Страница 12 из 130
Но через неделю, на очередном осмотре, ей сообщили, что сердце малыша больше не бьется.
Сашка ревел и выл диким зверем, сидя на земле в лесопосадке , недалеко от жилого вагончика в вахтовом поселке. Рвал землю, раздирая пальцы до крови.
Выл здесь, выплескивая свою боль и горе, потому что через пару часов отойдет от наркоза Яна, и тогда он должен будет взять себя в руки и разговаривать с ней ласково и спокойно. Чтобы суметь поддержать, чтобы в очередной раз доказать свою любовь, объяснить, что она ни в чем не виновата.
Словно вынырнуть из омута и научиться дышать дальше, жить. Вот это самое сложное. А не эти бесконечные ссоры, как у других, за грязную посуду и не вынесенный мусор.
И Яна, и Саша даже в чем-то гордились, что их союз настолько крепок, несмотря ни на что...
Янка с наслаждением прижималась к Сашке и практически висла на нем, пока они, уставшие и довольные после пробежки, возвращались из парка. Они научились жить в своем мире, не впуская в него других, не обращая внимания на чужую жизнь.
Янка весело щебетала, рассказывая о любимых ученицах, Саша слушал внимательно, просто наслаждаясь минутами, проведенными вместе. Подходя к подъезду, они взялись за руки, приветливо поздоровались со старушками, оккупировавшими лавочку.
Старые постройки предполагали узкие арочные входы в подъезд, с колоннами и крутым спуском практически до цокольного этажа, а затем внутри — таким же крутым подъемом. Янка легко спустилась по ступенькам первая, открыла скрипучую пошарпанную дверь, проскочила внутрь. Сейчас будет борьба за первенство по подъему на четвертый этаж. И уже след в след нагоняя ее, в проходе Сашка услышал снова брошенное в спину:
"Да, да, точно вам говорю, пустая она..."