Коридор

– Еще один несчастный оставил послание, – констатировал Атсуши. – Значит хочет, чтобы его нашли. Идем. – Он перешагнул натянутую вдоль дороги веревку и шагнул в чащу.

– Атсуши-сан! – перепугался Тору, – мы заблудимся! – закричал он.

Но учитель проигнорировал его панику.

Не прошло и пары минут, как они вышли на поляну. Косые лучи делали ее почти приветливой в сравнении с остальной частью леса. Посреди свободного от деревьев клочка земли яркой чужеродной кляксой в хвойном море стояла яично-желтая палатка. Рядом с ней был аккуратно завязанный мусорный пакет, немного поодаль на суку болтался черный галстук.

Тору замер. Только страх заблудиться удерживал его на месте.

А мастер призраков не боялся. Он снял галстук, отцепил пришпиленную к его оборотной стороне записку и, невозмутимо щурясь, приступил к ее изучению.

– Что там, Атсуши-сан? – спросил Тору, все еще стоя на границе между поляной и лесом.

Учитель ответил не сразу. Он подошел к палатке, позвал кого-то неслышно по имени, затем распахнул ее и сразу закрыл.

– Оправдания, – обратился он к Тору. – Идем, у подножия отправим записку его близким и вызовем полицию.

Они вернулись на тропу и долго молчали. Тору все вспоминал табличку с номером телефона. Наконец, тишина снова заставила его открыть рот.

– Как думаете, Атсуши-сан, почему тот человек, кем бы он ни был, не позвонил на горячую линию? Почему выбрал смерть?

– Иным умереть проще, чем поговорить с живыми, – процедил сквозь зубы учитель, – это все ваши устройства. Телефоны, компьютеры… Люди перестали общаться и сходят с ума поодиночке.

– Но Вы сказали, у него есть кто-то?

– Что толку, если он сам от них отдалился?

– Вам совсем не жаль его?

– С чего бы? Он сделал свой выбор. Пусть и паршивый.

И они опять умолкли, присоединившись к вечно скорбящему лесу. Легкий ветерок разворошил туман, но тропинка разнообразием видов не баловала: корни, камни, листья и деревья, деревья, деревья… Единственное развлечение – гадать, какая сила их так покорежила.

Впрочем, еще в лесу были грибы и один из них был знаком Тору. Как-то приятели накормили его мухоморами, но в тот день было столько всего, что подробностей он уже не помнил. Знал лишь, что от этих красноголовиков можно словить глюки.

Он замедлил ход, разглядывая один особенно крупный экземпляр и тут же получил затрещину.

– Хочешь присоединиться к тому несчастному?

– Да от одного гриба… Я не собирался, просто смотрел… Вы правы, мастер, – сдался он и до самого начала красной тропы на посторонние предметы не отвлекался.

– Присядем, – скомандовал Атсуши, когда дорога стала брать вверх.

Он снял походный рюкзак на завязках, достал скатанное в рулон покрывало и не спеша расстелил на замшелой скамейке, едва отличимой от поваленного дерева.

Учитель не выказывал признаков усталости, но у Тору хватило такта не расспрашивать о причине остановки. «Распределяет силы, – с уважением предположил он. – Все-таки есть преимущества в старости.» Опыт и мудрость уравняли шансы молодого оболтуса и пожилого учителя на успешный подъем. Хотя, пожалуй, шансы учителя были выше.

Пополнив запас сил, они отправились дальше

Пока они плыли в море деревьев, все было неплохо, но вскоре сосны расступились и предъявили им ржавый каменный склон и табличку с надписью «проход закрыт».

– Что это значит? – озадаченно спросил Тору.

– Туристический сезон кончился, мы припозднились. Ничего, воздух еще достаточно теплый, можно идти.

– Нас не оштрафуют?

– Если только карма. Но от нее не скрыться в любом случае.

Они безнаказанно миновали объявление и, не меняя темпа, продолжили шагать.

Через полчаса с виду бодрый Атсуши объявил привал, затем еще один спустя новые полчаса размеренной прогулки.

– Мастер, не лучше ли нам делать поменьше остановок? Так мы к ночи точно не доберемся к вершине.

– Не лучше. К ночи нам и так не успеть. Надо постепенно привыкать к высоте, иначе голова закружится.

