Все будет хорошо

Вынырнув в очередной раз из пучины воспоминаний, обнаружила, что на улице уже начинает светать. Давно разбежалась по домам молодежь, сидевшая на детской площадке, ранний собачник выгуливал напротив дома своего пса, зевая во весь рот, а я все сидела напротив окна, с очередной зажженной сигаретой. И тогда, вдруг, поняла, что очень хочу, прямо сейчас, оказаться дома. Не откладывая в долгий ящик, схватила сумку, которую так полностью и не разобрала, и стала складывать туда свои вещи. Осмотрелась в последний раз, не забыла ли что-то и вызвала такси. Уже в последний момент вспомнила про Катюшкин шампунь, непонятно как оказавшийся у меня с собой. Хотя, если вспомнить в каком состоянии я собиралась, с собой у меня могло быть все что угодно. Закинула его в сумку и вышла, захлопнув дверь, ключи бросила в почтовый ящик. Такси уже стояло у подъезда, дожидаясь раннюю пассажирку, а через пятнадцать минут я уже выходила возле своего дома. 

    Наверное, подсознательно, я готова была обнаружить все что угодно, ведь никого здесь не было почти месяц, но дом выглядел также как и всегда, только двор был слегка запущен. Нашарила в сумке ключи, открыла дверь и вошла. Внутри тоже ничего не изменилось, разгром на кухне, который я устроила в тот вечер, никуда не делся. Решила, что уберу его позже, и поднялась в Катюшину комнату. Легла на ее диван и, свернувшись клубочком, провалилась в сон без сновидений. 

    Когда открыла глаза, часы показывали почти восемь вечера, я умудрилась проспать весь день. Чувствовала себя намного лучше, а когда умылась обнаружила, что отечность почти спала. Для начала следовало навести порядок на кухне, что я и сделала, потратив на это час времени. Потом налила себе чай и, прихватив телефон, устроилась на крыльце. Дневная жара спала, воздух  потихоньку наполнялся прохладой, а дышалось легко и хорошо. Нужно было позвонить Вите и узнать новости, но я все откладывала этот момент. Понимала, что огребу от него по первое число. И за свое исчезновение,  и за то, что бросила одного заниматься похоронами. Когда и дальше оттягивать стало некуда, все же набрала его номер, внутренне замирая.

- Юля? - сначала тихо и недоверчиво, будто он не верил что это действительно я, раздалось на том конце линии. А потом, не дожидаясь моего ответа, голос его сорвался. - Твою мать, ты где?

- Здравствуй,  Витя, - ответила спокойно, никак не среагировав на его тон. Ругался он редко, но тут, надо полагать, я заслужила.

- Юлька, что же ты, дура, творишь? Да мы тут с ума чуть не посходили, не знали что с тобой. Я даже к матери твоей ездил. Ты о ней-то подумала, когда пропала? Она же чуть инфаркт со всеми этими событиями не заработала! А Павел Юрьевич тебя вообще в розыск объявил, - орал он в трубку так, что я немного отодвинула ее от уха, опасаясь оглохнуть.

- Надеюсь, не как подозреваемую в убийстве собственного мужа и дочки? - перебила я Витю, устав от его крика.

- Каком убийстве? Там же несчастный случай был, глупости не говори. Ты пропала, дома нет, на звонки не отвечаешь, а потом и вовсе телефон выключила. И что нам было делать, что думать? - уже спокойнее продолжил он.

- Так было нужно, Витя.

- Кому? - не понял он. Или просто сделал вид, чтобы продолжать отчитывать меня и дальше.

- Мне, это было нужно мне, - вздохнула я и примирительно поинтересовалась. - Скажи мне лучше, как все прошло?

- Ты имеешь в виду похороны? - произнес он то, что я так и не смогла. - Нормально, я обо всем позаботился, не переживай.

- Спасибо, Вить, я знала что ты все сделаешь правильно, - от сердца произнесла я.

- Юлька, тебя же все осудили, ты знаешь сколько было разговоров, сколько статей в газетах о том, что жена Вислевского не пришла на похороны собственного мужа и дочери, - произнес он, а я поняла, что и сам Витя меня осуждает не меньше остальных, просто старается этого не показывать.

- Мне, Витя, плевать на них и их мнение. Если бы я пришла, то вполне возможно, лежала бы сейчас рядом с мужем и Катей. Как вы все не понимаете, что я бы просто не выдержала!

- Я понимаю, Юлясь, - тихо сказал Витя, а я не поверила. Но оправдываться более того, что уже сказала, не собиралась. Я поступила так, как поступила, и в любом случае уже ничего не изменить. Ну а чужие мнения, они меня никогда не трогали. Мама мне всегда говорила: не суди и не судима будешь, а тот кто перешептывается за спиной, осуждая, видимо никогда этого не слышал. - На кладбище поедешь? Когда тебя отвезти? - прервал Витя мои мысли..

- Завтра. Сможешь?

- Конечно, заеду за тобой в десять, пойдет? Ты ведь дома?

- Да, дома. До завтра, Вить, - попрощалась я, решив что пора прекращать разговор, но услышала как он сказал вдогонку.

-  А менту этому позвони, пусть с розыска снимет.

- Не переживай, - ответила я и нажала на отбой.

     Посмотрела на часы, половина одиннадцатого, подумала что это еще не поздно и набрала номер. Он остался в памяти телефона с того дня, когда Павел Юрьевич мне звонил. Трубку долго никто не брал и я уже решила отключаться, когда, вдруг, оттуда раздалось сонное и недовольное "алло".

- Павел Юрьевич, я вас разбудила? - мне стало неловко, но не сбрасывать же звонок. - Это Юля.

- Какая Юля? - было слышно, что майор еще не совсем проснулся, и явно не понимает кто ему звонит.

- Вислевская. Мне тут сказали, вы меня в розыск объявили.

- Юлия Владимировна? - вот теперь он точно проснулся, голос взбодрился и приобрел те нотки, которые свойственны служителям закона. - Ну и куда же вы пропали? Мы тут с ног сбились, разыскивая вас. Каждый день сводки проверяем, вдруг труп ваш где-нибудь всплывет.

- Мой труп, или не труп лучше, вернулся домой и пропадать больше не собирается, - отчеканила я, и услышала как мой собеседник усмехнулся в ответ.

- А все же, где вы были почти месяц? - голос на том конце линии снова приобрел суровые нотки. Мне так и представилась картина, как майор, с взлохмаченной после сна шевелюрой, сидит, свесив голые ноги с дивана и пытается сделать грозный вид. Мне стало смешно, но смеяться я себе отсоветовала, чего доброго поинтересуется причиной, не рассказывать же ему, какие картины рисует мое больное воображение.