Любить всем сердцем (ЛП)

Лучший человек бросил бы его, как будто он в огне, или забросил бы его так далеко, как только может.

Но я не такой человек.

Фантазирую о том, каково было бы высыпать тонкие линии на мою стеклянную столешницу. Представляю, каково было бы снова почувствовать себя неприкасаемым, сильным, талантливым и менее чертовски неуверенным в себе. Представляю себе часы, которые трачу на то, чтобы писать и трахаться, писать и трахаться, забывая, какой сегодня день. Сжимаю флакон в руке, и на какую-то долю секунды мне хочется сдаться.

Теплые руки обвивают мою талию, но это фоновый шум для нетерпеливого пыхтения моего внутреннего монстра, который хочет поглотить все в поле зрения, независимо от того, кому это причиняет боль. Мягкие губы на моей шее заставляют мои веки распахнуться.

— Нет. — Я отшатываюсь назад, и Кайла, спотыкаясь, идет вперед, чуть не падая на пороге. Протягиваю руку, чтобы отдать ей пузырек, но она не делает ни малейшего движения, чтобы взять его.

— Почему ты изображаешь недотрогу? — Ее руки сжимают пояс моих джинсов. — Позволь мне сделать так, чтобы тебе было хорошо. Ты сказал, что любишь меня. Позволь мне любить тебя в ответ.

Мне отчаянно хочется избавиться от нее, в панике я обхватываю ее за плечи и вывожу за дверь.

— Я сказал, что люблю тебя только для того, чтобы трахнуть. Теперь я с тобой покончил. — Отпускаю ее легким, но твердым толчком. — Не возвращайся, или я вызову полицию.

Захлопываю дверь и прислоняюсь к ней, только тогда осознав, что все еще держу в руке пузырек с кокаином. Я пристально смотрю на него. Он словно приклеен к моей ладони. Я должен от него избавиться. Делаю шаг вперед и резко останавливаюсь, когда вижу Бетани, сидящую на лестнице. Ее плечи ссутулились под моим черным халатом, а на лице застыла боль.

— И давно ты там сидишь?

— Некоторое время.

— Что ты слышала? — Я жду ее ответа, и мне кажется, что мой желудок вот-вот выскочит из горла.

— Все.

Провожу рукой по волосам и пожимаю плечами.

— Пожалуйста, это было так давно.

Бетани неподвижна, как статуя, и смотрит сквозь меня.

— Насколько давно?

Черт! Я с трудом сглатываю через внезапно пересохшее горло.

— За день до того, как я оказался у Бена.

Не думал, что это возможно, но выражение ее лица становится еще хуже.

— Понятно.

Я подхожу к ней и опускаюсь на колени в нескольких шагах от нее.

— Не думай о ней, ладно? Она в прошлом. Ты та, кто мне нужен сейчас.

— Сейчас. — Она повторяет это слово так обреченно и мне это совсем не нравится.

— Да, но... я имею в виду, нет, я...

— Что у тебя в руке?

Я с трудом сглатываю и сжимаю в кулаке пузырек.

— Я этого не хотел. Она сунула его мне, но я не попросил.

— Тогда выбрось. — В ее голосе звучит вызов. Она думает, что я этого не сделаю.

— Я так и собирался.

Направляюсь в ванную комнату для гостей рядом с входной дверью и слышу, как ее босые ноги шлепают по полу позади меня. Бросаю быстрый взгляд на улицу, радуясь, что машина Кайлы исчезла, затем ныряю в ванную.

Щелчком открываю пузырек, чтобы высыпать наркотики, немного колеблюсь. Бросаю взгляд на Бетани, и она это замечает. Я чертовски ненавижу свою слабость.

Переворачиваю пузырек, и кокаин белым водопадом падает в унитаз. Смываю его и смотрю, как стекают вода и порошок, чувствуя, как тяжесть искушения спадает с моих плеч. Я бы возненавидел себя за то, что сдался. Ненавижу себя даже за то, что думал об этом. Ставлю флакон и крышку на стойку, но Бетани хватает их и выходит из ванной.

— Что ты делаешь?

Она спешит через весь дом, мой черный шелковый халат волочится за ней, когда она выбегает через заднюю дверь на край моего двора. С гортанным криком она швыряет пузырек в черную ночь и вниз по скалистому выступу.

Бетани поворачивается и проходит мимо меня в дом.

— Чувствуешь себя лучше?

Она замирает, а плечи поднимаются до ушей, прежде чем она поворачивается ко мне.

— Ты спрашиваешь, лучше ли мне?

Вот дерьмо. Она отвечает вопросами, как это делает Дэйв.

— Нет, Джесси. Я не чувствую себя лучше. Я иду спать.

Поднимаюсь вслед за ней по лестнице.

— Отлично, пойдем спать. Мне бы не помешало немного…

— Одна. — Девушка проходит мимо моей спальни и входит в гостевую, захлопывая и запирая дверь.

Я стою перед дверью в течение нескольких минут, глядя на дерево и желая сказать правильную вещь, которая исправит то, что сломалось между нами, но ничего не приходит в голову. Она же не может злиться, что у меня есть история с другими женщинами. То, что я сказал Кайле, что люблю ее, не умаляет моих чувств к Бетани. Я представляю Бетани в комнате, ее голову на подушках, в то время как она воображает миллион различных способов, которыми она хотела бы причинить мне боль.

Тошнота скручивает мой желудок. Прижимаюсь спиной к стене и опускаюсь на задницу. Я не могу позволить ей злиться на меня. В прошлом, когда в отношениях что-то не складывалось, то продолжал жить, без обид, но я не готов отпустить Бетани.

И какого хрена все это значит?

Любовь должна быть приятной.

Что бы я ни чувствовал к Бетани, это чертовски больно.

Глава 20.

бЕТАНИ

Находиться в гостевой спальне тоже самое, что остановиться в отеле «Ритц».

Бессонница, вызванная Джесси, не давала мне уснуть в начале ночи, но в конце концов роскошная постель поглотила меня в облаке комфорта. Я спала до тех пор, пока меня не разбудил солнечный свет, льющийся в окно. Не готовая к встрече с Джесси, я долго принимала горячий душ, используя средства, о которых никогда даже не слышала, потому что они, вероятно, продаются только в элитных салонах. Побаловала свою кожу восхитительно пахнущим лосьоном, почистила зубы совершенно новой зубной щеткой и зубной пастой и высушила волосы одним из тех причудливых фенов «Дайсон». Даже сейчас, когда я сижу на огромной кровати и смотрю на горизонт Лос-Анджелеса, какая-то часть меня не хочет покидать эту комнату.

Пока я здесь, мне не придется столкнуться с неизбежным разговором.

Провожу рукой по шелковистому черному халату, в котором спала, и наклоняю голову, чтобы понюхать воротник. К сожалению, он не пахнет Джесси. Он не производит впечатления парня в халате, и думаю, что все его вещи были выстираны с тех пор, как он в последний раз останавливался здесь.

Пребывание в одиночестве в гостевой спальне было совсем не тем, как я видела прошлую ночь, но я не жалею, как обернулся этот визит. Прошлая ночь стала тяжелым уроком реальности.

«Я сказал, что люблю тебя только для того, чтобы трахнуть. Теперь я с тобой покончил».

Эти слова звучат знакомо. Они режут так сильно, хотя были сказаны не мне.

Делаю глубокий, прерывистый вдох.

Легче разрезать галстук, прежде чем он станет слишком тугим.

Я соскальзываю с кровати и стягиваю лацканы халата, чтобы убедиться, что не выставляю напоказ свою кожу. Мне нужно взять рюкзак, одеться и узнать, когда вылетает самолет в Аризону.

Отпираю дверь и открываю ее, но останавливаюсь в дверном проеме, когда вижу Джесси, лежащего в коридоре. Он выглядит так же, как и вчера вечером — в джинсах, без рубашки, без ботинок и носков. Парень лежит на боку, используя руку как подушку, прямо за дверью гостевой спальни.

Я толкаю его ногой.

— Джесси, проснись.

Он что-то бормочет и сворачивается калачиком, его брови сходятся вместе, как будто ему больно — что видимо, так и есть после ночи, проведенной на холодном каменном полу. Затем открывает глаза, и кажется, что ему требуется минута, чтобы понять, где он находится. Когда его взгляд останавливается на мне, он поднимается и вскакивает на ноги.

— Бетани, привет.

— Ты спал в коридоре?

Джесси смотрит на место перед моей дверью и потирает мышцы на затылке.

— Да. Я не хотел пропустить тебя, когда ты выйдешь.