Страница 10 из 17
В армии США полковник Эдвард Шрайнер уже выразил беспокойство по поводу вспышки гриппа в Кэмп-Фанстоне. Генерал-майор Хью Скотт, командир 78-й дивизии в Кэмп-Диксе, штат Нью-Джерси, вскоре тоже забеспокоился. В апреле 1918 года генерал-майор Хью Скотт написал американскому хирургу Уильяму Кроуфорду Горгасу о распространении болезней в Кэмп-Диксе, в частности гриппа, который был причиной увеличения числа случаев пневмонии.
Генерал-майор Скотт никак не мог объяснить причину такой эпидемии: «Наш лагерь чище всех других» [1]. В своем письме к генералу Горгасу генерал-майор Скотт описал санитарные меры, которые он приказал принять в Кэмп-Диксе, и попросил того приехать и посетить военное формирование и «взглянуть, в чем дело» [2]. Генерал-майор Скотт не мог успокоиться, пока не убедился, что сделал все возможное, чтобы предотвратить заражение своих людей.
Со своей стороны, генерал Горгас очень серьезно отнесся к просьбе генерал-майора Скотта, победившего желтую лихорадку в американской армии. Желтая лихорадка, названная так потому, что в своей второй, токсической, стадии она вызывает желтуху, является вирусным заболеванием, распространяемым инфицированными самками комаров. Горгас, как известно, боролся с вирусом с помощью программы профилактических санитарных мер и был готов сражаться со вспышкой пневмонии таким же безжалостно-энергичным способом. Генерал Горгас был убежден, что одной из причин этой особенно опасной вспышки была перенаселенность.
«Я нисколько не сомневаюсь, что если завтра вы выделите каждому человеку в Кэмп-Диксе свою отдельную палатку, то пневмония сразу же пройдет» [3], – заявил он. Горгас объяснил, что это был выбранный им метод борьбы с пневмонией среди строителей Панамского канала. Он добавил, что «у нас есть несколько лучших ученых в Соединенных Штатах, изучающих вопрос заражения пневмонией. И, возможно, мы добьемся такого же успеха с пневмонией, как с желтой лихорадкой и малярией в испано-американской войне» [4].
Одной из жертв вспышки в Кэмп-Диксе стал рядовой Гарри Прессли из 15-й кавалерийской дивизии США. Он заразился гриппом во время весенней эпидемии в Кэмп-Диксе, но не был признан достаточно больным, чтобы его сняли с дежурства. К счастью для рядового Прессли, он занимался офисной работой, которая ограничивала его физическую активность. Приятель Прессли Сид Аллен тоже заболел, но ему было «приказано продолжать работу», и он все еще был болен, когда они отправились во Францию в апреле 1918 года [5].
И только когда одновременно начались новые вспышки этого особо тяжелого гриппа, американские военные признали, что это действительно может быть проблемой. Вспышки гриппа произошли в армейских лагерях в Калифорнии, Флориде, Вирджинии, Алабаме, Южной Каролине и Джорджии [6]. Генерал Горгас сообщил об эпидемии гриппа в лагерях Оглторп, Гордон, Грант, Льюис, Донифан, Фремонт, Шерман, Логан, Хэнкок, Кирни, Макклеллан и других [7].
Вспышки болезни не ограничивались военными. Вернемся в Хаскелл, место встревожившей вспышки, свидетелем которой был доктор Майнер: грипп поразил индейскую школу округа, где обучались молодые коренные американцы, чтобы стать частью рабочей силы. Из 400 детей трое умерли. Смертельные случаи гриппа были также в Чикаго и Детройте, где в марте 1918 года заболела тысяча рабочих Ford Motor Company [8]. Таинственная болезнь пришла в движение, и передвигалась она быстро. Хотя таким врачам, как полковник Шрайнер, было ясно, что этот смертельный штамм вируса гриппа принимает другую форму, у них даже не было нового названия для этого старого врага. Однако один армейский врач попытался придумать новый ярлык. В Отчетах военного хирурга Кэмп-Керни местное название «японский грипп» ошибочно дали этому заболеванию, которое, как полагают, началось с прибытия в Сан-Диего эскадры японских военных кораблей с несколькими случаями гриппа в течение первой недели апреля [9].
