Дыра. 2 часть

Сэм все ждал, что за ним придут, но никто так и не приходил уже третий год и это ожидание, постоянные навязчивые мысли о пришельце сводили его с ума.

Завтрак и обед прошли в обычном режиме, дела сменялись делами. Помогало только кофе в большом количестве.

–Я сегодня опять спал плохо, уснул только к утру. Поспал часа два, – пожаловался Сэм, – его темные мешки под глазами его выдавали.

–Ох, не хочешь сейчас поспать, а я посижу с ребенком? – предложила Салли, – я спала как убитая, – это было видно по ее выспавшемуся лицу, противоположному Сэму.

–Потом не усну, лучше потерпеть до ночи, хочу развеяться, съезжу в закусочную, захвачу с собой ноутбук и поработаю над книгой.

–Ну, давай, – согласилась Салли, а Сэм уже мчался к океану с откидным верхом.

Как ни странно, но шрам на руке в этот уже солнечный день начал ныть и зудеть, иногда такое случалось, когда шел дождь, очередное напоминание, но никогда в ясную погоду. Сэм связал это с тем, что только что помочил ноги в прохладном океане, погулял по еще влажному песку.

Когда он устал от солнца, обмыл ноги от песка из бутылки и отправился в любимую закусочную, заказал себе гамбургер и кофе.

Перед ним стоял открытый ноутбук с открытым чистым форматом листа.

–Что-нибудь еще? – спросила официантка.

–Нет, спасибо, сразу счет, – после того, как Сэм оставил оплату и чаевые, он принялся за работу. Как писатель, он знал, что главное – это начало, а для начала нужен запал. Оно должно быть хорошим, но начало у него не шло, он уже третий раз начинал писать заключительную часть своего детектива. Это было невероятно, он не мог войти в рабочий ритм, персонажи были сухими, неживыми, получалась какая-то пародия на жизнь и тогда он начинал всё заново, придумывал историю, ведь брал за основу свою жизнь, свои приключения, а сейчас они закончились, остались только страхи.

Психотерапевт настаивала на том, что Сэму нужно писать, нужно выплескивать свои страхи и негативные эмоции текстом, не держать все в себе, а сейчас получалось наоборот. Ему было тяжело, но Сэм не прикладывался к бутылке, не употреблял наркотики. Его пичкали таблетками и препаратами в госпитале от чего он сильно потерял в здоровье, похудел, долго восстанавливался на свои деньги, никакой помощи от государства, лишь небольшая компенсация в размере десяти тысяч долларов. Рука осталась повреждена и плохо работала, ее хорошо так разорвали, пальцы не сжимались до конца, но печатать, делать дела без лишней точной моторики парень мог. Сэм знал, что дорога на завод была для него закрыта, да и денег от гонорара оставалось еще предостаточно, это подкреплялось и контрактом на эту несчастную третью часть, которую он так и не может, не то что закончить, а начать! Что его расстраивало, так это где взять деньги через год? Нужно будет искать работу, но где найти высокооплачиваемую работу ему, инвалиду? Все что осталось от его правой руки сшили между собой из разорванного мяса и сухожилий. Но ему же повезло, как считал сам Сэм, ему просто попался такой хирург, который собрал ее, в остальном конечности просто отрезали, после того как этого врача сменили и отправили куда-то, Сэм не знает куда, но он запомнил его взволнованное молодое лицо. Скорее всего его перевели работать в поле – в Липтикут.

–Как дела? – спросил врач.

–Плохо, ужасно себя чувствую, – прохрипел Сэм сухими губами.

–Не так уж и плохо, могло быть и хуже, мне удалось сохранить вам руку, но пришлось обкалывать вас антибиотиками от заражения, в вашем организме инородный вирус неизвестного происхождения. Вас спасло то, что вам наложили жгут и вирус не распространился в большом количестве выше локтя, но мог, это бы вас убило, или… не важно, если же, говорю вам прямо, с рукой будет хуже, если появится вирусный очаг, руку отрежем, а вы скорее всего умрете, но помимо антибиотиков, мы вкалываем вам экспериментальные противовирусные.

Но нет. Сэм всю эту историю выдумал.