Тору признаков головокружения не ощущал, зато вулканическая порода постоянно норовила сбежать из-под ног, а камни немилосердно массировали его ступни, обутые в простые кеды. Он то и дело оскальзывался и махал руками подобно мельнице, чтобы удержать равновесие, останавливался, чтобы вытряхнуть камешки из кедов и нелепо прыгал при этом на одной ноге.

Глядя на его ритуальные танцы, Атсуши досадливо покачал головой: их экипировка для покорения вершин не годилась.

К первой станции они основательно притомились. Тору уселся прямо на землю, прислонившись спиной к первой встреченной хижине, Атсуши оставил его с вещами и вошел внутрь. После долгой беседы с хозяином он позвал ученика с собой.

– Отдохнем тут немного. Иоичи-сан любезно предложил нам остаться у него, но идти дальше не советует. Говорит, ветра в это время года уже неспокойные.

– Но мы ведь не повернем назад?

– Ни за что, – непреклонно ответил мастер, улыбаясь одними лишь глазами.

Хибара Иоичи с единственной комнатой служила и гостиницей, и кафе, и магазином, и почтовым отделением. Последним обстоятельством Атсуши воспользовался, чтобы отправить записку самоубийцы его родне.

– Как его звали? – спросил Иоичи.

– Кичиро7.

– Не помогло имя…

– Оно ни при чем. У вас есть телефон?

После звонка в полицию Атсуши велел Тору собираться.

Иоичи задержал их перед самым выходом:

– Вы не поставили отметки, Атсуши-сан.

В благодарность за помощь усопшему он бесплатно заклеймил их посохи отметками с названием своей хижины и первой взятой ими высотой.

Учитель и ученик выразили почтение святыне Хонгу Сэнэн и продолжили не спеша жевать ногами каменистый склон метр за метром. В необходимости регулярных остановок Тору уже не сомневался.

Они были в пути всего несколько часов, а казалось, что прошла целая вечность. Они все шагали, а пейзаж почти не менялся. Даже пройденный путь временами тонул в тумане, а уж цель и вовсе была заоблачной.

– А что, если мы доберемся до вершины, но восхода не встретим, Атсуши-сан? – нарушил безмолвие Тору.

Прежде чем заговорить, учитель музыки остановился и глубоко вдохнул. Пот струился по его лицу.

– К чему гадать? Никто из стремящихся наверх не знает наверняка, дойдет ли он и что ждет его наверху. Быть может, задолго до вершины нас заберет оползень или наше появление разбудит Фудзи-сан и она утопит нас в лавовой реке… Зачем гадать о неизбежном? В пути и есть смысл.

Тору помолчал. Ему подумалось, что этот ответ выходил за рамки вопроса.

В летние месяцы на пятой станции было не продохнуть от туристов: автобусы привозили сюда толпы тех, кто желал вдвое срезать путь к вершине. При этом здесь располагались лишь пара лавок, крохотный ресторанчик и туалет, которому Тору обрадовался сильнее всего – Атсуши запретил осквернять ржавые камни и пепел по дороге. Но сейчас на дворе была ранняя осень и станция пустовала, если не считать пожилого владельца магазина, вытиравшего пыль с почти не занятых полок. Над входом в его заведение висела табличка с надписью «закрыто».

Атсуши поклонился лавочнику через мутное стекло и тот с нежеланием прервал свое занятие и запустил их внутрь. Должно быть, Гору-сан за лето неплохо заработал и деньги его не интересовали, ощущение превосходства над двумя глупыми туристами, нагло игнорирующими режим подъемов и все предупреждающие таблички, доставляло ему куда большее удовольствие. Однако бизнес есть бизнес. Разыграв пантомиму о чрезвычайно занятом, усталом, но великодушном человеке, он запустил невежд в свою хижину и вернулся к полкам.

Атсуши дал ему шанс повторить спектакль на бис, когда заказал две порции вермишели быстрого приготовления по цене обеда в приличном ресторане и какую-то непонятную упаковку с котиками. Лапшу они сразу употребили, примостившись за грубо отесанным столом, затем поблагодарили лавочника и покинули его жилище.

7

      «Удачливый» в переводе с японского.