Страница 56 из 70
— Можешь, или можешь просто погуглить. Все мое личное дерьмо выставлено в сети, чтобы его видел весь гребаный мир.
— Как вы с Бетани это делаете?
— По-разному, но мне больше всего нравится, когда я ставлю ее на четвереньки и...
— Это не то, что я имел в виду.
Мы смеемся смехом лишенного сна безумия.
— Я имею в виду, что ты — это ты, и ты здесь, и тебя окружает столько красивых женщин, а она в другом штате живет своей жизнью, и парни, вероятно, ходят за ней табунами. Ей должно быть одиноко, когда ты отправляешься в турне…
— Ты сам видел, как хорошо все у нас складывается. Она, бл*дь, порвала со мной.
Он хмурится.
— Да, но то, как она на тебя смотрела... ты ей очень нравишься. Вы ведь все уладите, правда?
Я поднимаю руку, чтобы заставить его замолчать, прежде чем зафрахтовать свой чертов самолет и улететь в Финикс.
— Если ты спрашиваешь разрешения, чтобы приударить за ней, должен тебя предупредить, что уволю тебя из этой группы и отрежу обе руки, если ты хотя бы попытаешься отнять ее у меня.
— Полегче, приятель. — Он потирает свои колючие светлые волосы. — Она, конечно, милая девушка, но я занят.
— У тебя есть кто-то в Вегасе?
— Да. Она не такая крутая, как Бетани. Она взрывает мой телефон, если даже думает, что я нахожусь в одной комнате с другой женщиной.
— Ты не любишь ее, так что покончи с этим, прежде чем переедешь в Лос-Анджелес.
Райдер хихикает.
— Почему ты решил, что я ее не люблю?
— Ты только что сказал, что она заноза в заднице и взрывает твой телефон, вызывая у тебя гребаную головную боль из-за дерьма, которое ты не можешь контролировать.
— И что?
Я удивленно смотрю на него.
— В смысле? Это же отстой.
— Да, это отстой. — Он испускает сокрушенный вздох и слепо смотрит на стену. — Но мысль о том, что я причиняю ей боль, еще больший отстой.
— Ну, я имею в виду, что она сводит тебя с ума. Тебе же хреново.
— Это конечно раздражает, но мне больно сознавать, что я разбиваю ей сердце.
Я моргаю и тру глаза. Может быть, я страдаю психозом от недосыпания.
— Но любовь должна быть приятной.
— Кто тебе это сказал?
— Жизнь научила.
Он отрицательно качает головой.
— Нет, чувак, любовь, бл*дь, убивает. Как это может быть приятно, когда ты наконец-то обнимаешь кого-то потрясающего только для того, чтобы каждый гребаный день беспокоиться о том, что потеряешь ее?
Я смотрю на стену с золотыми и платиновыми пластинками на ней, и в животе у меня возникает тошнотворное чувство.
— Жизнь без любви гораздо проще, братан. — Райдер поворачивается, чтобы уйти. — По крайней мере, жизнь без любви означает, что тебе не придется ходить с постоянной болью в животе, боясь, что однажды ты ее потеряешь. — Он открывает дверь. — Увидимся вечером.
Так вот что это за дерьмовое чувство у меня в животе?
Появляется Джонни, и я тупо иду к машине, думая о том, что сказал Райдер.
«Возможно, ты захочешь пересмотреть свое определение любви».
Слова дока Ульриха проносятся у меня в голове. Я возвращаюсь к своей истории с женщинами, череде лиц и тел, которые сливаются вместе, и ни одно из них не запомнилось до Бетани.
Она совсем другая.
Я знаю каждый дюйм её тела. Нежные звуки, которые она издает, когда прикасаюсь к ней. Могу вспомнить ее смех, как будто она сидит прямо рядом со мной. Помню все ее улыбки и то, что они означают. Знаю игривый тон ее голоса, когда она пытается не обращать внимания на то, что я сказал, что действительно задело ее.
О черт, сколько раз я причинял ей боль.
Я хватаюсь за живот, пытаясь ослабить боль, вызванную этими мыслями. Наконец-то Джонни подъезжает к моему дому, я выхожу из машины и направляюсь прямо в свою комнату. Останавливаюсь в коридоре и смотрю на дверь комнаты для гостей.
Без разрешения ноги сами несут меня в комнату, где спала Бетани. Посторонний может ничего не заметить в этом безупречном пространстве, но я вижу Бетани повсюду. Я чувствую слабый цветочный аромат, который она оставила после себя. Черный халат, который она носила, висит на крючке в ванной.
Я сбрасываю туфли, джинсы, стягиваю через голову рубашку и стою голый перед халатом. Монстр внутри меня ухмыляется и издевается над моей слабостью, но моя потребность в Бетани сильнее его.
Натягиваю халат и оборачиваю его вокруг себя. Закрываю глаза, когда меня атакует ее запах и от осознания того, что я ношу то, что когда-то было прижато к ее обнаженному телу. Подхожу к кровати, поднимаю простыни и забираюсь внутрь.
Окутанный всем, что от нее осталось, боль в животе утихает, и я наконец-то могу немного поспать.
Глава 22.
БЕТАНИ
— О, оставляй так, — говорит Эшли с порога моей комнаты. — Мне нравится. Кровать под окном, книжная полка — все идеально.
Я украдкой смотрю на нее, потому что слышу в ее голосе умоляющие нотки, как будто она пытается успокоить бешеную собаку.
— Что? Я серьезно говорю. Мне эта перестановка нравится больше, чем последние пять или шесть…
Я выплевываю кусочек ногтя.
— Семь.
И снова принимаюсь грызть ноготь, хотя грызть уже почти нечего.
В субботу утром мне нечего было делать, и я решила привести свою спальню в порядок. Несколько раз переставляла мебель, и не могу решить, какой из вариантов мне больше нравится.
— Знаешь, ты могла бы просто написать ему ответ, — говорит она тихо, как будто голос в моей голове.
Я закрываю глаза и напрягаю мышцы, удерживая себя от телефона.
Вчера вечером, когда я вернулась с работы, мне пришло сообщение от Джесси. Это были его первые слова с тех пор, как мы расстались. Три простых слова.
«Я скучаю по тебе».
Хотела написать ему ответ, сказать, как сильно тоже по нему скучаю, и объяснить, что я сумасшедшая и боюсь власти, которую он имеет надо мной. Затем я получила уведомление от приложения отслеживающем перемещения знаменитостей, которое в шутку установила Эшли.
«Джесси Ли уютно устроился в «Спаго» с экс-возлюбленной актрисой Элизой Дэйгар».
Я сидела на тротуаре возле работы и смотрела на этот заголовок, мое сердце билось где-то в горле, казалось, несколько часов. Я так и не набралась смелости нажать на нее и прочитать статью. Мне даже не нужно было видеть картинку, чтобы она появилась в моей голове с кристальной четкостью.
Меня не было всего двадцать четыре часа, и он решил двигаться дальше? Я удалила приложение и поклялась никогда больше не читать ни слова о Джесси Ли.
Я хотела написать ему и обозвать его всеми грязными именами, которые приходили на ум, но это казалось мелочным. В конце концов, это я с ним порвала.
Поэтому я пришла домой, поспала и проснулась с миссией убедиться, что слишком занята, чтобы ответить на сообщение.
— Отвечу, когда закончу здесь. — Я отодвигаю кровать на несколько дюймов.
— Уже почти два часа дня. Ты весь день этим занимаешься.
Резко поворачиваюсь к подруге.
— Думаешь, я этого не знаю?
Она моргает, явно удивленная моей вспышкой.
— Прости. — Я делаю глубокий, успокоительный вдох. — Когда уже наступит воскресенье? Мне нужно сходить в церковь.
— Ты уверена, что тебе можно…
— Они не могут указывать мне, что делать! — высказываю я. — Я могу пойти, если захочу.
— Ладно. — Эшли поднимает руки в знак капитуляции. — Но я пойду с тобой, потому что, если что-то случится, я не хочу пропустить это.
Она выходит в коридор.
— Ладно.
Фыркаю и передвигаю прикроватную тумбочку ближе к кровати, а затем отступаю назад, чтобы оценить.
Почесываю голову и чувствую запах жареного бекона. После эмоционального краха прошлой ночью, у меня не было сил, чтобы пойти в душ. Теперь я должна встретиться с Уайтом через час, и от меня воняет, как от дневного завтрака.
Мой телефон звонит, я снимаю его с зарядного устройства и вздыхаю, когда вижу, что это мои родители.