Наше место

…Мальчик Юра ходил уже в подготовительную группу детского сада, когда к ним привели новенькую. Это была красивая девочка с огромными голубыми кукольными глазами и таким же огромным голубым бантом на макушке. Была она похожа на Суок из фильма про трёх толстяков. Чуть-чуть только портили образ мелкие редкие зубки, но кто в детсаду обращает на это внимание? Звали куколку Вера. И для Юры она стала первой любовью. Пацан, конечно, виду не подавал, к тому же девочка оказалась замкнутой. В совместных детсадовских развлечениях не участвовала, всегда садилась в сторонке со своей, принесённой из дома, обтрёпанной куклой и тихонько с ней играла одна. Другие малыши даже считали, что она немая, потому что никто не слышал от Веры ни слова, и сторонились её. Юрику же девочка Вера очень нравилась, так и тянуло к ней, но он стеснялся первый подойти, а куколка не смотрела в его сторону, да и на остальных тоже. Так и ходил пацан кругами, но на расстоянии, а от того очень переживал.

За Верой вечерами всегда приходила бабушка. Родители как-то обмолвились, что у девочки не так давно трагически погибли мама с папой, и Вера живёт теперь вдвоём с бабушкой. Может, потому и молчал ребёнок, что сильный стресс пережил.

Верина бабушка где-то подрабатывала по вечерам, то ли уборщицей, то ли посудомойкой, поэтому часто за внучкой приходила уже затемно. Влюблённому Юрке до слёз было жаль видеть одинокую, смиренно возившуюся со своей неизменной старой куклой, девчушку, когда мать или отец забирали его домой, а она оставалась в саду в ожидании бабушки.

Как-то и его родители припоздали, и Юрка с Верой остались не забранные в группе одни. Мальчишка наконец-то осмелился подойти к своему предмету обожания. Показал ей, как здорово умеет рисовать танчики, потом затеял какую-то совместную игру. Девочка, к его великой радости, с интересом во всём участвовала и так доверчиво глядела на него, хлопая своими длиннющими ресницами, что Юркино сердце пело. Ему даже уже хотелось, чтоб мама подольше не приходила забирать его из детсада. А девочка, хоть и смотрела на нового друга, как верная собачонка, но всё также молчала.

Наконец прибежал запыхавшийся Юркин папа с фотоаппаратом на плече – задержался на каком-то торжественном мероприятии. Притащил с собой большого коричневого плюшевого медведя.

– Это тебе, Юрка! Меня на работе грамотой и подарком отметили, ну, и тебя не забыли! Глянь, он ещё и реветь умеет, как настоящий!

Повернул медведя вниз-вверх, и тот издал негромкий кряхтящий звук – ну, рёв типа. Юрка подхватил Михайло Потапыча в охапку и радостный оглянулся на Веру. Та во все глаза смотрела на новенького, почти как настоящего, пушистого медвежонка. В огромных синих глазах были удивление и восторг. И тут Юрка, сам не ожидая от себя такого, подошёл к девочке и протянул ей свой плюшевый подарок. Та, ещё шире открыв свои глазищи, уставилась на пацана, словно недоумевая – это что, мне?

– Вера, на́ мишку! Играй, он теперь будет твой!

И оглянулся на отца. Тот, молодец, всё понял по бесхитростным детским глазам и одобрительно закивал головой. Вера, не выпуская свою старую куклу, осторожно взяла плюшевого медведя, крепко прижала к груди и (о, чудо! говорящая!) произнесла: «Спасибо, Юра!» В то же время с такой нежностью и любовью посмотрев на мальчишку, что у того мурашки по спине побежали и горло перехватило.

Папка тут же предложил: «Сын, а давайте я вас сфотографирую вместе с Верой и с медведем тоже!» Так и получилась эта чёрно-белая фотография – с одной стороны стоит радостный Юрка, а с другой – изумлённая девочка Вера, прижимающая к груди новенького медведя и старую куклу. Она так и ходила потом в садик с двумя игрушками, возясь с ними в сторонке. А фотку отец позже отпечатал в двух экземплярах и одну передал Веркиной бабушке.

Вот только Юра через день слёг с сильной простудой на две недели и валялся дома, с нетерпением ожидая выздоровления и встречи с Верочкой. Но встретиться им была уже не судьба. Скоропостижно скончалась старая Верина бабушка, и девочку, за неимением близких родственников, отдали в интернат. Выздоровев и придя в сразу опустевший без голубоглазой девочки детсад, Юра очень горевал. Даже плакал пару раз тихонько во время сончаса. Но потом настал сентябрь, первый раз – в первый класс, новые друзья, новая насыщенная событиями жизнь, и постепенно душевная боль в детской душе улеглась.

Десять школьных лет пролетели со всеми своими радостями и горестями. После, повзрослевший Юрка отслужил, как положено, армейский срок. Вернулся на гражданку. Устроился на нормальную работу. С помощью родителей купил хоть и подержанную, но зато свою! «копеечку». А вскоре встретил отличную девушку. Дело уже практически шло к свадьбе (раньше-то с этим делом молодые не тянули). Но однажды летом, когда по просьбе матери Юрок приехал прибраться на могилках родственников на одном из городских кладбищ, произошло событие, встряхнувшее парня, как взрыв гранаты.

Он уже навестил всех усопших и возвращался, не спеша, к машине, как неожиданно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Остановился, осмотрелся кругом – никого. Хоть бы бомжик какой промелькнул между кустами – ни единой человеческой души. Только птички мирно чирикают, да шмели жужжат. Солнечный день, жарко. Двинулся дальше – ощущение чьего-то взгляда не проходит. И тут как будто что-то потянуло его на одну из уходящих вглубь погоста едва заметных тропинок. Пошёл, пошёл… Вдруг, глядь – из тени куста у самой кладбищенской ограды две искорки поблескивают. Присмотрелся – силуэт непонятный какой-то на заросшем травой могильном холмике. Приблизился и… ноги вмиг стали ватные, подкосились так, что Юрка чуть не пал в траву. В тени буйно разросшегося черёмухового куста на могильном пригорке, откинувшись на скромный поржавевший железный памятник, сидел ТОТ САМЫЙ плюшевый мишка из Юркиного далёкого детства! Сидел и смотрел на парня своими блестящими пластмассовыми бусинами!

А на фото над головой медведя – такие знакомые, любимые, огромные глазищи! Вера?!

Прочёл надпись под траурным фото – точно, это она, Верочка! Первая моя любовь! По датам рождения и смерти выходило, что прожила девушка 18 лет, а похоронена четыре года назад. От нахлынувших чувств парень не удержался от слёз. Потом взялся за бурьян и крапиву, заполонившие могилку. Проредил черёмуховый куст, чтобы лучи солнца пробились сверху.

Через полчаса уставший, но довольный, отложил в сторону инструмент и поднял плюшевого медведя. И вдруг услышал скрипучее: «Спасибо, Юра!» Да это же медведь! Он ещё несколько раз покачал мишку, но тот уже издавал обычный покряхтывающий негромкий рёв. Сохранилась игрушка очень даже хорошо, не новая уже, конечно, но вполне чистая и целая. Жалко было оставлять её тут одну на голой земле. Дождик польёт, собаки раздерут… И неопытный парень, несведущий в народных приметах, попрощался с Верочкой и забрал медведя с собой. Жил он со своей девушкой отдельно от родителей, поэтому те не видели, что он принёс в дом. А невесте не стал правду рассказывать, чтобы не вызывать приступ ненужной ревности. Так, говорит, в саду на чердаке нашёл – ностальгия по детству. И посадил плюшевого гостя на почётное место в изголовье, на спинку мягкого дивана.

Но с того раза зачастил на кладбище. Бывало, никому не говоря, отправится на своей «копейке» туда, а возвращается уже под вечер. А несколько раз, по пьянке, даже ночью на могилку к покойной Вере мотался. Хотя в остальном оставался прежним весёлым обычным парнем. Только к невесте своей будущей чуток охладел, и день похода в ЗАГС всё откладывал.

Да, не сказал. В тот первый раз, когда Юрка забрал плюшевого медведя с собой, по пути назад он встретил бригаду копщиков кладбищенских и узнал от них, что иногда на могилку к девушке приходит одна пожилая женщина. Тогда-то парень и попросил их бригадира (за пузырь, конечно) передать той женщине, когда в следующий раз придёт, его номер телефона. Чтобы обязательно позвонила! Хотелось очень узнать о трагической судьбе голубоглазой Веры. И через неделю действительно раздался звонок.