормоча.

– Доминико – хороший мальчик. Мне кажется, они с Витторией станут отличной парой. Его мать – очень приятная женщина.

Бабушка помахала в воздухе ладонью, испачканной в муке, словно мысль о помолвке с Нуччи пахла хуже, чем улицы соседнего рыбного рынка.

– Вот еще! Она слишком молода, чтобы думать о замужестве, а он даже не сицилиец.

Мы с мамой одновременно покачали головами. Кажется, ее на самом деле смущали вовсе не тосканские корни потенциального жениха. Дай ей волю, мы бы остались в родительском доме в маленьком квартале Палермо до самой смерти и даже дольше, пока не истлеют наши кости. Бабушка не верила, что кто-то может заботиться о нас не хуже, чем она. Тем более какой-то обычный парень. Доминико не был рожден от ведьмы, как мой отец, поэтому Мария считала, что мы никогда не сможем доверить ему свои секреты.

– Но он родился здесь, его мать местная. Думаю, можно считать его сицилийцем, – возразила я. – Ну, хватит ворчать, тебе это совсем не идет. Все мы знаем, какая ты добрая.

Бабушка проигнорировала мою не особенно искусную попытку ей польстить. Дед всегда говорил, что она упряма, как ослица.

– Сардины выбросились на берег, – провозгласила она, указывая на меня деревянной ложкой. – И даже чайки не стали их есть. Знаешь, что это значит? Дьявол взбаламутил море. Такие знаки нельзя игнорировать.

– Довольно, – грозно произнесла моя мать, отодвигая в сторону миндальную пасту. – Прошлой ночью баржа с керосином напоролась на скалы, поэтому погибла рыба. Дьявол тут ни при чем.

Бабушка бросила на нее испепеляющий взгляд.

– Ты знаешь не хуже, чем я, что это означает, Николетта. Мальваги здесь. Они пришли за жертвами, как и предсказывалось. Ты ведь слышала о найденных телах. Пророчество сбывается. По-твоему, это тоже совпадение?

– Тела? – переспросила я изменившимся голосом. – О чем ты говоришь?

Бабушка поджала губы. Мама обернулась, снова забыв про свои марципаны. Они обменялись такими многозначительными и тревожными взглядами, что по моему позвоночнику побежали мурашки.

– Какие тела? – настаивала я. – И что было предсказано?

В ресторане было еще больше дел, чем обычно, так как мы готовились к наплыву людей, которые соберутся для участия в завтрашнем празднике, так что я много дней не слышала никаких сплетен с рыночной площади. И ни про какие тела мне известно не было. Мама бросила на бабушку взгляд, в котором читалось «ты эту кашу заварила, тебе и расхлебывать», и вернулась к сладким фигуркам. Бабушка уселась в кресло, стоящее у окна, и сжала в руках бокал с вином. Легкий ветерок немного облегчал удушающую жару.

Она обратила лицо к вину, словно впитывая его. Бабушка казалась смертельно усталой. Что бы ни происходило, это было слишком серьезно.

– Пожалуйста, расскажи мне, что случилось?

– На прошлой неделе были убиты две девочки, одна в Шакке, а другая здесь, в Палермо.

Шакка – это портовый город на Средиземном море к югу от нас. Маленькая жемчужина на острове, который напоминал настоящую сокровищницу. Сложно даже вообразить себе, что там могло произойти убийство. Смерть вообще казалась нелепой и невозможной в этом раю на земле.