Сверхъестественное. Обычные жертвы

Оуэн тяжело опустился за стол.

– Понятия не имею, что скажу их родителям, – безжизненным голосом проговорил он. – Я должен был присматривать за ними. Я сам предложил взять их сюда, пока тетя и дядя катаются на плоту.

– Так что случилось? – спросил Дин. – Когда именно они пропали?

– Я вернулся с работы позавчера, и их уже не было, – отозвался Оуэн. – Утром они мне ничего не рассказывали. Ничего о том, чем собираются заниматься днем. Сказали, как обычно, что пойдут гулять. И записки не оставили. – Вид у него был совершенно несчастный. – Я понял, что если буду просто сидеть дома и ждать, то сойду с ума. Бродить по офису шерифа мне не разрешили. Поэтому я пришел сюда.

– Девочки могли убежать из дома? – спросил Сэм.

Не отводя взгляда, Оуэн ответил:

– Честно, не вижу ни малейшей причины. Мы с ними всегда отлично ладили. С родителями тоже никаких проблем, и сюда они приехали с удовольствием. Хотели побродить по пещере, но я запретил им заходить туда в одиночку. Пообещал, что в выходные отправимся на самую длинную экскурсию с проводником, какую здесь только предлагают. Экскурсия называется «Поход в дикую пещеру», и ее устраивают только по выходным. Восемь километров за шесть часов.

– Постой-ка, – вмешался Сэм. – Девочки хотели в пещеру?

Оуэн пожал плечами.

– Разумеется. Все хотят. Одна из главных причин, почему они вообще сюда приехали. – Он слегка подался вперед. – Сами подумайте. Это захолустный городок, и девочкам-подросткам тут заняться особо нечем. Они не собирались здесь задерживаться, я предупреждал, что им может стать скучно, пока я на работе, но пообещал, что выбью пару выходных. Я хотел взять отгулы в понедельник и вторник, чтобы их родители немного пришли в себя после плавания, отдохнули без детей.

Сэм приподнял бровь.

– Есть вероятность, что они пошли в пещеру сами?

Оуэн сверил взглядом столешницу.

– Возможно.

Сэм поерзал на стуле.

– Очень опасно идти туда без проводника?

Оуэн кивнул.

– Система пещер огромна. Чуть дальше есть еще вход в Хрустальную Пещеру. Если бы я был ребенком и отправился на поиски приключений без толпы взрослых, которые бы меня остановили, я бы выбрал именно это место. Но оно вот уже несколько лет как закрыто. Возможно, они как-то пробрались внутрь, но я думал, там все довольно хорошо перекрыто. Их уже искали и там, и в основной системе, но никого не нашли. – Вид у него был опустошенный. – Не думаю, впрочем, что власти будут усердствовать в поисках.

– Да ладно? – удивился Сэм. – Две девочки пропали, а их искать не хотят.

Оуэн потер виски.

– Я же вам говорил. Всё этот проклятый город. Кучка суеверных стариков и их древних поверий.

Дин наклонился поближе.

– Объясни-ка еще разок, о чем речь.

– Они думают, что пещера должна взять свое, чтобы город процветал.

– Что именно «свое»? – нахмурился Сэм.

– Они считают, будто именно это и происходит с пропавшими людьми: бродягами, автостопщиками, бездомными, наркоманами… Людьми, которые… Как сказать? Временные. Горожане считают, что пещера забирает их в качестве эдакой жертвы. Поэтому полиция никогда не ищет пропавших. Заявляет, что они просто «мимо проезжали»… и не собирались здесь задерживаться.

– И всех это устраивает? – Дин посмотрел на брата. – Им наплевать?

Оуэн сгорбился на стуле.

– Ну, да. Раньше пещера никогда не забирала местных, по крайней мере, насколько я знаю. Но, как я уже сказал, я здесь чужак, и никто со мной не откровенничает. Местные на меня странно поглядывают. Как будто считают, что пещера решила поднять цену, если можно так сказать.

Сэм откашлялся.

– И что именно пещера делает с теми, кого забрала?

Оуэн нахмурился. Его глаза были обведены темными кругами от недосыпа.

