Страница 14 из 21
Не откладывая свое спасение в долгий «ящик» и опять же подумав: «Ну что же, «уродцы», – имея в виду и того и другого, – прощайте – и, думаю, навсегда», Жанна спрыгнула со стола и направилась к стоявшей неподалеку машине. Да, она, пользуясь своим положением в обществе, в отличии от своего неразумного дружка, не желавшего учиться ни в школе, ни где-нибудь в другом месте, давно уже сдала экзамены на водительское удостоверение и теперь только ждала исполнения восемнадцати лет, чтобы получить давно заслуженные права. Поэтому и неудивительно, что первая мысль, которая посетила ее красивенькую головку, была: «Непременно осуществить бегство на транспортном средстве!» – почему? – потому что так намного быстрее. Она открыла незапертую дверь со стороны водителя, легко запрыгнула в маломестный салон и – тут! – с ужасом обнаружила, что ключи в замке зажигания, на своем положенном месте, отсутствуют.
«Вот, «гад»! – выругалась очаровательная блондинка мысленно, не позабыв вставить и пару «крепких» словечек. – Сам вроде бы хулиган, держит в страхе всю прилегающую округу, а на миг – да еще и в глухом лесу, где сам находится в непосредственной близости! – оставить машину, готовой к запуску, «урод», побоялся». Дальнейший выход был только один – попробовать «уйти» через лес; утвердившись, что это единственно правильное решение, она покинула оказавшийся никчемным автомобиль, сняла мешающие быстрому бегу туфли и, шлепая по еще холодной земле почти голыми пятками, припустилась бежать через мрачную лесную посадку, придерживаясь, однако, накатанной по лесу дороги, по которой они, вместе с так называемым другом и, в то же время, любовником, несколько мгновений назад сюда, такие счастливые, прикатили.
Глава III. "Догоняшки" и девичья исповедь
Было уже далеко за полночь, а Настя все еще заполняла необходимые документы о проделанной за день работе. Как уже упоминалось, план, направленный на раскрытие особо тяжкого преступления, она составила еще днем, после чего с трудом передала его в Следственный комитете, где хотя и понимали, что все это просто общепринятая проформа, но требовали более реалистичный подход, с пошаговым изложением последующих действий; однако, даже при всем огромном желании и не обладая интересующей информацией, сделать какие-либо выводы было попросту невозможно, и Юлиевой пришлось с пеной у рта убеждать Артема Енотова, что вначале ей необходимо хотя бы потрясти подведомственную ей агентуру, а уже потом предпринимать какие-то более или менее осознанные шаги. Посвятив весь остаток дня отработке, выражаясь каламбуром, разведывательной сети, она, очень устав, так ничего конкретного и не раздобыла и теперь занималась тем, что заводила оперативно-розыскное дело и заполняла его, единственное, пока только лишь рапортами, передающими своим содержанием лиц, которых ей удалось отработать – да, убийцу, разумеется, необходимо было искать, но и рутинные занятия за сыщицу никто бы не сделал; а, учитывая тот факт, что никаких зацепок до настоящего времени так и не было, внимание к оформлению документации обещало быть до крайности пристальным. Именно по этой причине, предохраняя себя от лишних, совсем ненужных ей, неприятностей молодая девушка и занималась сейчас, в свое, вроде бы уже свободное, время, подведением неутешительных служебных итогов.
Листов, формата А4, получилось не менее двадцати, исписанных красивым девичьим почерком и с той и с другой стороны, и больше пока записывать было нечего и можно было уже наконец-то заканчивать и отправляться домой. Девушка уже сложила перенесенные на бумагу справочные данные в одну пачку, проткнула шилом пять дырок, пропустила через них черную нитку и совсем было уже собиралась крепить и к картонным корочкам, как – вдруг! – неожиданно как для себя, так и подобного, ночного, времени суток услышала с улицы женский крик, наполненный каким-то необычным, а вполне очевидно, что и сверхъестественным, ужасом. Он был настолько пугающим и пронзительным, звучал так отчетливо близко, что заставил вздрогнуть даже бывалую сотрудницу уголовного розыска.
Чем же было вызвано такое точное попадание звука именно туда, куда, скажем, и требовалось? Здесь стоит немного коснуться конструкции полицейского здания. Оно представлялось довольно большим – ведь раньше в нем одновременно помещалось до восьмидесяти человек, но, после проведенной в 2012 году полицейской реформы, осталось, как уже известно, всего лишь тридцать, – кроме того, целиком кирпичное строение имело квадратную форму и два этажа, вместительный подвал, где некогда размещался ИВС, предназначенный для содержания административно-задержанных лиц и преступников, но его, как и большинство по всей стране, расформировали, оставив лишь предварительный приемник, так называемый «обезьянник». В общем, в каждом кабинете, где ранее размещалось по три – четыре сотрудника, теперь «заседали» по два, а то и по одному служителю правоохранительных органов. Так получилось, что у каждого оперуполномоченного имелось свое рабочее пространство, представленное в виде отдельных помещений, которые размещались по соседству, на втором этаже, и имели двойные, звуконепроницаемые, двери; однако через пластиковые окна, выходящие на фасад и одновременно на проезжую часть, уличный шум проникал практически беспрепятственно.
Услышав почти что нечеловеческий крик – до такой степени он был наполнен страхом и ужасом, – Юлиева, бросив незаконченное, полностью не сшитое, дело, в одну секунду оказалась возле окошка, с легкостью распахнула стеклянную створку, чем смахнула на пол цветок, стоявший на подоконнике, и, высунувшись по пояс, стала внимательно вглядываться в обычно пустынную в этот час ночи дорогу, по которой теперь, шлепая практически босыми пятками, прикрытыми только прочной сеткой колготок, стремительно бежала к полицейскому отделению молодая и красивая девушка, своим внешним видом передававшая жуткий испуг, словно за ней гналось какое-нибудь исчадие Ада.
– Помогите! Спасите! – вопила она истошным криком, указывая рукой куда-то сзади себя. – Он за мной гонится!
Особо долго думать было нельзя, поэтому сыщица, мысленно перекрестившись, за считанное мгновение оказалась в оконном проеме, затем спрыгнула на железобетонный выступ, словно бы специально смонтированный под ее кабинетом, предназначенный для защиты входной двери от мокрых погодных условий, а далее, свесившись на руках, безболезненно спрыгнула на асфальтовое покрытие. Она давно уже нацепила на себя, под кожаную куртку, более удобную, чем дамская сумочка, оперативную кобура и переложила в нее табельное оружие. Еще около трех секунд ей понадобилось, чтобы извлечь вороненный пистолет наружу и чтобы проделать около десяти метров, разделявшие ее и беглянку.
Схватив дрожащую Жанну, – а, как нетрудно догадаться, этой красавицей оказалась она – за правое плечо свободной рукой, Юлиева резким движением завела ее за свое, не менее прекрасное тело и, прикрывая ее спиной и одновременно продолжая удерживать, правой рукой, сжимающей прочно ПМ, стала водить из стороны в сторону, пытаясь «нащупать» враждебную цель. Вдруг! Примерно в тридцати метрах, в негусто растущей аллее, параллельно сопровождавшей проезжую часть со стороны, противоположной полицейскому отделению, промелькнула чья-то темная тень, бегом направлявшаяся в противоположную сторону; не было никаких сомнений – преступник пытался сбежать.
В этот момент распахнулась металлическая дверь, ведущая внутрь участка, и на пороге возник оперативный дежурный, так же, как и сыщицы, выскочивший на душещипательный крик. Говоров Михаил Григорьевич, заступивший сегодня на службу, находился в своей должности последние десять лет, имел звание майора и достиг сорокасемилетнего возраста; это был грузный мужчина, обросший пивным животиком и, соответственно, накопивший лишнего веса; при своем среднем росте он имел неказистую полную фигуру, похожую на колобок, и выглядел несколько несуразно; лицо его было самым обыкновенным – ни привлекательным и не отталкивающим, – оно имело обвисшие пухлые щеки, заплывшие жиром карие глазки, казавшиеся со стороны небольшими, не выделявшийся нос, мясистые губы и маленькие, плотно прижатые ушки; волосы были коротко острижены и выделялись каштановым цветом; форменное обмундирование выдавало майорское звание.