Аргентина. Нестор

«Очень и очень подробно» затянулось часа на два. За это время сменились стенографисты, офицеры же слушали очень внимательно, не перебивая. На столе словно сама собой возникла чашка кофе. Белов отказываться не стал. Русскоговорящий курил одну сигарету за другой, а затем молча поднялся, прошел куда-то вглубь, вернулся с большой черной папкой. Дослушал до конца и только тогда вынул оттуда несколько фотографий.

– Да, узнаю. Вот майор, что меня допрашивал, а вот девушка, которая пани подпоручник.

– Витольд Орловский и Агнешка Волосевич… Вы с ней и вправду встречались?

– Невысокая, симпатичная, серые глаза. По-немецки говорит хорошо, но сразу заметен Lausitzer, вероятно, она из Позена. А еще красиво поет.

– Ох, господин Белов… Если бы я служил в вашем НКВД… Как это правильно сформулировать? Ne smej vrat, padla kontrrevolyucio

– Могу спросить почему?

– Вопросы здесь задаем мы, господин Белов. Но спросить можете. Все просто, пообщаться с двумя такими персонажами и уцелеть – это уже на грани фантастики.

В отличие от первых двух, подвал № 3 был хоть и узилищем, но вполне терпимым. Перед допросом покормили из солдатского котелка, после вывели в узкий квадратный двор, дав побродить полчаса. А когда Александр вернулся, на лежаке его ждала сложенная вчетверо газета. Он решил было, что ему подсунули «Фолькише беобахтер», дабы начать идеологическую обработку в духе фашизма, но тут же понял, что ошибся. «Правда», позавчерашняя. Название передовой статьи обведено карандашом: «Советско-польские отношения».

Не зря, выходит, подкинули! Может, все-таки за польского шпиона сочли?

Присев, развернул газету, на колени положил. Интересно, угадает первую фразу или нет? Как сказал товарищ Сталин в Отчетном докладе XVIII съезду ВКП(б)…

«Товарищ Сталин в отчетном докладе XVIII съезду ВКП(б) сказал…» Угадать не трудно, интрига в том, что вождь в докладе Польшу ни разу не помянул. Зато о многом другом высказался весьма пространно, в том числе о Второй мировой войне, которая, оказывается, уже началась.

В статье об этом говорилось, но походя, для затравки. Основное же содержание откровенно удивило. Несмотря на название, речь шла вовсе не об отношениях СССР и Речи Посполитой. О них – только в последнем абзаце с обязательным поминанием миролюбивой внешней политики. Статья совсем о другом.

В Подольске будущих комиссаров учили всякому. Но если со стрельбой и метанием гранат вышла неувязка, то лекции о международном положении читались регулярно и очень серьезно. Лекторы непростые, кто из Главпура, а кто прямо из ЦК. Причем говорили о таких вещах, что ни в одной советской газете не прочитаешь. Скажем, о той же Польше. Гость из ЦК начал с того, что обрушился на информационное агентство «Гавас», печально известное своими клеветническими материалами об СССР и Коминтерне. Врут мерзавцы и даже не краснеют! Вот и недавно они распространили текст секретного доклада французского МИДа, тоже, ясное дело, лживый от первой до последней строчки. Говорится же в мерзком пасквиле о том, что поляки (врут! врут!) в начале года тайно предложили СССР сделку: Союз не возражает против аннексии Северной Литвы в обмен на совместный раздел Латвии. Третьей стороной должен выступить Рейх, претендующий на Курляндию. Речь Посполитая желала получить бывшее Инфлянтское воеводство с Даугавпилсом, все прочее же, включая Ригу, мог забрать себе СССР. Лектор подчеркнул, что это не просто клевета, а опасная провокация, имеющая целью стравить Германию и Союз, что является целью и мечтой всего мирового капитализма.

Никаких переговоров на эту тему СССР ни с кем не вел. Но даже если на миг поверить клеветникам из «Гавас», советское правительство от сделки отказалось, более того, решительно выступило в защиту суверенитета Литвы. Отсюда и гнев польских панов, и переброска войск, и провокации на границе.

