Мёртвый узел

– На крышу, лезем! – снова крикнул я своим невольным товарищам по несчастью, и первый запрыгнул на «Хюндай», помяв немного машину.

Ничего, плевать на машину, сейчас свои жизни бы спасти, и машина станет естественным препятствием, так просто нас теперь не взять. Следом за мной сноровисто прыгнул Никита и Антон, и крыша просела ещё больше, зато между нами и нападавшими возникла высота кузова машины.

– Назад, назад! – по очереди орали Ёжик с Динамитом, выпуская поверх голов особо буйных короткие очереди.

Бойцы, что приехали к нам на помощь, уже выскочили из машин, шиты выстроились в линию, и к нашей машине пошли омоновцы, врубаясь в толпу дубинками как римские легионеры в боевые порядки варваров. Еще каких-нибудь пять минут, и нас деблокируют. В это время в толпе тот самый прыщавый белобрысый паренёк истошно заорал и бросился на капот машины, сжимая в руках окровавленный нож.

– Мочи ментов!

Крик подхватила толпа, и началось. Справедливости ради, Никита не растерялся и выстрелил прямо в грудь белобрысому. Тот в прыжке, как в замедленной съёмке, поскользнулся на капоте, его нога в белом кроссовке поехала в сторону, и хулиган упал лицом на лобовое стекло, разбив его, и сполз на асфальт. Ещё несколько выстрелов, и напор толпы спал, началась паника, люди поломились от нас в сторону переулка, и сзади, со стороны площади в нашу сторону уже пробивались, оттесняя щитами толпу, сотрудники росгвардии.

– Уходим, сваливаем! – заорали в толпе, и все, как один, потянулись в узкий переулок.

Как поток воды, все нападавшие быстро просочились между деревянными и каменными двухэтажными домами старого города, и через несколько мгновений улица опустела. Только тело Котлова и неизвестного белобрысого, того самого, который ножом бил опера в шею, остались лежать перед нашей машиной.

– Зашибись пивка попили, – сказал я и спрыгнул с машины.

Голова кружилась, руки дрожали, по спине текли капли холодного пота. Я ещё, почему то, подумал, что это хвалёное фирменное термобельё нифига не отводит влагу, вся спина мокрая. Через мгновение к нам подлетел микроавтобус с тонированными стёклами, из которого выскочили бойцы спецназа ФСБ, и сразу же я узнал Банана, который командовал в этот раз приехавшей к нам группой.

– Живы? – спросил он у Динамита с Ёжиком, те синхронно кивнули, и тогда он обратился ко мне, – ты что опять тут делаешь?

– Он с нами, Котлов его для беседы приглашал, мы в управу гнали, а тут вон, – показал Динамит рукой в сторону проходных дворов, куда скрылись хулиганы.

– Ясно, – кивнул Банан. Он один из всех был без балаклавы, кашлянул в кулак, покосился на меня и пояснил, – да на площади главной митинг, их оттуда вытеснили, вот и лезут во всё щели. Что-то сделать хотят, а что – не понятно. И еще, у нас сейчас особое задание будет. А ты, парень, свободен, – ткнул он меня в грудь пальцем, и добавил, – сделай так, что бы я тебя долго искал, но не нашёл.

Я сплюнул под ноги и побрёл в сторону. Около трупов уже колдовали криминалисты, которые подъехали со следственно-оперативной группой. И опять меня никто не пожелал допросить, странно. Я развернулся, подбежал к Банану и выпалил.

– Они встанут скоро, мёртвые все поднимаются!

Командир смерил меня уничтожительным взглядом своих серых глаз, как будто я назойливое насекомое, и сквозь зубы процедил.

– Мы знаем.

Я отвернулся и пошёл к «Покемону», возле которого тусовалось несколько бойцов ОМОН, и сразу узнал своего бывшего ротного, майора Быкова. Невысокий, кряжистый мужик лет под пятьдесят, с круглым рязанским морщинистым лицом. Деревенский парень, которому повезло дослужиться до майора.

– Здравия желаю, Сан Саныч, – поприветствовал я Быкова, и тот, узнав меня, улыбнулся во все свои тридцать зубов, включая и два железных передних.

– Здорова, Михайлов, – протянул он мне руку, снимая перчатку, – только что тебя вспоминали.

Быков был в новой форме, расцветки синий мох. Это тот же Атакс, только синий, специально для ОМОНа. Атакс это американская разработка, а мох – уже наша. На плечах, предплечьях и на голени у Саныча были защитные щитки, так называемый комплект «Черепаха», и до кучи, на груди красовался бронежилет «Багарий», пятого класса. Странно, обычно такой класс надевают при КТО (Контр Террористическая Операция), но не при массовых беспорядках.

– Надеюсь, добрым словом вспоминали, – подмигнул я, и подошедшие двое бойцов так же протянули мне руки.

Это Лёха и Миша, мои бывшие сослуживцы. Друзьями мы особо не были, но и врагами за годы службы тоже не стали, всё же семь лет вместе отпахали.

– Добрым матерным словом, – пошутил Миша, доставая из подсумка на бронежилете пачку сигарет.

Странно, вроде бы, раньше он не курил? Или я просто забыл об этом? Миша чиркнул зажигалкой, затянулся, и подмигнул мне.

– Слушай, у нас некомплект, а задачи нарезают будь здоров. Вот-вот КТО объявят, ЧП уже ввели, вторую роту в Москву отправили, прикинь, – делился он со мной служебной информацией, – а оружие нифига не выдали. Говорят, не положено там оружие. А там, – показал он рукой в ту сторону, где, по его мнению, должна была быть Москва, – стреляют сегодня, по радио слышал. И связи нет с нашими.

– Связи то понятно, почему нет, – вмешался в разговор Алексей, – или сотовые отобрали, или глушилки работают на митинге.

Они были точно в таких же комплектах, что и Быков, в такой же новой форме, и тоже без оружия, только щиты и дубинки. Ростом оба за метр восемьдесят, здоровые, коренастые, старого набора. Это сейчас в ОМОН берут всех подряд, и худых, и маленьких, выбирать то не из кого, а вот раньше, тогда отбирали здоровых.

– А что, Саныч, примем назад Лысого? – подмигнув мне, обратился Леха к командиру роты, и тот заулыбался.

– Пусть рапорт пишет и вперёд, тут со дня на день такое начнётся, да не дыми ты в мою сторону, – прикрикнул Сан Саныч на Михаила. Он сам не курил и всячески не поощрял курение личного состава, но бороться с этим было выше его сил.

– Какое такое? – прищурился я, – вон, уже началось, – показал я на лежащие трупы, около каждого стоял сотрудник спецназа с оружием наготове, – мёртвые поднимаются и живых кусают!

– Вот это самое я и имел в виду, – кивнул головой Быков, карантин уже объявили, сидеть по домам, заводы, фабрики и магазины встанут, народ без денег, злой, голодный, вот и пойдет за вилы браться и власть скидывать. Так что, работы много будет. Ну так что, восстанавливаешься на службе? Нам, кстати, зарплаты с сегодняшнего дня подняли, и дополнительно по штуке в день за КТО, если объявят. Так что, мы тут с тобой трындим, а повышенная зарплата капает.

Повисла недолгая пауза, а после раздался выстрел. Один из бойцов ФСБ выстрелил в голову тому худому типу, что порезал Котлова. То ли он так быстро восстал, то ли просто нервы у мужика не выдержали. Несколько молодых бойцов, стоявших чуть поодаль, вытянули шеи и испуганно смотрели в ту сторону.

– Видали, – крикнул им Саныч, – вот что бывает за невыполнение приказа в боевой обстановке!

Леха с Михаилом чуть не заржали, но сдержались, только Миша подавился табачным дымом и закашлялся.

– Сука, – сквозь слёзы процедил он, когда я несколько раз кулаком стукнул его по бронежилету на спине, чуть не отбив руку, – Саныч, стволы надо получить и нам, вон что происходит.

– Ладно, мужики, – начал я прощаться, побегу я. С вами хорошо, но мне домой надо. А на счет восстановиться, я подумаю. Телефон есть, позвоню, – подмигнул я Быкову, потом пожал всем руки и быстрой походкой двинул в сторону автобусной остановки.

Она располагалась недалеко, сначала по пешеходному переходу я перешёл через дорогу, прошёл островок безопасности и снова через дорогу, дальше дворами метров двести, подняться в горку по небольшой бетонной лесенке с железными перилами, снова во двор, и вот, вышел на улицу Горького, прямо к автобусной остановке. Странно, машин тут почти не было, только из динамиков машины ДПС неслось.