514

Я молод, шанс сыграть искал,

И что ж, стою сейчас пред вами.

Вы зрители, а я актер,

Страстью полон и печали.

Как вы прикажете, кем быть,

Паяцем или Дон Жуаном,

Любую роль готов испить,

Лишь бы ваш взор игра ласкала,

Могу сыграть Вам Сирано.

Печальной песней,

Длиною в шалость,

Худруку местному

Все одно,

Лишь бы программки разлетались.

А я без песен не могу,

Хоть торговать,

Но петь охота.

Лишь песней тронешь тишину,

Как в сердце жизнь

И жить охота.

Среди толпы я не один,

Я сердцем вижу,

Слышишь, бьется,

Сыграл я значит,

Хоть арлекин,

Роль моя

Пускай зовется.

Нам нравилось играть с рифмой. Название газет или журналов мы рифмовали как попало и нараспев декламировали прохожим. Кто-то смеялся, некоторые даже хлопали. Бывало, что настроения на рифму у нас не было, так покупатели интересовались, что новенького мы придумали. Однажды, стоя за прилавком,мы лениво принимали деньги взамен отданным газетам, в общем, были при деле, заняты работой. Жизнь протекала от монеты в руках, до газеты. В этой однообразности не возникали идеи. Было все что нужно для творчества, а творчества не было. Была работа. Хорошая или плохая, это как посмотреть, но работа занимала собой все мысли. Мы молчали, покупатели молчали. Молча брали из стопки газет или журналов то, что их интересовало, отдавали деньги, получали сдачу и молча уходили. Сказать кому-то «привет» или «пока» не было возможности.

Словно плавно бегущий ручей,медленно, но в тоже время с постоянной скоростью, шел процесс товарно-денежных отношений.

– Сменили гитару на прилавок, – произнес один из покупателей. Сказав эти слова, он ушел, мы толком не успели его рассмотреть. Человек, мужчина, черное пальто, портфель в руке вместе со сложенной в несколько раз газетой. По какой-то неизвестной нам причине, ему важно было высказаться. Обсуждать услышанное нам не хотелось, настроение от его слов у нас не улучшилось. Отработав свою смену, сверили дебет с кредитом или как говорил владелец точки, свели яйца, получили расчет и попрощались с торговлей газет в холодной трубе.Хозяин точки негодовал, ему в буквальном смысле не хватало слов, чтобы описать свое возмущение. Он кричал, просил, убеждал и даже угрожал, что если мы уйдем, то дорога в холодную трубу для нас будет закрыта. Мы с пониманием отнеслись к эмоциям, только в одном ему нас убедить не удалось. Сыщик, после слов о закрытой дороге, несколько раз прошелся по трубе от верхней до нижней точки и по диагонали.

– Мы ушли, а дорога как прежде осталась открытой, – улыбаясь, сказал ему Сыщик. Тот сплюнул на асфальт, добавил еще несколько слов, нам непонятных и стал собирать свой лоток. Так закончилась наша работа в холодной трубе.

Свобода

Как-то раз, рассматривая надписи на памятниках, Сыщик меня спросил.

– Скажи, а какое бы ты выбрал слово, чтобы его написали на твоем памятнике. Много, конечно, интересных есть вариантов, но в условии задачи сказано конкретно, выбери одно слово, которое будет написано на твоем памятнике.

Я задумался, не смог сходу ответить ему. Сыщик увидел мое замешательство и с явным удовольствием продолжил.

– Представь степень ответственности! Нельзя,скажем, написать то, о чем подумал под воздействием тех или иных обстоятельств. Или, упаси бог, находясь в дурном расположении духа. Вот задал бы я такой вопрос, скажем, владельцу газетной точки, где мы работали и, более того, задал бы егопосле того, как мы ему заявили, что расстаемся с ним. А, какого?!– хохоча во весь рот, спросил Сыщик.

– Полагаю, что в одно слово ему было бы не уложиться. Думаю, что принимать решение в таком важном деле в тот момент ему не стоило,– смеясь, ответил я.

– Другой возможности может и не быть,– ответил Сыщик.

