Все будет хорошо

- Не ожидала? - улыбнулся Паша и обнял меня за плечи. - Я так и думал, что для тебя это станет сюрпризом. 

- Но…, - я даже не знала что сказать, потому что голос узнала сразу. Он принадлежал Юрию Петровичу, тому самому патологоанатому. - Ты почему его Петровичем все время называл? Вы специально от меня скрывали?

- Мы привыкли, - пожал плечами Паша. - На работе отец предпочитает, чтобы я его звал так, как зовут все уже много лет. Так что, без задней мысли.

- Ну, вы чего там застряли? - вот теперь Юрий Петрович вышел к нам, на лестничную площадку. В старых спортивных штанах и футболке он смотрелся как заправский дедушка на пенсии. А я засмеялась и, в порыве чувств, его обняла.

- Тише, девочка. Чуть с ног меня не сбила, - улыбнулся он, и тоже сжал меня в объятиях.

- Ну вы и партизаны, - улыбнулась я, когда первый шок немного прошел. - Почему молчали?

- Так повода как-то не было, - усмехнулся Юрий Петрович и посмотрел на Пашу.

- Да миллион их было, поводов, но ни один из вас ничего не сказал, - я притворно надулась, а потом рассмеялась. - Я три часа переживала как там Катя с неведомым мне Пашиным отцом, а оказалось он очень даже мне знаком.

- Ну, ладно, все хорошо, что хорошо кончается. Тихо заходите, я Катеньку накормил и она уснула. Не буди мне внучку сегодня, ладно?

- Не буду, только посмотрю на нее, - взмолилась я, растроганная его словами. - Тихо-тихо.

- Смотри мне, разбудишь, сама потом укладывать ее будешь. Она без какого-то зайца еле заснула, - вздохнул Юрий Петрович.

- Он в машине, правда, очень грязный. Катя только с ним засыпает, - кивнула я, а Петрович указал мне на комнату и приложил палец к губам, намекая, чтобы я не шумела.

В спальне приглушенно горел ночник, я вошла и прикрыла тихонечко дверь, боясь, что она может скрипнуть и разбудит дочку, сон у Катюши всегда был чуткий. Моя девочка спала, раскинув руки в разные стороны. Одеяло чуть сбилось, и я аккуратно поправила его, подавив искушение поцеловать свою такую родную макушку. А потом не выдержала и опустилась прямо на пол, возле кровати, зажимая рот рукой, чтобы ненароком не всхлипнуть. Меня душили слезы, и я никак не могла успокоиться. Глядя на сопящую во сне дочку, благодарила небеса за такой подарок. Не знаю чем его заслужила, но Господь сжалился надо мной, вернув мне Катю. 

Я просидела рядом с кроватью, на которой спала дочка, почти два часа и все не могла на нее налюбоваться. Заглянул Петрович и сделал зверское лицо, всем свои видом показывая, мне пора выходить. Я показала ему указательный палец, намекая, что еще лишь минуточку побуду с ней, а когда он прикрыл дверь, не удержалась, поцеловала дочку в прохладную щечку, благо, Катюшка не проснулась и потихоньку вышла.

Мужчины сидели на кухне и были слегка навеселе. На столе перед ними стояла ополовиненная бутылка водки и нехитрая закуска. Петрович налил в рюмку и мне, а я выпила, не став отказываться. За этот день произошло столько всего, что я только сейчас поняла, как устала.

- Я вам с Пашкой в зале постелю, на диване, - сказал Юрий Петрович, взглянув на меня. - А сам здесь, на раскладушке устроюсь.

- Спасибо, - кивнула я. - Честно говоря, с ног валюсь от усталости.

- Надо думать, девочка, - улыбнулся Петрович и, прежде чем выйти, добавил. - Но ты молодец! 

- Пашка, какой же у тебя замечательный отец, - улыбнулась я, подошла к нему и поцеловала в небритую щеку, как будто это была его заслуга.

- Я знаю, - кивнул он серьезно. - Отец всю жизнь был для меня авторитетом и именно благодаря ему я вырос таким, каким вырос. Мама меня больше баловала, а он держал в ежовых рукавицах. Но пошло мне это только на пользу, - Паша зевнул, прикрыв рот и сказал. - Пошли спать, Юлька, я так устал.

     Диван был уже разложен и застелен свежим бельем, а сам Юрий Петрович, судя по звуку воды, принимал душ. Нам бы тоже не помешало, но мы так оба вымотались, что как только голова коснулась подушки, провалились в сон. А утром я проснулась от того, что дочка требовательно теребила меня за руку.

- Мама, вставай! - сказала она, как только я открыла глаза, а я крепко прижала ее к себе, уткнулась носом в ее волосы и подумала, что это самое счастливое утро в моей жизни. - Мне деда Юра обещал сегодня лошадок показать.

- Я помню, Катенька, - выглянул из кухни деда Юра. - Вот покушаем, потом ты с мамой домой поедешь, а вечером к лошадкам, хорошо?

- Да, - кивнула Катя и показала пальчиком на Пашу, вышедшего из ванной. - А это кто?

- А это, доченька, - обняла я ее, - дядя Паша. И он теперь будет жить вместе с нами, правда ведь? - посмотрела я на него, а Паша утвердительно кивнул.

- А где папа? - спросила меня моя маленькая, но уже такая смышленая малышка. Я хотела ответить, но Паша остановил меня взмахом руки, подошел к Кате, присел возле нее на корточки и серьезно спросил:

- Ты ведь уже большая девочка?

- Да, - также серьезно ответила дочка и показала четыре пальца, загнув один. - Мне вот столько годиков.

-  Тогда ты поймешь, - Паша посадил Катю к себе на колени и продолжил, а я внимательно прислушивалась к разговору. - Твой папа, он герой, а герои должны делать что?

- Много кушать, - со знанием дела сказала Катюша. Я улыбнулась, а Паша серьезно кивнул.

- Конечно, а после этого они должны спасать мир. Поэтому твоему папе пришлось срочно уехать, далеко-далеко. Но он просил тебе передать, что очень тебя любит и будет сильно скучать.

- Тогда я тоже буду много кушать и стану героем, как папа, - посмотрела Катя на Пашу и спросила. - А ты не герой? Ты же не уехал спасать мир.

- Он, дочка, тоже герой, - ответила я вместо него, Паша слегка растерялся. - Только ему дали задание работать здесь, рядом с нами. И тогда у нас все будет хорошо.

- Ну тогда ладно, пусть живет с нами, - кивнула она и пошла на кухню. - Деда Юра, ты мне кашу сварил? 

-  Конечно, моя принцесса, все готово, - услышали мы и рассмеялась.