Страница 32 из 70
Она позволяет ему взять ее за руку, но как только он поворачивается к ней спиной, она улыбается и одними губами говорит:
— Пока.
Эшли издает рвотный звук.
— Ты готов? — спрашивает меня Бен.
— Ага. — Я встаю и потягиваюсь, поднимая руки над головой. Я ожидаю привлечь внимание Эшли, но она смотрит на Бена.
— Как вы, ребята, связаны? — спрашивает она.
Добрый пастор, кажется, шокирован тем, что она догадалась.
Эшли щурится, изучая его, потом меня.
— Вы очень похожи.
Бен колеблется.
— Джесси – мой младший брат.
— О. — Она кивает. — Имеет смысл.
И это все?
— Приятно было познакомиться. Я лучше пойду поищу свою соседку. — Она поворачивается ко мне.
— Мне тоже.
— Увидимся на следующей неделе, пастор Лэнгли.
— Можешь звать его Бен, — говорю я.
Ее глаза немного оживляются.
— Можно? — спрашивает она его.
Мой брат на самом деле улыбается. Это выглядит непреднамеренно, но, черт возьми, да, он ухмыляется.
— Это мое имя.
— Круто. — Эшли подпрыгивает на цыпочках. — Увидимся, Бен.
Я смотрю, как она уходит, потом поворачиваюсь и ловлю брата, который делает то же самое.
Он косится на ее ботинки.
— Странная девушка.
— Таковы женщины, пастор Лэнгли. — Я хлопаю его по плечу. — Знаю, ты забыл, что они существуют, но они есть.
Бен хмурится, вспоминая о женском роде, или, что более вероятно, о женщине, которую потерял.
Выхожу через заднюю дверь на стоянку для персонала церкви, чтобы подождать возле «Лексуса» и быстро покурить. Я планировал поехать в церковь сам, но брат предложил поехать всем вместе, и так как отказываюсь быть замеченным кем-либо в его мини-фургоне, мы поехали на моей машине.
Закуриваю сигарету и делаю несколько хороших затяжек, прежде чем мне придется потушить ее из-за ребенка. Если бы Бетани была здесь, она бы начала лекцию о вреде курения и перечислила все связанные с курением болезни, а также процент вероятности их заражения. Эта девушка действительно знает, как обломать кайф.
И опять я думаю о ней, вспоминаю мягкость ее кожи под своей ладонью, когда я писал музыку на ее бедре. Я придумал убойный рифф.
Тушу сигарету, когда появляется Бен со своим ребенком. Девочка подбегает ко мне и сует мне в лицо какую-то хреновину на веревочке цвета блевотины.
— Я сделала это для тебя!
— О. И что это?
Она снова поднимает его.
— Это ожерелье! Я сделала его в воскресной школе из макарон!
— Потрясающе! Почему ты кричишь?
Ее темные брови сходятся вместе, и она пожимает плечами.
— Не знаю. — Девчушка снова тычет в меня этой штукой. — Вот.
Я беру его двумя пальцами, ощущая влажную краску. И оно розовое. Чудесно.
— Спасибо?
— Надень его! — Малышка показывает на мое горло. — Это ожерелье…
— Да, ты упомянула об этом... — Я не хочу натягивать на голову этот кошмар с мокрой краской, но по какой-то глупой причине не могу сказать ей «нет». Снимаю бейсболку, надеваю ожерелье и снова надеваю её на голову.
— Вот. Счастлива?
— Да! — Она бежит к Бену, который стоит у машины с открытой для нее задней дверцей. — Ему понравилось, папочка!
Я смотрю на свою грудь. На моей футболке розовая и пурпурная краска.
Бен прочищает горло, ухмыляясь как гребаный идиот.
— Да, похоже на то.
— Очень смешно. — Я запрыгиваю на водительское сиденье.
— Извини за футболку, — тихо говорит Бен. — Я куплю тебе новую.
— Отлично. «Нейман Маркус» (прим. Американский элитный универмаг, в котором представлены бренды премиум-класса), и эта обошлась мне в 395 баксов.
У него отвисает челюсть.
— Ты шутишь.
— Нет.
— Хм... — Он пристегивает ремень безопасности. — А три штуки из «Уолмарта» (прим. крупнейшая в мире розничная сеть) подойдут?
Я кашляю от смеха и выезжаю с парковки, чтобы отвезти нас домой.