Слушатели дружно возмутились польским коварством, однако будущий комиссар Белов заметил странную неувязку. СССР объявил о готовности защитить литовскую независимость не через «Гавас», а вполне официально, в ноте Наркоминдела. По крайней мере, в этом клеветники не солгали.

Переждав шум, закаленный оратор успокоил аудиторию. Панам за все воздастся, причем очень скоро. Естественно, СССР не собирается нарушать международные соглашения и тем более нападать на соседнюю страну. Чужой земли не надо нам ни пяди! Речь Посполитая рухнет сама под тяжестью своих грехов, решающим же станет вопрос национальный. Паны желают включить в свою державу литовцев и латышей, а между тем в самой Польше поляков едва-едва половина. Немцы, евреи, украинцы, белорусы, а с недавнего времени еще и чехи из Тешина. Прав они не имеют, экономически ограблены, да еще польский костел наводит свои порядки. Почему терпят? Не терпят, просто сил пока не хватает. Но времена меняются, на нашей планете, как прозорливо отметил товарищ Сталин, началась новая мировая война. А еще Ленин говорил, что при империализме войны неизбежно приближают революцию.

На вопросы лектор отвечать не стал, лишь предположил, что если случится изложенное выше, правительство СССР будет действовать прежде всего в интересах страны и народов, ее населяющих. Умному – достаточно.

И вот теперь обо всем этом писала «Правда». Клеветники из «Гавас» не поминались, но о польских планах на Литву и Инфлянтию было, равно как о невыносимом положении национальных меньшинств в Речи Посполитой, причем с подробностями и цифрами. А чтобы читатели не пребывали в сомнениях, в предпоследнем абзаце красовалась цитата из выступления на недавнем съезде начальника Главпура товарища Мехлиса: «В случае возникновения войны Красная армия должна перенести военные действия на территорию противника, выполнить свои интернациональные обязанности и умножить число советских республик». Не больше и не меньше.

Александр на всякий случай проверил выходные данные. Уж не из типографии ли «Гавас» газета? Умножить число республик – это, конечно, сказано сильно.

Но ведь и поляки хороши!

Над Берлином царил холод. Даже подогрев не спасал, черное небо казалось ледяной глыбой, в которую вмерзли бессильные бледные звезды. Мороз добрался до пальцев, пополз выше по руке, дышалось тяжело, воздух застревал в горле. Слишком высоко, три с половиной километра. Ниже нельзя – сплошные тучи. Столица Рейха утонула в дожде.

Надо снижаться, но Соль не торопилась, терпела. Полет в тучах опасен, инструкция рекомендует всячески его избегать, в крайнем же случае лететь строго по прямой, экономя секунды. Значит, вертикальный спуск. Из туч аппарат вынырнет почти у самой земли, над городскими крышами. А дальше? Экран честно пытался помочь, высветив план города, но сейчас поздний вечер, она увидит не улицы и площади, а темное поле, рассеченное тысячами огней. Радиомаяк мог бы выручить, но его сначала требуется установить.

Четвертый день миссии. Уже на подлете к Берлину, когда пришлось резко набирать высоту, Соль даже не поняла, прочувствовала, что «Сфера» – только приложение к ней самой, хитрое устройство, позволяющее подняться ввысь. Но двигателя нет, двигатель – она сама, ее силы, энергия и нервы. Небесный велосипед, как говорит папа. Теперь все на исходе, каждая сотня метров дается с трудом, пространство пружинит, отталкивает, а если пытаешься набрать скорость, аппарат попросту вязнет, словно муха в меду.

От «Хранилища» до Берлина чуть более 700 километров. Вчера было легче, погода позволяла лететь на штатной высоте. И с ночевкой повезло – спустилась над лесом и уже через несколько минут нашла большую поляну, посреди которой возвышались два стога сена. Спалось хорошо, но проснулась уже под дождем. Тучи пришли с запада. Пришлось завтракать на скорую руку и стартовать, уходя сквозь сизую пелену к чистому утреннему небу. Высота чуть не втрое выше рекомендованной, значит, и скорость ниже, и сил уходит больше.