Дневник Эвиладель

– Мамочка, значит, я не смогу вернуться после?

На этот вопрос мне ответили мамины слёзы, которые она удержала, пропуская в библиотеку портных, и унесла с собой, не показав больше никому.

Мечты и сожаления об утраченном дефекте

Нашу малолетнюю «банду» к межпространственной переправе не пустили, мы шумно распрощались у дверей комнаты для общих занятий, и, помахав рукой на прощанье цвету будущей сильфийской аристократии, я наказала им папин дворец не разрушать. На что племянники, племянницы и отпрыски знатных семей, призванных ко двору, скорчили грустно-раставательные лица, а мой любимый братец, принц Далиантан сказал, что без меня дворцу точно ничего не угрожает и потрепал меня, как обычно взъерошив волосы на макушке. Довольно улыбнулась, нисколько не обижаясь, и глянула на него снизу вверх с обожанием верного пуделя, о котором он любил мне рассказывать. Далиантан всегда был моим объектом для подражания. Я сожалела, что я не мальчик и не могу пойти учиться, чтобы стать таким же сильным магом, каким наверняка будет он.

В его сопровождении я пошла к башне алонгационного порта, которая была открыта для отправки гостей с рассвета. Перед переходом меня ожидали несколько воинов, два мага из миссии, советник, моя тётя – леди Мединтун, направленная со мной в качестве дуэньи, и горничная Лиси. Брат обнял меня на прощание и наказал боевому магу, которого звали Гилихад, делать безопасным каждый мой шаг и многое другое, которое заключалось в том, чтобы я поменьше куда-либо шагала. Гилихад приступил к выполнению приказа незамедлительно и, как немощную, придерживая меня за локоть, повёл сквозь зеркальную рябь перехода и отпустил только когда убедился, что я твёрдо стою на ровной дороге.

Я с удивлением обнаружила, что мы прибыли не в Име-Эль-Риар, а в столицу тёмных эльфов, город Данхар. Грандиозный вид дворца Нари-Ран описывался в учебниках, как пример наследия могущественных предков менее одарёнными потомками. Это чудесное строение не поддавалось влиянию времени, трансформировалось под стиль современности и отвечало потребностям тёмного двора, которых так назвали не по цвету их чёрных волос, а из-за магии, запрещённой в других государствах. Хотелось верить, что тысячи лет назад, когда строилось одно из чудес эльфийского мира, дроу не были тёмными, и моя комната, в точности такая, как имеется дома, появиться здесь без магии крови.

Нас встретили у входа. Мужчина средних лет, представился личным камердинером сильфийского Гран Синта-Маат. Заметив смущение советника Баливаса, я не указала «моему» камердинеру на его ошибку, и он остался с мужчинами, после того как мне предложил следовать за его помощником. Мы пошли по коридору, когда я вспомнила, что не уточнила к какому времени мне явиться на занятие по «введению в профессию», обещанное накануне при разговоре у трона отца.

– Нужно вернуться, – сказала я. Гилихад и Лиси, как очень добросовестные слуги, игнорируя возражения провожатого пошли назад вместе со мной.

Эльфов в холле стало больше, они стояли группами, я подошла к той, где находился советник Баливас, и спросила, когда он сможет уделить мне время.

– Принцесса, идите, идите, – спешно отмахнулся он. – Думаю в ближайшие дни не получиться вовсе.

В этот момент объявили десятиминутную готовность до начала Совета.

– А разве Гран Синта-Маат не нужно присутствовать на Совете? – спросила я.

– Не приведи Великий Златодар! – воскликнул советник, взывая к высшим силам, покровительствующим трудолюбию и усердию.

– Господин Баливас, если принцесса послушает вас сейчас, неподтверждённый титул не защитит её даже в её собственных покоях.

– Но мужчины не потерпят присутствия…

– Плевать на их реакцию. Думайте о её судьбе.

Я не стала медлить, принимая решение. Моя судьба была мне очень дорога, я её никому кроме мамы с папой доверять не собиралась.

– Спасибо вам обоим, – поблагодарила я своего советника и доброго эльфа, который подтолкнул меня к смелому поступку. – Лиси, принеси мне темный плащ, который ты положила к деловой одежде, – моё твёрдое намерение присутствовать на Совете отразилось в голосе, и Лиси, до сего момента имевшая привычку меня останавливать и вразумлять, сразу бросилась исполнять распоряжение.

Нас пригласили в совещательную комнату похожую на большую аудиторию с трибуной в центре и креслами, расставленными для каждой делегации отдельно, и я еще больше восхитилась древней магией дроу: рядом с сиденьем советника находилось место с моим титулом. Я села и, без страха разоблачения, опустила капюшон простого, серого плаща, потому, что украшенные драгоценностями и сложными плетениями головы длинноволосых эльфов выглядели намного женственнее, чем моя с гладко расчесанными волосами, спускавшимися под плащ.

Сильфийская делегация была немногочисленной, нас объединили с водниками и объяснили, что проект резолюции Совета готовит каждая группа и озвучивает после всех выступлений.

Первым слово взял принц Акху-Лонд Этендальс из рода Айсинтуж. Дроу долго и восторженно рассказывал о важности их миссии в совместной борьбе со страшным злом. Оказалось, что мы на пороге войны с аватарами, а тут ещё на лесных эльфов вероломно напал никому не известный враг, и уже завтра каждое государство обязуется снарядить утвержденное количество магов, чтобы подготовить достойный отпор, в случае повторного вторжения. Я забеспокоилась, а наберет ли папа столько боевых магов и не придется ли ему отправить моего брата.

Затем лесовики сообщали, что описание малоизученной до сих пор угрозы было найдено в хранилище одного из их древних храмов. Согласно первоисточнику нечто подобное случалось далеко в прошлом и называлось Хаш-Арматом, что означало «враг внутри». Неделю назад пострадали эльфы самых крупных провинций Инитран и Дипритран, их дома опустели за одну ночь, нескольких выживших опросили и результаты представили сегодня.

Совещание было очередным и многое из того, что мужчины обсуждали, ссылаясь на ранее известные факты, для меня осталось непонятным. Когда умная комната явила нам рисунок в эльфийский рост, я слегка приподнялась, рассматривая амитай (так назвали отдельную особь Хаш-Армат), изображенную сидящей на полу. Смотреть было очень страшно. Голова казалась неестественно большой из-за нескольких костяных наростов не симметрично выраставших из черепа. Они срастались и расходились, образуя глубокие трещины. Наросты поменьше уродовали спину и руки. Под шеей наросты заканчивались гладкой серой кожей, которая покрывала два бугорка. Стоп! Тут я поняла, что все мужчины разглядывают грудь, шлёпнулась на сидение и опустила глаза, мгновенно став пунцовой от смущения. Особь, рисунок которой нам демонстрировали, была женской и полностью обнаженной.

Похоже, это задевало только мои чувства, и, более не глядя на рисунок, я постаралась взять себя в руки, с удвоенным вниманием запоминая названия атакующих формул и героические подвиги лесных эльфов, пытавшихся противостоять малоизученной напасти.

Один из них описывал неуязвимость тела амитай при поражении различными пульсарами. Демонстрируемые магические атаки осуществлялись на манекене и сопровождались подробным объяснением строения панциря, нахождения слабых мест и степеней поражения. Он подвёл к выводу, что магия земли для Хаш-Армат не губительна, выжить ему помогло лишь то, что он использовал потоки Гелиоса, вплетенные во все представленные заклинания. Вывод был довольно непонятный – страшилища не убиваемые всю ночь, бесследно исчезли, как только рассвело.

Прежде, чем заняться предложениями к резолюции, присутствующим предложили задать вопросы. Золотоволосый боевик из высших эльфов уточнил скорость огненного потока при атаке Долийским Копьём. К трибуне для заключительного слова вернулся верховный маг тёмного двора. Остальные по очереди склонялись над подписями к решению Совета.

Ну как же так?! Они не сказали того, что меня так сильно тревожило? Я дёрнула советника Баливаса за рукав, он не отреагировал, тогда я спросила тихонько: