Страница 13 из 15
– Девушка, вы упали, —
и в тот же миг исчезнувшему, растворившись в ночи, но на этом неприятности для Марии не закончились – не успела она войти в дом, почесывая со стоном ушибленную коленку, как, появившись на звук упавшей в прихожей вешалки, Нуну с сарказмом заметила сестре, что та слишком много матерится для развитого человека, каким себя считает, но от этих слов коленка у Марии лишь еще больше разболелась, и борясь с желанием ответить Нуну, что она дура, вспомнив прочитанную накануне статью в женском журнале с советами о том, как избегать ненужных разговоров, грозящих перерасти в ссору, Мария, едва заметно прихрамывая, направилась в кухню, выместив всю злость на подвернувшейся под руку сковородке, с грохотом улетевшей в мойку вместе с пригоревшими голубцами, а на следующее утро занятая приготовлением завтрака, Мария была внутренне собрана, настроившись дать отповедь Нуну, если та вздумает продолжить вчерашний конфликт, а наблюдавшая за всем происходящим в поселке Ефросинья Ивановна сидела у окна, когда раздавшийся внезапно мощный взрыв сотряс дом, и еще стекла не успели со звоном высыпаться из окон, как, вцепившись в бинокль, Ефросинья Ивановна замерла, провожая немигающим взглядом медленно поднимавшееся над двором Харчука облако черного дыма, следом за которым взметнулись языки пламени, выкидывая в небо снопы искр и угрожая переметнуться через забор, и только сам Харчук ничего этого не видел, часом раньше, закрывшись в сарае, он вчитывался в каждый абзац замусоленной брошюры, содержавшей инструкцию по сборке комплекта газобаллонной аппаратуры, и заканчивая собственноручно собранный им опытный образец установки, которая позволила бы ему сэкономить кучу денег заправляя машину обычным природным газом, перелистывая страницы, Харчук остановился на том месте, где говорилось, что природный газ гораздо легче воздуха и поднимается вверх, в отличие от сжиженного, как вдруг стены сарая исчезли, и оказавшись на небесах, разгуливая по облакам, он превратился в маленького ребенка, державшего за руку отца, терпеливо объяснявшего Харчуку, в коротких штанах вприпрыжку шагавшему рядом, почему солнце на небе такое яркое, и все то время, пока сбежавшиеся на пожар перемазанные копотью соседи и присоединившиеся к ним пожарные всеобщими усилиями тушили догоравшие развалины сарая, отброшенный взрывной волной, Харчук лежал, не подавая признаков жизни, в дымящейся на груди футболке с черным, как у трубочиста, лицом, пока за ним не приехала машина "Скорой помощи", а когда все закончилось, вернувшись домой, Нуну и Мария увидели гору сложенных у крыльца вещей и Ефросинью Ивановну, с глазами на выкате от напряжения выносившую из дома телевизор, но услышав, что пожар ликвидирован, держась за поясницу, удалившуюся принимать лекарства, поручив Марии и Нуну занести вещи назад в дом, и не дав Марии ни минуты передохнуть, буркнув: "хватит собой любоваться", Нуну показала на телевизор, а когда наступил вечер, а за ним – ночь, не имея сил на переписку в соцсетях, приняв душ, только Мария прилегла на кровать, отгоняя бессвязные мысли, как в следующее мгновение она уже плыла по реке из распустившихся цветов под украшенным алмазами небом навстречу окруженной белоснежными облаками Эйфелевой башне, посмотрев с которой вниз, она увидела море людей, признавшись друг другу в любви, выпустивших в небо вспорхнувшую стаю белых голубей, как вдруг, услышав чей-то мужской голос, будто издалека произнесший: "девушка, вы упали", открыв глаза, Мария с удивлением обнаружила, что уже полдень, и решив, что ничего особенного не случится, если она даст себе день отдыха, нежась в кровати, она позвонила в бутик, и узнав от продавщицы, бодрым голосом рассказавшей Марии, что утром продалось одно платье с отороченными строчкой карманами, а еще одна женщина, та, что покупала недавно вечернее платье на шлейках, померила ту кофточку, что висит на дальней вешалке, и хотя она оказалась ей мала и не застегнулась на животе, но ведь пуговицу можно легко переставить, соблазнившись немалой скидкой, клиентка попросила отложить кофточку и поехала за деньгами, пообещав через час вернуться, и начав день с позитивных мыслей, которые не могли омрачить ни ломота в теле, и особенно в костях, ни разносившаяся по дому вонь от вчерашнего пожара, оставившего на месте сарая Харчука жалкое пепелище, ни Нуну, не терпящим возражений тоном заявившая Марии, едва та появилась на кухне и еще даже не успела поинтересоваться, что есть вкусненького:
