Гендальев

Офисы мясокомбината находились на внутренней, закрытой территории. Показав на проходной пропуск, он пересёк импровизированный садик, приблизился к обшарпанному трёхэтажному зданию и потянул на себя ручку железной двери.

Кабинет юристов был на втором этаже и, быстро вбежав по лестнице, Гендальев вошёл в знакомый офис.

– Доброе утро! – поприветствовал он Милану.

В кабинете они работали вдвоём, для начальника предназначалось отдельное, следующее по коридору, помещение.

Милана почему-то была сегодня не в духе.

– Время пять минут девятого, Витя, почему ты опаздываешь всегда?

– Я… извини! – он решил не оправдываться, всё равно все эти отговорки для опозданий, всегда жалкое враньё.

– Да хватит уже извиняться, слушай, Виктор, пора приучаться к дисциплине, ты уже больше года работаешь. Это не дело, понимаешь? Слух по офисам есть, что скоро поставят электронную пропускную систему и станут фиксировать точное время прибытия и ухода с работы! Ты же знаешь, что опоздание это дисциплинарный проступок?

Виктор сделал виноватый вид и молча слушал. Что поделать, каждому хочется побыть здесь хоть немного боссом.

– Ладно, дело твоё конечно, я не собираюсь на тебя жаловаться, или ещё что. Только ты пойми, эти, как тебе кажется, мизерные пять минут, это за десять опозданий уже пятьдесят!

– Я понял, Милана, – ответил он, сдерживая раздражение.

Гендальев снял куртку и повесил на спинку кресла. Усевшись за рабочий стол, он нажал кнопку включения на компьютере и принялся сердито перебирать беспорядочно валявшиеся на столе бумаги.

– И наведи уже порядок на своём столе, наконец! – не унималась Милана.

«Месячные что ли?» – рассеянно подумал Виктор.

Зазвонил телефон на её столе, Милана резко подняла трубку.

– Юротдел, слушаю, – в трубке что-то требовательно прошебуршали. – Да, Семён Вадимович, да, конечно. Сейчас найдём.

Она положила трубку.

– Полуоткатов что-то сегодня не в духе, – прокомментировала телефонный разговор Милана.

– Не он один, – буркнул Виктор.

– Так, ладно, ещё обид мне тут не хватало, – снова завелась Милана. – Давай, помоги мне, надо дело Куропаткиных найти и отсканировать срочно.

Недавно на мясокомбинат подала в суд некая семья, отравившаяся, по их словам, некачественной колбасой. Руководство было встревожено и усердно прессировало начальника юротдела. Проигрыш в этом деле сулил крупные неприятности, поскольку прецедент подобного рода обязательно повлечёт за собой ещё кучу таких же исков.

Всё происходило в этой ситуации по классической схеме:

Владельцы конторы требуют с директора – директор требует с начальника юротдела – начальник юротдела требует с кого получается.

А получалось чаще всего, с Миланы и Гендальева.

Только вот последствий отравления колбасой, эта цепочка психического насилия, увы, не устраняла.

Старательно разворачивая каждую страницу сшитого дела в толстой папке, Гендальев прикладывал листы к стёклам сканера.

Старое оборудование ворчливо потрескивало, Милана то и дело выкрикивала стимулирующие реплики:

– Ну что там, много ещё?

Наконец процесс был завершён и первое крупное задание на сегодняшний день, было выполнено.

Сбросив сканированные файлы на флэшку, Милана побежала к начальнику.

Через час традиционный понедельничный кипиш утихомирился и, удостоверившись, что старший юрист, усердно думает над комбинацией карт в пасьянсе «косынка», Виктор Гендальев, достал из кармана телефон.

Соня не ответила, как он и предполагал. Он боролся с желанием позвонить и нервно убрал мобильник обратно в карман. Открыв в компьютере интернет, он стал читать новости.

Главные заголовки дня гласили:

Ситуация вокруг нефтяного контракта Аргентина-Зимбабве обостряется;

В США психически ненормальный отец изнасиловал, убил и съел свою четырёхлетнюю дочь;

Лидер оппозиции Моисей Навральный заявил, что больше не употребляет кокаин;

Провинциальная учительница выгнала сына из дома за интерес к гомосексуализму;

В Индонезии обнаружено место массового уничтожения крокодилов.