— Да. Думаю, это сработает.
Глава 13.
ДЖЕССИ
В четверг в начале десятого утра раздается стук в мою дверь.
Я игнорирую его и записываю в блокнот новые слова.
Ты сладкая, как сироп, за хмурым взглядом.
Замкнутая и непредсказуемая.
Ты продолжаешь отшивать меня.
Я просто хочу тебя завести…
В дверь снова стучат.
— Джесси! — кричит Бетани.
Я выцарапываю последние слова и кричу:
— Что?
— Можно мне войти?
— Да, входи.
Дверь со щелчком открывается.
— Я голый
Дверь захлопывается.
— Надень что-нибудь! Боже мой!
— Шучу. — Я смеюсь. — Входи уже.
Дверь медленно открывается, и она заглядывает внутрь с закрытыми глазами.
— Клянусь Бобом, если я открою глаза и увижу, что ты голый, я взбешусь.
— А кто такой Боб?
Ее глаза все еще закрыты. Волосы у нее собраны в хвост, и я впервые замечаю, что на щеках у нее легчайшая россыпь веснушек.
— Боб никто. Вернее, я уверена, что Боб — это кто-то, но я не чувствую себя виноватой, ругаясь Бобом, понимаешь?
— Не совсем…
— Я собираюсь открыть глаза. — Она смотрит на меня прищуренным глазом и видит, что я сижу на полу, полностью одетый в джинсы и футболку Metallica. — Привет.
Наклоняю голову, изучая ее, потому что что-то странное происходит с ее лицом. Ее глаза слегка стекленеют. Это почти незаметно, но я улавливаю. Знаю, что одет, но она реагирует на меня так, как будто я обнажен.
— Ты в порядке?
Она моргает, качает головой и сосредотачивается на подушках на кровати позади меня.
— Конечно, я в порядке. У меня все в порядке.
Я слегка улыбаюсь.
— Чем могу быть полезен?
— О, точно. — Она делает шаг вглубь комнаты и ищет, где бы присесть. — Куда подевался стул?
— В шкафу.
Бетани морщит нос, и, черт возьми, это чертовски мило.
— Ты поставил стул в шкаф? Почему?
Я откладываю блокнот и ручку, скрещиваю ноги в лодыжках и руки на груди.
— Потому что мой отец пытался выбивать из меня зло на этом стуле, так что прости меня, но я не люблю смотреть на эту гребаную штуку.
Ее лицо бледнеет, и я тоже чувствую легкое головокружение. Неужели я только что порезался и истек кровью на глазах у няни?
— Твоя спина... — шепчет она.
Я прочищаю горло, чтобы отогнать ярость, которая там закипает.
— Я был в разгаре работы, так что, если ты пришла сюда не по какой-то конкретной причине…
— Мне так жаль, — шепчет она, и ее глаза блестят. — Я не знала.
— Бетани. — Мне нужно положить конец этому дерьму прямо сейчас. Никаких вечеринок жалости.
— Да?
— Чего ты хочешь?
Она тяжело сглатывает и переминается с ноги на ногу. Мне хочется встряхнуть ее и сказать, чтобы она выплюнула это.
— Я хотела поговорить о том, что произошло в церкви в воскресенье.
Вздыхаю.
— Уверена, что ты привык прикасаться к женщинам так же, как ты... как ты прикасался ко мне, и я также уверена, что у них нет проблем с этим.
Я пожимаю плечами.
— Но у меня нет большого опыта в таких прикосновениях от кого-то, кто не является моим парнем.
Я встаю, перехожу на другую сторону комнаты, чтобы возвышаться над ней, и она откидывает голову назад.
— Ты хочешь сказать, что больше не хочешь, чтобы я прикасался к тебе?
Няня смотрит на меня широко раскрытыми и такими невинными глазами. Она отрицательно качает головой, но говорит:
— Да.
— Хм. — Жаль, что на ней опять эта дурацкая форменная рубашка. Мне очень понравилось видеть ее в платьях последние пару дней. Провожу костяшками пальцев по ее руке. Она не отступает и у нее перехватывает дыхание. — Тебе может и не нравится, что я прикасаюсь к тебе, но твое тело, черт возьми, не возражает.
— Дело не в этом. — Девушка с трудом сглатывает. — Мне нравится, когда ты прикасаешься ко мне. Это просто сбивает меня с толку, вот и все. Я думала, ты меня ненавидишь.