Страница 19 из 141
«Ельцин… по натуре своей – разрушитель. Наломает дров, вот увидите! Ему противопоказана большая власть. Вы сделали уже одну ошибку, переведя его в ЦК из Свердловска. Не делайте еще одну, роковую».
Но генсек советам Рыжкова не внял. Хотя правая рука его – небезызвестный Егор Лигачев – и вызвался для очистки совести скататься в Свердловск: проверить, так сказать, факты.
Горбачев позднее вспоминал:
«Выехал, через несколько дней звонит:
– Я здесь пообщался, поговорил с людьми. Сложилось мнение, что Ельцин – тот человек, который нам нужен. Все есть – знания, характер. Масштабный работник, сумеет повести дело».
Через пару лет этот масштабный работник схватится с Лигачевым не на жизнь, а на смерть. Именно в нем Ельцин узрит главного своего врага, перенеся на бедного Егора Кузьмича весь обличительный правдоискательский пафос.
Вот уж воистину: не делай добра – не получишь зла…
Уже потом, распрощавшись с властью, и Горбачев, и Лигачев наперебой кинутся уличать Ельцина во всех смертных грехах.
«Лично я знал его мало, а то, о чем знал, настораживало, – как бы отгораживается от своего питомца бывший генсек. – У меня была информация, свидетельствующая о том, что свердловский секретарь очень властолюбив и несамокритичен. Вспомнилось и такое наблюдение: как-то в разгар дискуссии на сессии Верховного Совета Ельцин покинул зал, опираясь на чье-то плечо. Многие заволновались – что произошло?.. А земляки улыбались: с нашим первым случается, иной раз перехватит лишнего. Этот человек дома строил, правда, не знаю как, но, по-моему, в основном “обмывал” их пуск».
Может, я чего-то недопонимаю? Если Ельцин – такая противоречивая личность, да еще и «перехватывает лишнего», какого рожна потребовалось Горбачеву его возвышать? Сидел бы себе в Свердловске, да и дело с концом.
Человек неизвестно как строит дома, в основном «обмывает» их пуск, а его вместо вызова на ковер разом назначают секретарем ЦК по строительству. С тем же успехом заподозренного в браконьерстве субъекта можно сделать министром рыбного хозяйства.
Вообще, разница в оценках Ельцина – в зависимости от времени их – тема для целой диссертации. Те, кто вчера еще всячески продвигал нашего героя и нарадоваться на него не мог, в одночасье вдруг опомнились, прозрели и начали вытаскивать какие-то пропахшие нафталином упреки, мелочные обиды и кляузы.
Особо преуспел в этом секретарь ЦК Яков Рябов, который, собственно, и вывел Бориса Николаевича в люди .
Послушать его – уж такой Ельцин сякой: и характер тяжелый, и культуры не хватает, и с людьми груб, и карьерист до мозга костей. Одно только непонятно: зачем, в таком случае, тот же Рябов тащил его наверх просто-таки за уши?
Отговорки, будто изменился он, переродился, в расчет, извините, не принимаются. Ельцин всегда оставался одним и тем же: и на стройке, и в обкоме, и в ЦК. Просто бульдожья хватка его, маниакальное упорство и жесткость недостатком прежде не считались. Наоборот даже, почиталась за достоинство.
Это как в футболе: все зависит от того, за какую команду ты болеешь. Пока побеждают твои любимцы – и откровенное подсуживание судьи, и грубость игроков воспринимаются в порядке вещей – лишь бы выиграть. Но как только происходит обратное, и судью – на мыло, и хулиганов – с поля.
В противном случае никогда в жизни Горбачев с Лигачевым не доверили бы Ельцину важнейший стратегический пост – московский горком.
Надо сказать, что тогдашний первый секретарь МГК Виктор Гришин, правящий столицей без малого два десятка лет, давно уже вызывал недовольство Горбачева.
Гришин – человек сталинского склада (подчиненные боялись его как огня, были случаи, когда прямо в кабинете первого они падали в обморок, а если кого-то называл он по имени-отчеству, это приравнивалось к величайшей похвале) – явно не вписывался в команду нового генсека.
Его пытались уйти и прежде: именно Гришин был основной мишенью в начатой Андроповым антикоррупционной кампании. Тогда, в начале 80-х, по Москве прокатились масштабные чистки. Были арестованы начальник Главторга Трегубов, директор Елисеевского магазина Соколов, директор «Океана» и десятки торговых работников рангом поменьше.
Столицу сотрясали слухи один кошмарнее другого – о гигантских взятках, передаваемых якобы «наверх», чуть ли не самому Гришину; о найденных в тайниках миллионах. Впрочем, слухи эти, почти уверен, тоже были частью антигришинской операции, ибо Лубянка, как никакая другая организация, мастерски умела целенаправленно распускать нужные себе сплетни.
Вообще, история эта темная, овеянная множеством легенд и мифов. В массовом сознании крепко-накрепко застыло убеждение, что Гришин и верхушка московского горкома венчали собой многоуровневую мафиозную пирамиду. Впрочем, массовое сознание – штука весьма ненадежная…
Если вдуматься, кто попал тогда под чекистско-прокурорский каток? Десяток директоров? Начальники торгов и плодовоовощных баз?
Эка невидаль. В советской торговле воровали испокон веку. Еще со Сталина зарплату работникам прилавка платили смехотворно мизерную. Остальное, дескать, доворуете сами.
Вот и доворовывали . Как, впрочем, и во всех остальных отраслях. При Андропове, помнится, пытались даже объявить борьбу несунам , которые тащат с предприятий и учреждений образцы своей продукции – от колбасы до автозапчастей – но кампания, не успев толком набрать обороты, заглохла. Потому как иначе всю страну пришлось делить на две части: одни бы сидели, другие – охраняли.
Даже слабоумному ясно, что начатое Андроповым наступление на московскую коррупцию имело под собой вовсе не процессуальную, а чисто политическую причину.
Когда в начале 1982 года из председателей КГБ Андропов перешел в секретари ЦК, вопрос с будущим вождем завис в воздухе. Мнения в Политбюро разделялись: далеко не все жаждали видеть на посту генсека вчерашнего шефа Лубянки. В их числе был и Гришин.
И тут, по случайному совпадению – стихия , ничего не скажешь – и начинается борьба с коррупцией. Метут одного за другим директоров и торговых начальников. Опять же сами собой возникают слухи об их связях с Гришиным и столичной верхушкой.
А дальше все проходит как по маслу. В ноябре умирает Брежнев. Недовольная прежде часть Политбюро по умолчанию избирает Андропова генсеком. И кампания разом сбавляет обороты.
Да если б даже и не сбавила, ничего это не изменило, потому как ни одного показания против Гришина арестованные торгаши не дали. Не в пример Узбекистану, где под молох КГБ и прокуратуры угодили десятки партийных вождей.
Теперь ответьте мне на один вопрос. Можно ли было найти на бескрайних просторах страны хоть один регион или республику, где в торговле не наличествовали бы массовые хищения и приписки? Ответ понятен априори. Значит, арестовать можно было каждого торгового номенклатурщика: бери любого – не ошибешься.
Но означает ли это, что все без исключения партийные вожди – секретари горкомов, обкомов, крайкомов – воровали вместе с ними? Сильно сомневаюсь.
Да и какой был смысл тому же Гришину собирать взятки с подчиненных торговцев, если и так жил он практически в раю? Бескрайняя дача, роскошная квартира, членовоз под боком. Зарплата – тыща двести. Продукты и вещи – на любой вкус. Захоти он даже полакомиться птичьим молоком – не тортом, понятно, а натуральным, волшебным этим напитком – орава лизоблюдов и прихлебателей в лепешку расшиблась бы, но поручение шефа исполнила.
Он был в прямом смысле слова небожителем. Не удивлюсь, если Гришин даже не знал, как выглядят деньги: доставать портмоне много лет ему уже не доводилось…
Я никоим образом не пытаюсь обелить Гришина и ему подобных. Грехов у этих людей выше крыши. Но своих , а не придуманных, приписанных грехов.
Да и на фоне нынешних коррупционеров те, прежние – Соколовы, Трегубовы, Чурбановы – выглядят просто нашкодившими пионерами.
За что в итого осудили того же злополучного Чурбанова, всесильного зятя генсека, первого зам.министра внутренних дел? За взятку в виде расшитого золотом халата. Все остальные обвинения – более 60 эпизодов – в суде развалились.