Он меланхолично читал всё подряд, периодически поглядывая на часы в углу экрана.

Незаметно пролетела половина рабочего дня, и наступило время обеда. Милана почти всегда обедала в офисе, но он предпочитал ходить в столовую.

Выйдя в коридор, он мимолётно остановился возле лестницы, думая, не подняться ли на третий этаж в приёмную. Поразмыслив с минуту, он спустился вниз. Скорее всего, она встретит его недовольной гримасой и скажет, что ей сейчас некогда.

На улице он всё же не вытерпел и позвонил.

Она ответила через десять гудков:

– Я занята!

И повесила трубку.

«Ну, хотя бы всё в порядке, раз ответила» – с облегчением подумал Гендальев.

Столовая предприятия «И рыба и мясо» находилась на закрытой территории комбината. Здесь обедали только работники организации, поэтому цены на обед были весьма скромными. Кроме того, была возможна карточная система, по которой кушать можно было авансом. Ты питаешься целый месяц, а траты на питание просто записываются в специальную карточку. В конце месяца, когда начисляют зарплату, то, что ты проел, удерживала бухгалтерия.

В душном одноэтажном помещении пахло пирожками и гороховым супом. Взяв из стопки пластмассовый поднос, Виктор встал в очередь. Он почти никого не знал из этих людей, потому что большинство из них трудились в цехах.

Двигаясь вдоль вереницы столового прилавка, он заказал салат из свежих овощей, макароны по-флотски и пирожок с картошкой. Супы, Гендальев не любил, они напоминали ему раннее детство и советские столовки, в которые водил его отец. Там всегда отвратительно пахло, а плавающий в тарелке варёный лук, вкупе с безапелляционной репликой матери «лук НАДО есть!», до сих пор вызывали у него позывы к рвоте.

Захватив напоследок стакан компота, он придвинул поднос к кассе.

Пожилая женщина с добрым лицом, быстро отчеканила что-то на кассовом аппарате и выпалила:

– Сто двадцать четыре, тридцать! Фамилия?

– Гендальев, – ответил он.

Ловко перебрав стопку картонок, кассир нашла его карточку и аккуратным почерком внесла в пустую графу цифры.

– Приятного аппетита! – напутствовала она.

Виктор уселся за пустой стол и надкусил пирожок.

Наматывая на вилку макароны, он то и дело, поглядывал по сторонам. За столами сидели мужчины и женщины, в грязной, запачканной кровью одежде. В помещении стояли звуки хлюпанья и чавканья.

Он не любил долго здесь находиться, но готовили неплохо и главное дёшево. В течение пяти минут он расправился с обедом, отнёс поднос с грязной посудой в окно мойки и вышел из столовой.

Милана сегодня порядком разозлила его утром и просиживать остаток обеда, наблюдая как она жрёт бутерброды и раскладывает пасьянс, желания не было. Гендальев застегнул куртку под горло, натянул капюшон и направился к проходной.

Территория комбината была закрытой, но выходить во «внешний мир», работникам разрешалось. Впрочем, этой привилегией пользовались лишь офисные сотрудники, ибо рабочие, переодевшись утром в спецодежду, пребывали в ней до конца трудового дня и выходить в таком виде «в свет» никто не хотел.

Он вышел на пустынную местность. Проспект с остановкой транспорта находился в полукилометре от территории предприятия. Сам не зная зачем, он медленно зашагал в сторону проспекта. Он думал о Софии. Её отношение к нему в последнее время становилось всё более унизительным, и как бы ни уговаривал себя Виктор, а червячок сомнения уже начал шевелиться среди остатков его мужской гордости.

Что же это такое, думал он, постоянно она чем-то занята. Первое время они проводили вместе почти каждые выходные. Зачастую она даже оставалась у него ночевать. Он никогда не был у неё дома и не знал толком, как и с кем она живёт. Постоянные задержки на работе и непонятная помощь, которую Соня периодически оказывает директору. Как она сказала ему тогда… медицинскую?