Страница 8 из 9
Похоронен полководец в Александро-Невской Лавре. На могильной плите три слова: «Здесь лежит Суворов».
Памятник Суворову работы скульптора М. И. Козловского (1753–1802) установлен в северной части Марсова поля в 1801 году. Скульптор изобразил военачальника средневековым рыцарем в латах, в шлеме, с мечом и щитом, лишь в чертах лица его сохранив портретное сходство.
В России звание генералиссимуса за всю военную историю получили только три военачальника: А. Д. Меншиков, А. С. Шеин и А. В. Суворов. В Советском Союзе это звание после окончания Великой Отечественной войны имел Сталин.
Гаврила Романович Державин (1743–1816) – поэт, государственный деятель.
С 1762 года жил в Петербурге, служил солдатом, офицером в Преображенском полку, был Олонецким и Тамбовским губернатором, кабинет-секрета-рем Екатерины II, министром юстиции.
Гаврила Романович Державин
В 1783 году избран членом Российской Академии.
«…Россия с благодарностью вспоминает его не за то, что он делал, а за то, что он говорил. Есть в этом старике нашей словесности что-то молодое, что-то и нам современное, и в столетний день его смерти хочется отдать поклон его литературной жизни и тому, что осталось от нее живого» (В. Ходасевич).
С 1783 года и до смерти Державин жил в собственном доме (ныне наб. Фонтанки, 118; перестроен). Главное двухэтажное здание было расположено в глубине двора. От фасада по обоим краям двора шли колонны. Справа и слева – симметрично расположенные флигели. За домом был большой сад с искусственными прудами, мостиками и беседками.
«Кабинет поэта был наверху, с большим венецианским окном, обращенным во двор, за кабинетом находилась небольшая гостиная, влево так называемый “диванчик”, а далее столовая. Прямо с подъезда входили в аванзалу, а вправо от нее была большая галерея в два света, где впоследствии проходили заседания пресловутой шишковской “Беседы”» (М. И. Пыляев). Литературное общество «Беседа любителей русского слова» была основана Г. Р. Державиным и А.С. Шишковым в 1811 году.
Василий Петрович Петров (1736–1796) – поэт.
В 1766 году им была написана «Ода на великолепный карусель, представленный в Петербурге 1766 г.» Ода понравилась Екатерине II, и автор получил золотую табакерку, 200 червонцев и право носить шпагу, атрибут дворянской привилегии. В 1768 году он был вызван в Петербург из Москвы и назначен чтецом и переводчиком императрицы. В 1772–1774 годах Петров продолжал
образование в Лондоне и путешествовал по Европе. По возвращении получил должность придворного библиотекаря, а в 1780 году ушел в отставку. В 1783 году был избран в члены Российской Академии.
Одическая поэзия Петрова дышит воздухом официального просветительства, а «недостаток истинного чувства {он} заменил напыщенностью и совершенно доконал себя своим варварским языком» (В. Г. Белинский).
«Вольность»
ОДА
Тиран – государь император Павел I Петрович (1754–1801), сын Петра III и Екатерины II.
Павел не был любим своей матерью и до воцарения вел жизнь, отчужденную от большого двора. Его резиденцией была Гатчина: дворец, напоминающий крепость, службы, громадный парк с разными постройками, «Малый двор», даже своя небольшая армия, первоначально насчитывающая 60 человек. Но все это было оскорбительно для цесаревича, жаждавшего полезной для отечества деятельности. «Мне вот уже 30 лет, а я ничем не занят». Энергия натуры, не найдя выхода, обратилась в раздражение, упрятанное в глубине души и не проявлявшееся до поры до времени наружно. Здесь истоки будущей вспыльчивости, доходившей до бешенства, до ярости. Сложившийся характер стал диктовать способы действия. «Одаренный умом блистательным, но безрассудным, Павел являл в себе самое странное слияние качеств и пороков диких, увлечений рыцарских и припадков деспотизма самого сумасбродного.» (П. Долгоруков).
Гатчинский дворец
Гатчина была «репетицией» в реорганизации русской армии. В основу военного устава гатчинских войск были положены инструкции Фридриха II. Войско было одето в прусскую военную форму. Дисциплина – строгая до жестокости. Среди офицеров – много немцев. Немецкая педантичность в соблюдении внешних форм проявлялась во всем. Как человек нервный и впечатлительный по натуре, Павел пережил чувство глубокой обиды и несправедливости. Отец убит. Трон насильственно захвачен матерью, завещан не ему, сыну, а внуку Александру.
Российским императором Павел стал едва ли не случайно. Это произошло 6 ноября 1796 года. А 8 числа, в 9 часов утра, «столичная полиция уже успела обнародовать новые правила насчет формы одежды и езды в экипажах. Ряд строгих полицейских приказов предписывал носить пудру, косички. Запрещались круглые шляпы, высокие сапоги, а также завязки на башмаках. волосы следовало зачесывать назад, а не на лоб; экипажам и пешеходам вменялось при встрече с императорской фамилией останавливаться.» (М.И. Пыляев). Запрещалось все, что так или иначе напоминало о революции во Франции. Нельзя было, например, произносить слово «общество». После 9 часов вечера во всех частных домах Петербурга должны были быть погашены огни; четверней или шестериком цугом не могли ездить те, кто не имел на это права; закон указывал, какой чин сколько блюд мог иметь за своим столом. Обед майора мог состоять из трех блюд.
Его идеал доброго и всеми любимого государя ко времени восшествия на престол изменился. Французские эмигранты убедили его, что управлять подданными необходимо железным прутом, требуя лишь безусловного повиновения. Кроме того, Павел получил от матери тяжелое наследие. Злоупотребления фаворитов, безответственность чиновников, войны, финансовые трудности, влияние французской революции на политику главных европейских держав – все это тяготело над Россией и троном. «При императрице мы думали о том, чтобы ездить в театры, в общество, ходили во фраках, а теперь с утра до вечера сидели на полковом дворе, и учили нас всех как рекрут», – вспоминал офицер-современник.
Гатчинскую обстановку «военизации» всех сфер жизни Павел перенес в Зимний: «Повсюду загремели шпоры, ботфорты, тесаки, и будто по завоевании города ворвались в покои везде военные люди с великим шумом» (Г. Р. Державин). Он стремился к мирной политике, к искоренению «тунеядцев-дворян», к облегчению тягости крестьян. В окне Зимнего дворца висел железный желтый ящик для прошений. Но когда крепостные на разводе караула подали ему челобитную, прося освободить от тиранства помещиков, он «приказал наказать публично нещадным образом плетьми. Поступком же сим приобрел себе всеобщую похвалу и благодарность от всего дворянства» (А. Болотов).
Павел стремился действовать твердо и решительно, он спешил и. не успел. Объективно справедливые стремления Павла I к обновлению России не стали реформами, но мелочными преобразованиями, воплощавшимися в жестокой и непрекословной форме. А внутри был страх. Весь предшествующий столетний исторический опыт поддерживал в нем это чувство. Шлагбаумы, будки с часовыми, верстовые столбы, окрашенные полосами черной и белой краски, призваны были охранять, измерять, определять направление движения. Но страх не покидал, и тогда Павел решил создать себе убежище: дворец-замок, который отдалил бы его от шумного, растущего и непредсказуемого города.