Страница 45 из 70
БЕТАНИ
Интересно, это божественное вмешательство то, что звонит Бен, когда я собираюсь рассказать Джесси самую унизительную историю в моей жизни?
Я размышляла, стоит ли мне рассказать ему все подробности моего разрыва с Уайтом или оставить прошлое там, где оно должно быть. Я обдумывала оба решения и каждый раз оказывалась в тупике. Единственный аргумент, к которому постоянно возвращаюсь, это то, что я люблю Джесси, а он любит меня, и разве два человека, которые любят друг друга, не должны делиться всеми своими грязными секретами?
Я не знаю ответа на этот вопрос.
— Черт, ладно, — говорит Джесси. — Да, думаю, что держаться подальше — это разумно. — Его взгляд встречается с моим, и легкая улыбка трогает его губы. — Я дам ей знать. Увидимся.
Он нажимает кнопку отбоя на телефоне.
— Что он сказал?
— Церковь атакуют папарацци. Они спрашивают обо мне и о тебе, так что Бен считает, что нам лучше держаться подальше.
В животе у меня поселяется тяжелое чувство тошноты.
— Ты хочешь сказать, что мне нельзя ходить в церковь?
Джесси откидывается на мои подушки, сложив свои разноцветные руки за головой.
— Поверь мне, когда я говорю, что эти придурки никогда не насытятся. Они будут преследовать тебя повсюду, пока ты не заплачешь.
— Ха! Плакать? Не думаю.
— Я не шучу. Они заставили плакать Ронду Роузи. Я видел это собственными глазами.
Моя улыбка исчезает.
— Вау. Это удивительно и очень печально.
Он кивает.
— В любом случае, я думаю, что Бен просто хочет защитить тебя, и я поддерживаю это. Никакой церкви, пока все это дерьмо не уляжется.
— Как ты думаешь, сколько времени это займет? — Я люблю свою церковь. Выходной — это одно, но никакой церкви на неопределенный срок? Я не могу с этим справиться.
Его глаза сияют, и в них появляется золотой блеск.
— Пожалуй, пришло время поделиться своими хорошими новостями. Дэйв дал послушать мои песни Марку Аренфилду.
— Кто это?
— Не бери в голову, — отмахивается он от меня. — Хорошая новость в том, что ему понравилось, и я возвращаюсь в Лос-Анджелес, чтобы записать их.
Его возбуждение заразительно, поэтому я улыбаюсь, несмотря на ужасную боль в груди.
— Это потрясающе! — Бросаюсь на него, обвиваю руками его шею и зарываюсь лицом в его горло. — Я так рада за тебя.
Парень обнимает меня за талию и целует в голову.
— Я должен поблагодарить тебя за это. — Отстраняюсь, и он, должно быть, видит замешательство в моих глазах. — Они в восторге от «Из пепла», песни, на которую ты меня вдохновила.
Костер из стула. Это проклятое тонущее чувство возвращается. Я отодвигаюсь от него, чувствуя себя незащищенной и робкой.
— Это все ты. Я просто вбила эту идею тебе в голову.
Джесси смотрит на меня слишком долго, заставляя меня чувствовать себя неловко.
— Почему бы тебе не поехать со мной в Лос-Анджелес?
— Что? Когда?
— На следующей неделе.
— О нет, я не могу…
— Почему нет? Дэйв сказал, что это только на один день.
— У меня работа, и я... — Не могу придумать другой причины, чтобы не делать этого.
— Один день. — Джесси наклоняет голову с кривой ухмылкой, высвобождая всю силу своего обаяния. — Просто скажи «да».
— Думаю, один день не повредит... Ай!
Джесси опрокидывает меня на спину и втискивается между моих ног. Его губы прижимаются к моим, и он целует меня, пока я не задыхаюсь.
— Мне с тобой так хорошо. — Он снова целует меня, погружая свой язык в мой рот, а затем отстраняется слишком рано, заставляя меня преследовать его. — Я люблю тебя, Бетани.
— Я люблю тебя. А теперь не переставай целовать меня.
Джесси ухмыляется и продолжает с того места, где остановился. Не успеваю я опомниться, как наши рубашки уже сняты, а руки жадно вцепляются друг в друга.
Эшли открывает дверь моей спальни.
— Вы, ребята, готовы идти?
— У тебя что, нет замка? — говорит Джесси, улыбаясь мне.
