Незримому Собеседнику

И я начал думать, что имя Светлана никак не может уйти из текста, не может уйти из моей жизни, но в тексте может быть знак вопроса «и имя светлое Твоё – Светлана?!». И со мной рядом всё больше того, о чем я только мог догадываться, что прописывал интуитивно.

Ну, и странные иллюзии, конечно. Потому что я не вижу никаких вариантов, не только отыграть всё назад, но и идти вперед, оглядываясь по сторонам. Тем более творческий совместный проект со Светланой рухнул, не начавшись. А тут такая неожиданная история уже в рамках первой книги. Какой-то особый диалог. Впрочем, на фоне этого текста наш диалог и развился. И остаётся на повестке вопрос о том самом Третьем человеке.

И творческие союзы я ни с кем не отвергаю. Я в них нуждаюсь. Не только с Гумилёвым и Ахматовой, много с кем. И я буду выглядеть проигравшим осенью, поскольку нового Нового Альбома обещано не ваять. Синглы. А это значит, и не будет новой Новой программы. Пара новых песен и масса переработок. Исходя из объявленных намерений, программу надо назвать «Бег на месте». Может быть, и часть иллюзий от того, что мне это горько. Ну и из-за вечной недосказанности, конечно. И что там впереди, Бог весть.

Налицо все признаки растущей влюблённости. И та же робость произнести в первый раз «Люблю», тем более написать Любимая. А уж сказать и хочется, и колется. «Потому что Люблю» – это куда ни шло, это не сдержался и написал. А Люблю, сказанное в глаза, – выражение симпатии, и оно что-то включает, а что-то и нет.

А вот Любимая – это статус. Это всё сердце – Ей. А в нём бардак. Но посреди этого бардака всё очевиднее, как Слово, Иллюзия, Воображение воплощаются в Отношения с реальной Женщиной. В Ней есть место для меня. В личном пространстве, времени, улыбке, настроении. Но сколько его, этого места, времени, настроения?

Но там, где раньше на ровном месте можно было вспылить, показать всю мою никчемность теперь Тишина и выжидание той, которая живет в своём прошлом. И видимо, раз Она не уходит из общих папок, я вовсе не как Мужчина, а как Творец, всё ещё могу Её вытащить и из прошлого, и из Её иллюзий. И Она будет писать. Не мне, не про меня, не со мной. Но главное, Будет. Она будет Желать себя, здешнюю, настоящую, Ту, которая в Музыке пролита. И это будет не моя победа. Но победа самого Творения. Ибо я присягнул Трону, дарованному Ей Творцом. Мы не будем Друзьями – это всё равно, что быть никем.

А Жизнь длинная. Моя Подруга Вика через 23 года снова встретилась с Первой Любовью, а расставались тогда с Игорем на несколько часов. И это тоже новость, то, что не обязательно рвать по живому, но обязательно жить с рваной раной. Жить дальше, и творить. Творить, Любимая! А не раны свои зализывать!

И вот теперь предельно ясно, что «М И Ж» вышли из первой книги для того, что воплотиться в Бога во второй. Не в дядьку с Неба, а в Сущность, рождающуюся в процессе Отношений. Замысел огромный, требует подготовки и прочей максимальной отдачи. Вот и хорошо. Если будет третья книга в этой серии, то видимо, Бог рассыплется в ней на осколки.

Собственно, всё верно. Любя Светлану, я присягнул на верность Богу, Потоку, и вынырнуть из него не вправе. Там, где Поток, там Она. А теперь я присягаю на верность Женщине. И это другая Присяга. Она перед Богом. Чувствуется, что история будет, действительно, сложная, многослойная с причудливым узором Судеб. И прозвучит самое странное признание в Любви из моих уст.

Чем нежнее ощущения от Ляли, тем спокойнее я смотрю в сторону Светланы, тем внимательнее я готов Её выслушать. Просто так, ни для чего. Тем больше желания, чтобы Она там, в своем Мире, была счастлива. И, конечно же, чтобы писала. Чтобы виделось продолжение, а не начало конца. Правда, это связано только с внешними Её явлениями, а не с выдумками, рожденными моими ощущениями, потому что в моих ощущениях нет Её отдельного Мира, но есть вторжение в мой новый хрупкий, удерживающийся на моем честном слове. И там я в глухой обороне Своего.

По сути то, как ОЛ (снилась вдруг сегодня, и мама Её покойная) была Первой Любовью, то Ляля – моя Первая Женщина, и это не игры воображения. Тем более это ещё и желанный диалог, по всем направлениям. И если б мои ощущения не были столь фантазийными (я отказываюсь верить в то, что они могут быть хоть на один процент правдивы, иначе мне придется признавать, что наш разрыв приносит Ей боль) я б, наверное, больше сопереживал творчеству Светланы, продолжал бы желать созвучия, потому что, по сути, мы из одного Потока, одного направления. Но пока есть, как есть.

Ну, и время объясниться с Лялей. Время сказать: «Люблю». Признать, что мое представление о настоящем неоднозначно. Но без «Люблю» дальше идти не получится, организм требует. Всё успевает, и маяться, и метаться, и желать развития наяву.

Сказать Женщине в глаза «Люблю» не только своевременно, но и приятно. Как-то легко в контексте прозвучало «да, мне мерещится Светлана…», и по не ведомым мне причинам в ответе доминировало «пусть будет, не надо бороться».

И снова что-то в ночи изменилось в воздухе и окружающем Мире, созданном мной Мире. Впрочем, не мной одним, естественно. Так же как естественным образом выходит принимать вместе какие-то решения на ходу или готовить ужин.

Я начинаю скучать по новой встрече, ещё не расставшись. Я открываю Её глазами какие-то подробности, на которые сам никогда не обращал внимания настолько, чтобы замечать или запомнить, что это видел или об этом говорил. И отсутствие Будущего как единицы Бытия не только не угнетает, но и кажется совершенно естественным. Что снова и снова намекает на какой-то сложный сюжет.

Меня вдруг осенило, я ждал ответного проявления Силы со стороны Светланы, потому как сам ушел лечить свою слабость, немощность какую-то, образовавшуюся на фоне исчерпанности, одиночества и окончания книги. Мне нужно было ощущение Пары, и я нашёл себе Пару. Неожиданно прекрасную.

Но в ответ я вижу только проявление Слабости. Казалось бы, все предпосылки нести Силу как на ладони. Но Они только в глубокой Музыке. С другой стороны, если новый текст – не точный выстрел, то он, чьего бы авторства бы ни был, а может быть и Её, есть проба Сил и Пера после долгого перерыва. Он не может быть сильной. Рука, отвыкшая, дрожит, эмоция рулит, всё ломается и перестраивается на ходу.

Подростковый период, который ещё предстоит осознать. И никто ничем помочь не может, если только нет запроса на помощь именно этого человека. И, конечно, там нет меня, в этих поисках. Не устаю себе это внушать всякий раз, когда крамольные мысли лезут в голову. И не устану.

И главное тут не лезть с нравоученьями. Не лишать себя обретенного счастья, и не мешать прийти к осознанному счастью навсегда Любимой Девочки, которая, таки, станет Женщиной. Сама, если захочет. Сама – не значит в одиночку. Но отбор будет как никогда жестким и беспощадным, особенно по отношению к Себе самой.

Вообще, я начал сознавать, что так у меня больше возможностей сейчас. Когда моя Женщина – это одна Женщина. А незримая творческая составляющая, не Муза, потому что Муза – это моя Женщина (хотя пока, положа руку на сердце, не могу так назвать Лялю), нечто Иное, другая Женщина. Потому что не будь Первой, я бы уже в дым разругался со С., и всё бы Ей позакрывал. Ну, и проиграл бы сам, естественно. А так у меня есть почва, с которой я могу настаивать. Хочешь – пойдем вместе, не хочешь – как угодно. Подростки очень дорожат своей свободой выбора. Пусть в кое-то веки ссорится сама с собой. Ей полезно.

Итак, недолго думая, я взял Страх в текст книги второй строкой.