Он очнулся просто перевязанным и обмочившимся под капельницей с температурой под сорок. Он был брошен, никто им почти не занимался. В госпитале было тысячи людей, с ранами, откушенными конечностями, обугленные. Вирус в его организме не нашли, всех зараженных изолировали, с ним лежали только "здоровые" в этом плане. Он видел только мужчин, женщины и дети находились отдельно, он видел, как вокруг него умирают люди, он слышал, как они кричат и стонут. Его рука показалась ему царапиной, но от такой царапины чуть не началось заражение крови. Он перестал жаловаться на боль, когда увидел, как напротив отпиливают обглоданную кость ноги. Мужчина умер, он был в возрасте и не выдержал. Как он вообще дотянул до койки?

О том периоде Сэм вспоминал с мурашками. Он молился, чтобы руку не отрезали, он не хотел даже думать об этом, он бы их покусал, сбежал бы, лишь бы не слышать этот звук вновь, этот шуршащий звук ручной пилы.

Все, что смог из себя выдавить Сэм – это пара предложений. За окном уже стоял ясный денек в расцвете своего солнца и предвещал хорошее время препровождение с семьей на вечерней прогулке.

Глава 4

Салли и Сэм решили, что все дело в кофе, в том огромном количестве, которое употребляет Сэм, хотя и кажущегося незаметным для Сэма, поэтому парень перестал его пить и выдержал неделю. Ему стало лучше, пришлось сократить сахаросодержащие, так как Сэм не мог уснуть до полуночи.

Ночью он проснулся от плохого ощущения – ощущения чьего-то присутствия в спальне, он задержал дыхание и прислушался, попытался ощупать глазами темную комнату, его сердце забилось в испуге, а шрам стал беспощадно зудеть, он толкнул Салли локтем, прижал ей рот. С широко раскрытыми глазами Салли смотрела на мужа, не понимая в чем дело. Сэм аккуратно достал припрятанный глок и вскочил, быстро включив свет, он опустил предохранитель и одернул упавшее с кровати по пола одеяло наверх, Салли увидела, что на его лбу выступают капли холодного пота.

Там было пусто.

–Никого, – дрожащим голосом сказал Сэм. Он осмотрелся, заглянул в шкаф, затем вышел в соседнюю комнату, где лежал ребенок, Салли последовала за ним.

–В чем дело? Ты что-то услышал? – шепотом спросила Салли, она выглядела напуганной и бледной.

Во дворе зарычала собака.

–Жди здесь, – Сэм оттолкнул ее от объятий и устремился на двор.

Прожектор озарил газонную лужайку, лабрадор рычал на цепи и дергался в сторону живой изгороди заднего двора, куда не проникал свет.

Сэма трясло, неужели они нашли его? Неужели нечто прямо сейчас облюбовало его дом, наблюдало за его семьей, пока он спал? Что будет с его женой и ребенком, если его сейчас убьют? Вызовет ли Салли полицию? Что делать если…? Сэм отогнал все мешающие мысли и с выставленным пистолетом тронулся к изгороди, остановился перед ней на безопасном расстоянии и прислушался.

Тишина, только рычание и лай собаки, или он из-за лая не слышал дыхание чужака, если он вообще умеет дышать. Если он или оно там, то почему не напало? Почему оно сидит и смотрит, или оно убежало? Нужно вернуться в дом, Сэм попятился и побежал, он отстегнул пса и утащил с собой, закрыл стеклянную дверь, хотя она и не спасла бы от вторжения.

–Салли? – едва выкрикнул он.

–Ты разбудишь ребенка, зачем ты притащил его в дом? Что случилось? Опусти пистолет ради бога!

–Кто-то приходил, кто-то был здесь, – он сел на видан и выдохнул, его голова, казалось, взорвется, – или оно реально было здесь, или я схожу с ума.

Глава 5

Психотерапевт назвала это посттравматическим синдромом. Конечно, ни Сэм, ни Салли не рискнули рассказать постороннему человеку всю правду, каким бы конфиденциальным не был разговор, их могли бы принять за сумасшедших и им пришлось врать. Сэм вышел из кабинета неудовлетворенным, не существовало такого человека, у которого они могли бы спросить совет напрямую.