— Есть. Наверное, стоит начать им пользоваться.
— Бесполезно. — Эш дергает ручку. — Это стандартный нажимной замок. Я могу открыть его за несколько секунд, и никто из вас не узнает.
Джесси остается на мне, но поворачивается к моей соседке по комнате.
— Сегодня никакой церкви. Звонил Бен. Там медиа-цирк.
Эш оживляется.
— О, неужели? Тогда хорошо, что я надела свое лучшее платье.
Ее лучшее платье — черное с белым воротничком и манжетами. Я называю это ее платьем Уэнздей Аддамс (прим. Персонаж известной серии комиксов «Семейка Аддамс»), но оно на добрых пять дюймов короче, чем должно быть.
Эшли откидывает назад прядь длинных платиновых волос и отводит назад и вверх одну ногу в туфле на шпильке.
— Я прослежу, чтобы папарацци держались подальше от твоего брата.
— Сделай это, — говорит Джесси, когда Эш выходит, закрывая дверь. Он смотрит на меня сверху вниз. — Она знает, что совершено очевидно, что она хочет трахнуть моего брата, верно?
Провожу руками по его растрепанным волосам.
— Ей все равно.
Его взгляд скользит от моих глаз к губам.
— Полагаю, это означает, что мы здесь одни.
— Думаю, да.
— Отлично, черт возьми.
Глава 18.
ДЖЕССИ
Во вторник утром мне позвонили и сказали, что в среду я улетаю в Лос-Анджелес. Бетани удалось найти кого-то на подмену в «Пирогах и блинах», и Бен согласился отпустить ее на пару дней. Однодневная поездка превратилась в ночёвку, потому что расписание Марка не совпадало с расписанием группы. Одна ночь в собственной постели — как раз то, что мне нужно, и присутствие Бетани будет огромным бонусом.
Мы подъезжаем к частному терминалу аэропорта Финикс Скай-Харбор, где нас ждет заправленный «Гольфстрим» фирмы «Аренфилд Рекордз».
Бетани прижимает рюкзак к груди и смотрит в окно.
— Мы летим на нем?
Я ставлю машину на стоянку и смотрю на нее.
— Да. Что-то не так?
— Он такой маленький.
Служащий роскошного терминала открывает мне дверь.
— Достаточно большой только для нас двоих. — Я выскакиваю и хватаю свою гитару с заднего сиденья, прежде чем отдать парню ключи.
Бетани выскальзывает с кресла, не сводя глаз с самолета.
— Ты боишься летать?
— Нет, но для меня это новый опыт.
Я хватаю ее за руку и веду к трапу, где позволяю идти впереди меня.
— Тебе понравится, обещаю. А если нет, то полет займет всего час.
Ветер раздувает ее платье, давая мне возможность оценить ее бедра и нижние выпуклости ее задницы. Эта женщина в платье делает с моим телом ужасные вещи. Как только добираюсь до верха лестницы, я протягиваю руку под ткань и щиплю ее за задницу. Она визжит и спотыкается, но я успеваю подхватить ее прежде, чем она врезается в стюарда, одетого в белое поло и коричневые брюки.
— Добро пожаловать на борт, Мистер Ли и Мисс Паркс. Меня зовут Ирвинг, и я буду помогать вам в вашем полете. — Я протягиваю мужчине футляр с гитарой, и он протягивает руку, чтобы взять рюкзак Бетани. — Не хотите ли убрать свои вещи, Мисс Паркс?
Она снимает его с плеча и протягивает ему.
Стюарт указывает на салон.
— Располагайтесь поудобнее. Могу я предложить вам что-нибудь выпить перед взлетом?
Я киваю, чтобы Бетани ответила, но она с благоговением смотрит на роскошный салон самолета. Обхватываю ее за талию и заставляю двигаться.
— Спасибо, воды.
— Обычную или с газом?
Бетани все еще находится в немом режиме, и я не знаю, что бы она предпочла.
— Обе.
Я жестом приглашаю ее сесть на одно из огромных кожаных сидений рядом с окном и сажусь прямо напротив нее.
— Это самая шикарная комната, в которой я когда-либо была. — Она вертит головой, изучая пространство.
Белые кожаные сиденья, черные стены и ковер — все кричит о роскоши и рок-н-ролле, вплоть до крошечной люстры.