– Не знаю, – подумав, признался он. – Никто об этом не говорит, но шепотки ходят. Распространено мнение, что они каким-то образом «засыпают», и не более того. Они засыпают и… просто исчезают в пещере. Если это правда – никто не видел и не находил тел, так что доказать ничего нельзя – там, наверное, какая-то безумная фигня, вроде полости с ядовитым газом. Но ужасно странно, что все пропавшие люди в ней оказались.

Дин сомневался.

– Тогда бы в одном месте оказалась здоровенная куча тел, так?

Оуэн кивнул.

– Ну, может, таких полостей несколько, но… – Он осекся, потом заговорил снова: – Боже, а что, если это все правда? Что, если истории не врут, девочки пошли туда и погибли, и все из-за того, что я посчитал эти рассказы глупыми сказками?

Братьям не приходил на ум честный ответ, поэтому они промолчали. Оуэн потер лицо ладонями.

– Я бы сам пошел искать. – Уныние сменилось досадой. – Но я совсем не знаю пещеру, а здесь, в библиотеке, нет ничего практически полезного. Я только один раз был на экскурсии, когда впервые сюда приехал. Если меня спрашивают о пещере, я рассказываю то, что вычитал в книгах и брошюрах, полученных от национального парка. А если не знаю, что ответить, то отправляю людей в туристический магазин на главной улице. Старика, который там работает, считают экспертом по пещере. Я уже упоминал, что был на экскурсии от национального парка, но говорят, что этот старик проводит собственные экскурсии. У него есть какая-то лицензия, и он знает пещеру лучше всех.

Сэм и Дин переглянулись.

– Полагаю, туда мы и направимся, – сказал Дин.

Глава 4

Оуэн выпроводил агентов за дверь и запер ее. Он почти уже отвернулся, но потом заметил, как подъехавшая машина шерифа перекрывает выезд их автомобилю. Он подошел к окну и стал наблюдать, как говорит шериф и отвечают агенты. Что-то подсказало ему, что шериф не согласится с ними работать, ведь они типичные чужаки, не посвященные в дела Браунсдейла и не понимающие, что происходит в головах жителей маленьких городков. Он подумывал, не присоединиться ли к разговору, но смысла в этом не видел, пусть даже знал, что они, скорее всего, разговаривают о Марли, Фэллон и нем самом. Все трое решат – Оуэн совершенно не понимал почему, – что это не его дело. Он уже сошелся с шерифом в словесном поединке и, хоть не проиграл, нельзя сказать, что победил, если считать за победу снятие подозрений. Он оставался подозреваемым и считал, что это вполне объяснимо.

Он терпеливо ждал, глядя из окна невидящими глазами. В мыслях проигрывалось последнее утро, когда девочки были с ним. Они все вместе сидели за маленьким столом, а перед ними стояла открытая коробка овсяных колечек. Фэллон наполнила свою тарелку доверху, потому что коробка почти опустела, и она сочла, что оставлять чуть-чуть на донышке глупо.

– Ты уверена, что всё это съешь? – спросил Оуэн.

– Абсолютно, – отозвалась Фэллон. – Чего добру пропадать.

Не успел Оуэн указать на избитость этой поговорки, как Фэллон пустилась в рассуждения об окружающей среде и корпоративной алчности, так что Оуэн поразился ее осведомленности. Будучи однояйцевыми близняшками, Марли и Фэллон были очень близки. Только достигнув подросткового возраста, они начали немного отличаться характерами, высказывать личные предпочтения в цветах и одежде, проявлять индивидуальность. Но отношения их оставались близкими и безоблачными, без того сарказма, который закрадывается в близнецов под давлением сверстников и телевидения. Оуэн надеялся, что их пылкий интерес к окружающему миру достаточно силен, чтобы помочь им пережить бурные подростковые годы.

Тем утром они втроем много шутили и смеялись, тыкали в экраны телефонов, которые вошли в жизнь каждого и, по мнению Оуэна, были электронной версией пандемии. У него и самого был телефон, но Оуэн отказывался заводить аккаунты в социальных сетях, отказывался привязываться к ним, как современные дети. Он помнил, хоть и смутно, жизнь до смартфонов, когда в школе ученики читали книги и смотрели на учителя, а не в маленький темный экран.

– Никаких телефонов за едой, – сказал Оуэн.

Они, разумеется, поворчали, но остались в хорошем настроении. Да ладно, Оуэн собирался на работу, и они при желании могли провести хоть весь день, обмениваясь сообщениями, зависая в «Фейсбуке» и играя в игры.