– Заберешь из детского сада Офелию, —
и ответив сестре улыбкой, в точности как у одной знаменитой в прошлом американской киноактрисы, которая, как было написано в глянцевом журнале, на все самые заманчивые, предложения отвечала, что меньше чем за миллион она с дивана не встанет, Мария все оставшееся время посвятила накопившимся домашним делам, и в прекрасном настроении, забрав из детского сада Офелию, Мария возвращалась домой, одаривая жителей Афродитовки и приезжих
Пейзаж
обворожительной улыбкой, за которую она не раз получала призы на конкурсах красоты, и с тем же таинственным блеском в глазах отвечая пристававшей с бесконечными вопросами Офелии, без умолку щебетавшей, при этом успевая поковыряться в носу, попрыгать на одной ноге, держась за руку Марии, подавиться булочкой, откашливаясь размазать по лицу сопли, сощурив по очереди сперва правый, затем левый глаз выглянувшему из-за облаков солнцу, почесаться, пошевелив бровями так, что они уехали по самые корни заплетенных в две косички с бантиками волос, размахивая розовой сумочкой, пропеть разученную к утреннику в детском саду песню, не забывая постоянно корчить рожи, высовывать язык и издавать обезьяньи звуки, стреляя, как из пистолета, плюшевым зайцем и целясь в перебегавшего дорогу кота, Мария уже представляла себя счастливой матерью собственных детей, похожих на ангелов, ухоженных и одетых во все самое модное милых крошек, о которых так приятно заботиться-заплетать им косички, покупать игрушки, кормить с ложки и, глядя, как они год за годом растут, беспокоиться об их будущем, как вдруг, не дойдя нескольких шагов до ступенек дома, она забыла обо всем, увидев Нуну с раскрасневшимся от натуги лицом, согнув спину, волочившую по дорожке мешок с дырявой надувной лодкой, которую Мария давно собиралась подарить Ивановичу да постоянно забывала о своем обещании, и скомандовав Офелии, чтобы та шла к бабушке и под ее присмотром до ужина во что-нибудь поиграла, поспешив на помощь сестре, со словами:
– Я с тобой, —
Мария схватилась за мешок, и, дотащив его вместе с Нуну до рыцарского замка, толкнув калитку, лязгнувшим замком напугавшую двух котов, выскочив из кустов, с задранными хвостами промчавших мимо Ивановича, мастерившего в саду скворечник, но, заметив гостей, махнувшего рукой:
– Оставьте там, где лежит, —
Мария выдохнула с облегчением:
– Фууууууух, —
но, только она дала себе слово, что с завтрашнего дня займется фитнесом и начнет наращивать мускулы, как, с легким укором высказав сестрам, что не надо было им так надрываться, а стоило лишь предупредить его и он бы сам справился, порывшись в мешке, Иванович обнаружил два старых автомобильных аккумулятора, завернутых в резиновую лодку, и, не ответив Марии, с удивлением признавшейся:
– Так вот почему было так тяжело, —
предложив сестрам выпить кофе в саду, не прошло пяти минут, как Иванович вернулся с дымящимися чашечками на подносе, и пока кофе остывал, Нуну разглядывала шрамы на загоревшем лице Ивановича, а Мария, размешивая ложечкой сахар в полупрозрачной ажурной чашечке из бело-голубого фарфора, болтала с Ивановичем, как со старым приятелем, и непринужденно щебеча, поинтересовавшись вдруг у Ивановича, правду ли говорят, что у него есть сын, вздрогнув от болезненного тычка в бок, сменив тему, Мария, стала делиться впечатлениями об открывшейся недавно церкви, где внутри все красиво и поет хор, но, только она замолчала, с милой улыбкой глядя на Ивановича, устремив взор на плывущие в небе облака, он о чем-то задумался, затем посмотрел себе под ноги, потом в сторону и, встретившись с Марией взглядом, признавшись: