Коридор

Сеня не выдержал игры в гляделки и уставился на свои мокасины. Но молчать долго он не смог.

– Вы, должно быть, Хранитель Огня, Маар…

– Э… дарагой! Развэ я одэт в красное, как ты? – спародировал незнакомец кавказский акцент.

Сеня не сразу сообразил, что тот шутит. Ему казалось, что этот человек в белом халате изучает его душу под микроскопом и предмет исследования для него чрезвычайно забавен.

Спустя минуту незнакомец все же сжалился и заговорил на чистом русском:

– В Коридоре меня зовут Луч и я Хранитель Света, – произнес он со сдержанным достоинством. – Твоя подруга хорошо отзывалась о тебе, а я привык верить людям, особенно таким замечательным, как Даша. И вот ты здесь. Знаю, ты должен встретиться тут с Мааром, но твое появление в Коридоре было несколько выбивающимся из общей картины, – последовала пауза и новая хитрая, но добродушная улыбочка. – Поэтому я решил немного пошалить и поменять привычный порядок вещей, чтобы познакомиться до того, как слухи успеют исказить чистоту восприятия. Твой шеф в курсе. И пожалуй, я предположу, что она не ошиблась, – снова пауза, – и для тебя стоило придержать местечко. Кстати, о ней. Я живу уже очень много лет, но таких симпатичных личностей встречал редко. Тебе повезло с подругой. У нее золотое сердце, понимаешь?

Ответ был невразумительным, но Луча это не смутило.

– Если пока нет, то обязательно поймешь позже, – без осуждения произнес он и встал, протягивая руку. – Удачи тебе, дорогой! Я дам тебе всего один совет. Береги дружбу. Ее не создашь ни воображением, ни магией, ни наукой.

Сёма молча пожал протянутую мохнатую и теплую лапу мужика в белом халате и единственный источник освещения погас.

Наставший конец света был недолгим. Через секунду комнату озарило пламя, и Сёма инстинктивно закрыл лицо рукой. Когда он убрал её, комната превратилась в роскошный зал с витиеватыми колоннами и разноцветной мозаикой. Вдоль стен, словно отмечая взлетную полосу, горели плошки с огнем и тлели благовония, на самих стенах плясали тени-великаны.

Между колонн уверенной энергичной походкой шел высокий подтянутый человек в таком же, как у Сени, красном облачении.

– Знаю, ты любишь звездное небо, – бросил он резко, – давай немного пройдемся. Сегодня дивная ночь.

Пока встревоженный Семён покорно поворачивался в заданном направлении, посреди зала возникла окованная железом полукруглая дверь, которая больше подошла бы зернохранилищу, чем этим величественным хоромам.

Они подошли туда в звенящем от эха шагов молчании, и Хранитель Огня все так же жестом предложил ему проследовать внутрь.

Там их ожидала чернильная простыня с белыми кляксами вверху и силуэты пшеничных колосьев внизу, едва заметные в свете, который давали факелы Первого мира. Когда они пересекли порог, стало совсем темно, но тут же раздался щелчок и в руке Маара появился керосиновый фонарь. В его свете можно было различить две колеи под ногами и небольшой участок поля.

Начальник пошел по правой дорожке, Сене досталась левая.

Когда-то точно так же он гулял с другом и двоюродным братом, но ту ночь он помнил смутно. Были там, вроде бы, терпкий аромат степи в парном воздухе, стрекот кузнечиков, кваканье жаб и далекие крики вылетевшей на охоту совы. Ну и запах навоза, доставленный ветерком с соседней деревни, не выветрился окончательно. С другом, вроде, болтали о чем-то, с братом в основном молчали. Вместе искали топливо для ночного костра, и каждый нес из дому что-нибудь вкусненькое: свежий хлеб, картошку, колбасу для пикника в поле.

Сейчас рядом шагал мужчина лет около сорока с короткой седеющей шевелюрой, увесистыми мешками под живыми и колючими черными глазами. В зарослях щетины непрестанно гуляла кривая разбойничья усмешка. Было в нем что-то от футбольного тренера Семёна. Казалось, вот-вот он отпустит очередную матерную прибаутку, улыбнется и сверкнет золотым зубом. Однако новый наставник улыбаться не спешил.

Семён глубоко вдыхал стерильный воздух и безуспешно пытался отыскать звезду наездника, которую когда-то показывал отец.

– Ты, наверное, заметил, что звезды тут не те, что в твоем мире, – нарушил тишину Маар. – На самом деле, это вообще не звезды. Этот мир я сляпал для тебя по дороге к Первому. Типа подготовился ко встрече.

Сёма оторвал голову от небесной карты и увидел, что хмурое и слегка помятое лицо Хранителя Огня всё-таки разгладилось от самодовольной ухмылки.

– Я кое-что разузнал о тебе, – показал он небольшой канцелярский файл с Семиной фотокарточкой. – Меня всё устраивает, так что добро пожаловать в команду.

Сёма сдержанно поблагодарил. Он еще не определился с отношением к происходящему: попал ли он в «страну возможностей» или рабство.

– Хочешь знать, что значит «сляпал мир по дороге»? – подсказал Хранитель Огня.

– Да, конечно, – согласился Сеня.

– Начну немного издалека. Ты вроде бы любишь истории, так что наверняка не против поболтать и послушать. В общем, в Коридоре есть миры, где все подчиняется жестким законам, а есть такие, где правила игры постоянно меняются. Например, сегодня день длится вечность, а завтра пролетает как миг. Или гравитация… Только что ты не мог ноги от земли оторвать, а через час тебя уносит вдаль легкий ветерок. Большинство проживает жизнь в одном мире, а чаще всего в его крохотной части, словно псы в конуре. Но есть и везунчики вроде нас с тобой, которые могут проживать тысячи жизней. Это почти бессмертие.

– Почти? – уточнил Сеня.

– Пока не умрет твоя оболочка. Что происходит дальше, мы пока не знаем. Есть красивая легенда о том, что после смерти душа служащего переселяется в какой-то из еще не открытых миров. Тут вообще много всяких басен, знаешь ли… Люди любят поразвлечься со скуки. А пищи для фантазий уйма! В твоем времени люди двадцать третьего не ответили и на сотую долю своих вопросов. А многие вопросы еще и не задали! Самое забавное, что большинство свято верит, что они про жизнь уже все поняли. Прикольно было бы запихнуть их сюда… Короче, я отвлекся.

Маар перехватил фонарь в другую руку и продолжил:

– Кроме основных миров, тех, которые за дверями в Коридоре, есть еще миры, привязанные к предметам. Они создаются с помощью магии или духовного развития высшего порядка. Думаю, и наука может создать что-то подобное. Не суть. Это место наверняка кажется тебе незавершенным. Может быть, не хватает чего-то?

– Ну… – замялся Семён, подбирая слова, – воздух тут очень чистый…

– Никогда не ври мне. Даже из добрых побуждений. Как там у вас говорят? Честность – лучшая политика? – спокойно перебил его Маар. – Я создал лишь фундамент, но достраивать этот дом будешь ты сам. Дай руку, – и он вложил в пятерню подопечного металлический предмет.

Приглядевшись в полумраке, Сеня узнал в нем египетский символ жизни.

– Такой горячий! – удивился он.

– Я считал, тебя больше удивит то, что пришелец из другого мира дарит тебе анх, – отозвался начальник.

– Я уже ничему не удивляюсь. А как он работает? – заинтересовался Сеня, неосознанно имитируя интонации бывалого служаки.

– О, уверен, у тебя еще все только начинается, – Хранителя Огня повеселила эта наивная самоуверенность. – Если тебе вдруг захочется снова тут оказаться, рисуешь ногтем крест на амулете.

– И всё?

– И всё. Появится дверь, которая приведет тебя сюда.

– А… люди тут есть?

– Ни души. Ни людей, ни зверья, ни насекомых. Это очень сырой материал, так что развлекайся. Заходишь сюда, зажимаешь амулет и фантазируешь. Иначе он так и останется картонной декорацией.

– И я правда могу создать что угодно? – Простота, с которой Маар описывал настоящие чудеса, казалась Семёну подозрительной.

– Да. Но на самом деле это не так легко. Ну, сам увидишь. И еще. Надо предостеречь тебя: не все желания стоит воплощать в жизнь. Мы не всегда точно знаем, чего хотим. И это может стать проблемой, когда разочарования обретают жизнь и разум. Представь, каково осознавать, что ты чья-то ошибка? И последнее. Ты уже знаешь о запрете на доступ к прошлому и будущему двадцать третьего. Так вот, раньше я и сам не мог с этим примириться, но со временем убедился, что так лучше для всех, а для тебя в первую очередь.