– Есть только одна попытка и все. Отвечать надо не задумываясь, одним словом,–смеясь, говорил Сыщик.

– Не знаю, – ответил я.

– Сегодня, сейчас, я не знаю этого слова. Пришлось бы оставить место на памятнике и время на подумать, – сказал я, улыбаясь Сыщику.

– Да времени наподумать у тебя будет предостаточно, вот только со способом передачи своего решения определись заранее, – смеялся Сыщик.

– А ты знаешь такое слово? – спросил я.

– Откуда? – ответил он,– Я так считаю, что если заранее его придумать и жить с ним, то получается, что все события жизни будут происходить исходя из намеченных приоритетов, содержащихся в том самом последнем слове. А как же быть с вероятностью ошибки?Получается единожды ошибившись, я проживу все отведенные мне дни и ночи ошибочно?

– Последнее слово должно быть определяющим всю прожитую жизнь, – уточнил я. Или скажем, оно может быть событием, верой, именем или встречей с человеком, который повлиял на твою жизнь.

– Слово «Бог» на памятнике,согласись, выглядело бы слишком самонадеянным, – веселился Сыщик.

– Касательно имени, а что, у тебя есть такое? – спросил он.

– Есть, – ответил я.

– Расскажешь мне, что это за человек, чье имя ты бы написал на памятнике? – спросил Сыщик.

– Я не стал бы писать ее имя на памятнике, – ответил я. – Я постарался бы найти те слова, которые видятся мне в ее имени.

– Слова не подходят, ты нарушаешь вводные условия. Прояви свою творческую душу и роди одно слово, но, самое важное.

– Такое слово мне сложно подобрать. Со временем, которое у меня, надеюсь, еще есть, я постараюсь это сделать,– ответил я.

– А кто это она, которая носит то имя, которое в тебе родит то слово? – с любопытством спросил Сыщик.

– Она,дружище– это она! – ответил я.

Соприкосновение

«Девочка смотрит на волну океана. Смотрит, восхищаясь его силой и красотой. Поначалу ей просто любопытно, добежит ли очередная волна до ее ног. Океан все ближе и ближе. Кажется, что волны похожи друг на друга как сестры-близняшки. Спустя несколько волн, бежит намного большая волна. Сестры-близняшки становятся взрослее. Девочка отходит на шаг назад. Желание познания смешивается с переживанием опасности. Непознанный мир так рядом, и он столь грозен. Волны ближе. Девочка отходит, но не бежит. Голыми ступнями она чувствует, как дышит океан. Стихия, что бушует на поверхности, внешняя видимость. Девочка знает, океан спокоен и безмятежен. Она хочет дотронуться до океана. Но ей это не удается, она просыпается.

Раскрыв большие красивые глаза, девочка улыбается утру. Сегодня будет радостный день, напевает она. Бывают грустные и радостные дни. Девочка разгадала тайну грустных дней. Грустный день приходит тогда, когда забываешь встретить радостный день.

– Сегодня день будет радостным, значит надо быть нарядной, – напевает девочка, собираясь в школу.

Девочка любила свою школу. Добрые, внимательные учителя поддерживали многочисленные интересы юных учеников.Вместе с классом ребята проводили время и по окончании школьных уроков. Совместные занятия спортом укрепляли дружбу детей.»

– Серый, я смотрю ты многое о ней знаешь, может для начала скажешь, где живет эта девочка, – спросил Сыщик.

– Давай по порядку. Не узнав историю о том, где жила она раньше и что с ней произошло, ты не сможешь понять, почему для меня так ценно то слово, которое я выберу,познакомившись с ней, – улыбаясь, ответил я ему.

«Девочка жила в городе, в окружении больших вулканов, океана и сопок.Красота и многообразие окружающей природы не давали скучать друзьям: летние походы с палатками по заповедным тропам возвышающихся сопок,долгие рассказы старших у ночного костра,занятия на природе, тренировки навыков выживания в лесу, применение полученных знаний на практике, увлекательные игры в индейцев, многочасовые зимние лыжные походы на океан через живописные сопки – любимые занятия детей.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».