Агент Абвера

– Не стоит делать подобных заявлений, молодой человек – бесцветно сказал абверовец. – Это чревато. А теперь вас отведут в камеру, и вы напишите там все, что рассказали (нажал на столе кнопку).

Входная дверь отворилась, вошел тот же унтер-офицер, хлопнув руками по ляжкам, – слушаю господин гауптман!

– Кох, – определите нашего гостя в камеру и дайте ему бумагу с карандашом. Возможно, у вас есть просьбы? – взглянул на Демьянова.

– Я со вчерашнего дня ничего не ел, – потрогал разбитую губу перебежчик.

– Кох, потом накормите его. Выполняйте.

– Яволь! – дернул подбородком унтер и бросил пленному, – на выход.

Чуть позже тот сидел в одной из камер подвала, расположенного рядом с домом. Там имелись нары с охапкой соломы, шаткий стол с лавкой и вонючая параша у входа. Осмотрелся, присел за стол и, взяв в руки карандаш, стал писать на оставленной унтером бумаге то, что рассказал ранее.

Закончив, подошел к обитой железом двери, постучал. Лязгнув открылась «кормушка», положил на нее исписанные листы с карандашом, те исчезли. Чья-то рука сунула взамен мятую миску с баландой и ложкой, а к ним ноздреватый кусок черняшки.

Усевшись за стол, жадно схлебал, закусывая черствым хлебом и, натянув на голову капюшон, прилег на нары. За решетчатым окошком свистела метель, на душе было пусто и безотрадно.

Утром Демьянова разбудил скрежет открываемой двери, – внутрь втолкнули избитого человека в комсоставской гимнастерке без ремня, с петлицами старшего лейтенанта.

– Суки, – утерев рукавом кровь с лица, присел рядом на нары. – Тоже пленный? (взглянул на Александра). Тот молча кивнул.

– Давно здесь?

– Со вчерашнего вечера. А ты?

– Вторые сутки. Знаешь куда попали?

– Нет.

– В немецкую военную разведку. Отсюда два пути – или работать на них, или расстреляют. Меня, например, точно шлепнут (харкнул на пол), отказался стать предателем. Ну а как ты?

– Тоже не буду, – шевельнул губами Демьянов.

– Слушай, – приблизив лицо зашептал. – Давай подорвем отсюда?

– Легко сказать, – вздохнул, Александр. – Камера заперта и опять же охранник.

– Херня, – постучим в дверь, мол, просимся на допрос, а когда зайдет, оглушим и завладеем пистолетом. Подсменный ушел, сам видел, когда вели. На улице мороз под тридцать, все немцы в доме, а перед ним бронетранспортер с работающим мотором, чтобы не застыл. Прыгаем туда, выносим ворота и вперед. Ну как? – заблестел старший лейтенант глазами.

Когда он все это внушал, Александр почувствовал знакомый запах табака. Такой курил один из абверовцев.

– А бронетранспортер ты умеешь водить? – скосил на соседа газа.

– Не вопрос, я ж танкист. Был командиром роты.

Пошептались еще, распределяя роли, а потом приступили к действиям.

Тихо отодрали ножку от стола, Демьянов стал с нею сбоку двери, а танкист, подойдя к проему, загремел в нее кулаком, – открывай начальник!

Вскоре снаружи лязгнул запор (створка распахнулась) и в тот же миг Гейне саданул ножкой старлея по затылку.

Тот хрюкнул и с раскинутыми руками опрокинулся на спину.

– Цурюк! – ворвались в камеру два охранника с парабеллумами, взяв Демьянова на мушку

– Этот большевик хотел организовать побег, – подняв руки, отошел он к нарам.

Сунув оружие в кобуры, немцы уцепили беспамятного провокатора подмышки и вытащили наружу

– Так- то лучше, – бормотнул пленный, усаживаясь на нары.

Еще трое суток его никто не вызывал, и все это время Александр исправно получал баланду, хлеб и кружку пахнущего соломой чая. В полдень четвертого дня его вновь сопроводили из подвала в особняк к гауптману.

Штумпф, как и прошлый раз сидел за столом, перед ним лежала серая папка, на диване покачивал носком сапога лейтенант, стекла расшторенных окон серебрились морозными узорами. Табуретки не было, сесть не предложили, Гейне остановился в нескольких метрах от стола.

– У меня для вас две новости, – чуть помолчал Штумпф. – Одна хорошая, вторая плохая. С которой начинать?

– Желательно с хорошей, – пожал Демьянов плечами.

– Большевик, хотевший сбежать, повешен, вы нам здорово помогли.

– А плохая?

– В Москве нет никакой организации «Престол» (открыл гауптман папку), а лица, на которых вы ссылаетесь, Садовского и его жену не знают.

На самом деле Штумпф лукавил. Внутри имелись полученные из Норвегии и Берлина шифровки, в которых сообщалось, что Кнут Гамсун действительно знаком с русским поэтом Садовским и состоял с ним в длительной переписке, бывший же полковник Улагай*, ныне штурмбанфюрер СС*, близко знает Воскобойникову, характеризует ее как ярую монархистку и весьма решительную даму.

А еще в папке имелась справка, из которой следовало – бывшая фрейлина царского двора оказывала услуги разведке Кайзера*, вплоть до начала революции в России.

– Что скажете на это? – закрыл и откинулся на спинку кресла.

– Ваши сведения неверны (глянул исподлобья пленный). Организация есть, и она готова работать на благо Рейха.

– Факты упрямая вещь,– процедил гауптман. А потом грохнул кулаком по столу и заорал, – ты агент НКВД, тварь! Сознавайся!

– Мне не в чем.

– Ах вот как? – Майер! (рявкнул лейтенанту).

Тот встал, упруго прошагал к Гейне и сокрушительным ударом отправил на пол, где стал яростно пинать сапогами, – говори, падаль!

Очнулся Александр уже на нарах в камере. Голова гудела, подбитые глаза заплыли, дышалось коротко и с трудом.

– Гады, – шевельнул губами, с трудом повернувшись набок. Кряхтя сполз с них, жадно попил воды из кружки и снова рухнул на солому.

Утром за пленным пришли два охранника, сдернув с нар, уцепили подмышки и поволокли во двор. Там стояла оттепель, с крыши капало, на дальних березах за оградой каркало воронье.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.