Отсутствие документации затрудняло отслеживание вспышки болезни. В то время как военные власти были вынуждены сохранить медицинские записи о военных, пригодность которых к службе имеет решающее значение для армии, статистика не была доступна для гражданского населения, поскольку грипп не является заболеванием, подлежащим уведомлению. Единственным подтверждением наличия смертельного заболевания в этот период является краткое упоминание о вспышке в округе Хаскелл в отчетах общественного здравоохранения от 5 апреля 1918 года [10].
Грипп неизбежно процветал в школах. Одной из жертв болезни стал шестнадцатилетний Джон Стейнбек. Будущий автор «Гроздьев гнева» однажды вернулся домой из калифорнийской школы «бледный и с головокружением» [11] и рухнул в постель к большому ужасу своей матери Олив. У Джона резко поднялась температура, и он начал бредить. «Я спускался все ниже и ниже, – вспоминал он, – пока кончики крыльев ангелов не коснулись моих глаз» [12]. Вызвали местного хирурга, доктора Мергансера, который быстро превратил спальню пациента в операционную.
Он вскрыл грудную клетку подростка под действием эфира, удалив ребро, чтобы получить доступ к инфицированному легкому, которое затем было очищено от плеврального выпота. ««Мы думали, что он умрет прямо у нас на глазах, – говорит его сестра. – Джон выглядел ужасно, просто ужасно. Мы сделали для него все, что могли. А потом у него случился рецидив. Это заняло много времени, но в конце концов он пришел в себя. Надо сказать, мы были напуганы до смерти» [13].
Это радикальное лечение сработало, и Джон достаточно оправился, чтобы ходить в школу последние три недели перед летними каникулами, но у него остались проблемы с легкими на всю оставшуюся жизнь. Этот опыт оставил странный психологический отпечаток, наделив Стейнбека глубоким чувством уязвимости, которое сформировало его как писателя. «Это, кажется, дало ему ощутить себя на волосок от смерти» [14], – писал его биограф Джей Парини. Как и многих других людей, переживших испанский грипп, с которыми мы познакомимся в этой книге, потрясение от этого опыта осталось у Стейнбека на всю жизнь.
Отсутствие документации затрудняло отслеживание вспышек болезни.
Американские тюрьмы были главной мишенью для гриппа, который быстро распространялся среди подобных сообществ с высокой плотностью населения. Вспышка 1918 года в тюрьме Сан-Квентин, Калифорния, где заболели 500 из 1900 заключенных, была заметным примером. Заключенные, по-видимому, стали жертвами печально известного медицинского эксперимента. Эпидемия гриппа в Сан-Квентине не была ничем особенным, учитывая условия содержания в тюрьме. Местный врач Лео Стэнли был потрясен отсутствием гигиены, когда прибыл в учреждение в 1913 году. «Вентиляция была отвратительной, кровати тесно стояли друг к другу, воздушное пространство было чрезвычайно ограничено» [15], – писал он в своем отчете о вспышке болезни. Стэнли был особенно обеспокоен распространением туберкулеза, который в то время был главным убийцей, а также демонстрировал предрассудки своего века, выражая отвращение к отсутствию расовой сегрегации. «Белые, негры и индейцы смешивались здесь без разбора [16], – писал он, – а окрестности были чрезвычайно грязными» [17]. Несмотря на свои очевидные недостатки, Стэнли стал, по-видимому, образцовым тюремным врачом, полностью посвятив себя работе. С командой из четырех платных ассистентов, а также служащих и медсестер Стэнли разработал эффективную систему лечения заключенных, выстроив «линию приема таблеток» утром и днем [18]. Именно Стэнли в своей эффективной манере описал вспышку гриппа в Сан-Квентине, когда первые случаи гриппа появились в апреле 1918 года.
Первая вспышка болезни в Сан-Квентине началась 13 апреля, когда заключенный, именуемый теперь заключенным А, прибыл из окружной тюрьмы Лос-Анджелеса, где заболели несколько других арестантов. Заключенный А был болен еще до прибытия в Сан-Квентин, страдая от «болей во всем теле, сопровождающихся лихорадкой» [19].