Страница 6 из 13
В трубке стало тихо. Ника посмотрела на Вегу. Она больше не тянула. Ника снова включила фонарик. Собака стояла посреди дороги, наклонив голову и внимательно глядя на хозяйку. Сердце защемило.
Утром Ника встала опухшая и с красными глазами. Уже почти вампирскими. Всю ночь она обнимала свою собаку и ревела. Ничего из своей не особо счастливой жизни ей было не жаль. Но было почему-то обжигающе больно расставаться с Вегой. Она брала её щенком. Маленьким пупсом, который умещался за пазухой. Растила, лечила от болезни, подхваченной в детстве. Баловала. А теперь нужно расставаться. Но, может быть пусть лучше так. Чем собака дожила бы до старости и умерла у Ники на руках.
Веге было неудобно и мокро от хозяйки, но она терпела. Хозяйка была без глупостей, и если ныла – значит была на то причина. Вега слизывала слёзы с Никиного лица, погружая её ещё глубже в чувство вины. А утром Вероника решила, что страдать ей осталось совсем чуть-чуть, а после она станет бездушным монстром, и перестанет чувствовать стыд, вину и боль.
К двенадцати приехала Женя, помочь Веронике привести себя в порядок. Договорились они заранее, чуть ли не за полгода, потому, что Женя была очень востребованным визажистом. Женя припарковалась за воротами с лихим взвизгом колёс, забежала в дом и чуть не уронила чемоданчик, увидев Нику.
– Мать честна! Что с тобой? Ты что, вчера отмечала уже?
– Нет. – не соврала Ника. – Просто ночью плакала в подушку по поводу стремительно приближающейся старости.
Женя бесцеремонно схватила её за подбородок и покрутила голову Вероники вправо-влево.
– Ну, садись… надеюсь, я успею. Сейчас наложим тебе чудо-маску, отёчность должна уйти. А красноту замажем. Так, сиди тихо! На глаза положим вот такой компрессик. Теперь не шевелись полчаса. После всё смою и накрашу.
Ника откинулась в кресле.
– Кофе сама себе налей. Напала на меня, я даже ничего тебе предложить не успела. – стараясь не артикулировать особо, сказала Ника.
– Да а я о чём? Ты в таком виде, что я тоже побоялась не успеть ничего. У тебя же начало в три?
– Да.
Женя загремела в кухне. Вернулась через пару минут и принесла с собой запах кофе. Присела на кресло рядом.
– Фу-ух. Хоть передохнуть чутка. А вообще у тебя совести нет! Плакала она по поводу старости. Мне тридцать лет, я уже вся обколотая, а тебе полтос – и ни в одной складочке. А кожа выглядит лет на тридцать пять. Разве это справедливо?
– Ну, ты же сама выбрала колоться.
– Я должна быть в теме! Я визажист.
– Тогда не жалуйся.
Нике было хорошо. Так бы и сидела в масочке и с компрессом на глазах. Нет, придется ехать, принимать поздравления, пить, есть, и думать, думать, думать. О том, что вот-вот всё закончится. А главное, как оно закончится-то? Этого Ника тоже не знала.
Женя поколдовала над её лицом и волосами. Обычно Вероника не любила всего этого, в обычной жизни она даже косметикой не пользовалась, и в парикмахерскую ходила, когда уже припрёт – типичный творческий человек. Голову не забыла помыть, и хорошо. Но сегодня ей всё было в кайф. Потому, что в последний раз…
– Сколько я тебе должна? – Ника полезла в карман сумки.
– Нисколько. Это мой подарок тебе. На юбилей.
– Ты с ума сошла! Жень, так не годится. Ты же даже не придёшь в ресторан.
– Ну так это я не приду, ты-то приглашала! Завтра концерт у Зимы. Еду с ней. Так что, сегодня никаких пьянок, прости.
– Твоя Зима сама-то бывает трезвой на сцене? – засмеялась Ника.
– Нет. Но ей-то не надо себя красить. А я должна быть в форме. Лицо рисовать это вам не по сцене прыгать.
Она чмокнула Нику в щёку, уже на ходу крикнула «поздравляю» и исчезла. Снова взвизгнули колёса, и Ника осталась одна. С Вегой. Пора было вызывать Надю и такси. Ника присела на краешек стула. Вега лежала около кухонного шкафа. Лапы вытянуты, голова на лапах, глаза закрыты.
– Не реви! – сказала себе Ника. – Женя старалась, рисовала. Подарок тебе сделала. Не смей реветь!
Она достала копию завещания с ключом от домашнего сейфа в заклеенном конверте, на котором большими буквами было написано «Сергею», положила его на самое видное место, и выскочила из дома. Ника обналичила миллион рублей для того, чтобы сын мог спокойно жить с Вегой у неё дома, пока будет бюрократическая волокита. Миллиона должно хватить. На похороны в том числе. Если, конечно, у неё будут похороны… Надя уже спешила к ней, а такси Ника решила дождаться на улице. Там она точно не расплачется.
Приехав пораньше и убедившись, что всё в полном порядке, Ника стала ждать гостей. Вовремя, конечно, мало кто приедет. Через окно в полстены Нике было видно большой кусок улицы и выход из метро. По ступенькам поднималась Лиза с цветами. Да что за невозможная девица! Говоришь ей, говоришь, чтобы цветы не дарила – нет, тащит! Срезанные цветы Вероника никогда не любила, а те, что в горшках, не любили её. Или боялись, что ли – чёрт их знает. Но все её попытки ужиться с комнатными цветами заканчивались крайне неудачно для цветов. Что бы она не делала, как бы тщательно не соблюдала инструкцию по уходу за ними – цветы сохли, вяли и умирали медленной смертью.
– Привет, моя хорошая! – полезла обниматься Лиза. – Прости-прости, знаю, ты не любишь, но как в такую дату без цветов?
– Ну, ты хотя бы помнишь, что не люблю. – обняла Ника бывшую невестку.
Та замахала цветами на официантов, мол, поставьте куда-нибудь. Молодая девушка забрала букет.
– Слушай, может жахнем? – предложила Ника. – Как там сегодня твоё давление?
– Ну какой жахнем, какой жахнем! Гости придут, а ты готовая. Давай подождём.
– Да вот не пофигу, какая я буду, когда они придут? У меня юбилей, не у них. Давай по чуть-чуть, а? А то мне как-то… – Ника потёрла грудь слева.
– Ну, давай. Сосудики расширим твои.
– И твои заодно!
Они выпили коньяка, закусили лимоном. По груди разлилось приятное тепло. Интересно, что чувствуешь, когда вместо коньяка – кровь? Когда кровь вместо всего?
– Ты как-то изменилась. – заметила Лиза. – Всё в порядке?
«Ещё не изменилась» – усмехнулась про себя Ника. А вслух сказала:
– Посмотрю я на тебя, когда тебе стукнет пятьдесят!
Вскоре начали подтягиваться гости. Застолье стало общим, градус веселья нарастал. Тосты шли потоком, то в ногу с льющимся алкоголем, то запаздывая, то обгоняя. Ника уже устала слушать, какая она прекрасная.
– Почему ты не захотела ведущего? – шепнула Лиза. – Хоть порядок бы какой-то был.
– По конкурсам соскучилась? – засмеялась Ника. – Так я сейчас устрою. Специально для тебя.
Да, порядка не было. Кто с кем хотел, тот с тем и выпивал, и разговаривал. За тостами пришло время анекдотов, и это тоже было хаотично и весело. Сергей пришёл ближе к восьми. Обнял мать и накинулся на еду. И вот это ему Ника оставляет на попечение свою собаку? Он ведь пофигист и раздолбай, как всё это будет? «Неважно, – шепнул внутренний голос, – тебе будет всё равно».
На улице стемнело. Нику переполняло предчувствие, слегка отравленное тоской. Она сходила в туалет, не забыв подумать, ходят ли в туалет вампиры. Конечно нет, ведь они не живые. Проходя обратно мимо колонн, Ника почувствовала крепкую руку, тянущую её за колонну. Сердце ухнуло в пятки. Она повернулась. Фу-х. Это был всего лишь Захарченко, актёр, сыгравший охотника на вампиров в её фильме. У них во время совместной работы возникла какая-то симпатия, Ника даже пригласила его на юбилей. Но симпатии особо волю не давала, потому что Захарченко было то ли тридцать, то ли в самом лучшем случае тридцать пять. Ну куда?
– Куда ты бежишь? Дай я тебя поздравлю. – нетрезво усмехнулся Олег.
– Нет уж, я лучше без подарка останусь. – съязвила Ника.
Но Олег был настроен решительно. Притянул Нику к себе и поцеловал. Что сказать, целоваться он умел. Ника ответила на поцелуй и почти сразу отстранилась.
– А тебя мама не заругает, что ты так поздно гуляешь?
– Ник, ну чего ты начинаешь? Почему ты отшиваешь меня?