Портфолио не предлагать

Савелий вернулся с двумя белыми фарфоровыми чашками и тарелкой, на которой друг к другу прижались два шоколадных пирожных. Сел напротив, внимательно посмотрел в глаза. И я, не выдержав взгляда, стала разглядывать нежно-кремовое сердечко, под которым прятался латте. Вот бы сейчас тоже куда-нибудь спрятаться. Я виновато произнесла:

– Не переживай, сходим ещё твоего Тарантино.

– Ты сегодня опять на собеседование ходила? – хмуро спросил он, бросив взгляд на мой костюм и собранные в хвост кудрявые непослушные волосы.

– Меня даже не пригласили…

Савелий, мне показалось, облегченно вздохнул. Он не хотел, чтобы я искала работу в этом городе. Не исключено, что это он договорился со всеми работодателями мира, чтобы они присылали такие сообщения, как сегодня. Мне было легче поверить в теорию заговора, чем в объективную реальность – мой поезд ушел. А ведь Соня предупреждала. Когда я собралась уходить из редакции, немногословная подруга изрекла: “Ася, сидела б ты на месте, кому ты нужна в сороковник!”

Не сидеть на месте – вот моя сильная сторона. По-русски, в интеллигентном варианте, это называется “искать приключений на пятую точку”. Причем основательно. Со сменой места жительства и социального статуса. Когда после института предприимчивые сокурсницы поехали покорять Москву, я помчалась в российскую глубинку. Теперь героически пыталась оттуда выбраться.

– Завтра уезжаю в Москву, – сказал Савелий наблюдая, как я доедаю пирожное, к своему он не притрагивался.

– Ты же говорил – через неделю?

– Без меня не справляются, – усмехнулся он. – А ты бы поехала со мной?

– Ты так приглашаешь или шутишь? – переспросила я на всякий случай.

Он ничего не ответил. И я без спроса начала есть второе пирожное. Ну почему именно сейчас, когда я приняла трудное для себя решение не торопиться, жизнь подбросила мне Савелия? Хотелось передышки. Начиная с пятого класса, я постоянно была в кого-то влюблена. Объекты моих чувств были странными и не отвечали взаимностью, а если отвечали, то как-то не так. Кажется, современные психологи называют это любовной зависимостью, а таких, как я – невротичками.

И вот картина маслом – напротив сидит адекватный, интересный мужчина, а я ем пирожные и думаю, как бы отвертеться от его серьезных намерений. Кажется, во всем виновата его странная внешность…

– Похоже, я прогадал с количеством пирожных, – наконец-то улыбнулся Савелий.

– Ты со мной прогадал, – вздохнула я.

– С чего бы это?

– Не умею сидеть на месте.

– Я тоже. Значит, Вселенная все-таки постаралась.

Она постаралась полгода назад, когда я, выполняя редакционное задание, штурмом брала один кабинет. И возможно, не будь я такой настойчивой, все бы обошлось. Но Вселенная уже вовсю исполняла чье-то желание.

Возможно, я опять совершала ошибку, но ехать в Москву не хотела. В двухстах километрах от места, где мы сидели и пили кофе, неспешно жил городок, из которого я хотела убежать. Он убаюкивал и, казалось, предлагал счастье без суеты и пробок, в шаговой доступности.

Городок застыл во времени. Где-то в прошлом веке. Пережив бурный рост в 80-х годах, как-то быстро отцвёл. Сейчас донашивал одежды прошлого. Латал старые костюмчики. Но даже новый железнодорожный вокзал смотрелся как дорогая пуговица на старом пальто. В городе было всего два автобусных маршрута. И если надо быстрее, то лучше на такси. Таксисты берут дорого, но спорить бесполезно. Следующий автобус, возможно, уже канет в лету, а ехать-то надо. Да и по разбитому асфальту лучше трястись в «Тойоте» или в «Фольксвагене». У владельца душа будет плакать, а у пассажира – петь, но в итоге все останутся довольны.

От такого счастья легко погибнуть. И я погибала не раз. Поэтому сейчас искала спасения в большом городе – древнем и красивом, как большая инкрустированная чаша. Мне было важно сделать это одной. Я еще только возвращалась на свою орбиту.

Чтобы вернуться, вспоминала. Вспоминать было трудно. Чаще всего я казалась себе выжженой планетой с кратерами вместо океанов. Реже – умной и красивой. Но надо признать, такие моменты тоже были. Именно о них полчаса назад я рассказывала Адель. Все остальное досталось дневнику. Я вспоминала и записывала, пока маялась после увольнения, как балерина на пенсии. Это всё, что у меня сейчас было. Портфолио моей жизни. И я решила предложить его Савелию. Когда он прочитает, нам будет что обсудить.

– Вместо меня с тобой поедет вот это, – и протянула желтую флешку с черным колпачком.

– Что там? – он накрыл мою руку широкой ладонью, будто флешка могла убежать.

– Дневник. Всегда мечтала, чтобы кто-нибудь прочитал украдкой мои откровения.

– О, занятное должно быть чтение!

– Хотелось бы надеяться, но я этого не гарантирую.

– А я даже не сомневаюсь, – прищурился Савелий.

– Можно подумать, ты читал то, что я пишу в газете!

– Я видел, как ты собираешь материал, а это уже занятное зрелище!

– Кажется, тебе удалось меня смутить, придется ударяться в бега, – и я закрыла лицо руками.

– Что ж, тогда буду разыскивать тебя в телескоп, как комету, – с серьезным видом ответил Савелий.

– Ого, – выглянула я из-за ладошек, – всегда догадывалась, что ты не тот, за кого себя выдаешь!

Чем он занимается, я так и не знала. Похоже, был юристом, но посещал конференции астрофизиков и историков, разбирался в архитектуре, много читал. И всегда уклонялся от расспросов о своей работе.

Как-то мы поехали в планетарий. Полулежали в креслах, смотрели на звёздный купол и фильм про планеты.

– Представляешь, здесь все почти так же, – прошептал Савелий, – как в тот день, когда я в пятом классе решил стать космонавтом.

Я повернулась к нему и увидела смеющиеся глаза в лучиках мимических морщин и догадалась, что он шутит.

– Ладно, – сдался он, – астрономом, ну и планетарий был в другом городе.

Он знал всё о самых знаменитых телескопах мира, и в один из них – Большой Канарский – даже рассматривал какое-то небесное тело. Возможно, потерявшуюся комету.

Когда мы вышли из торгового центра, город уже светился, словно от счастья, и легкий снег лавировал между прохожими. Савелий предложил прогуляться – после фантастических пришельцев вместо Тарантино хотелось простых земных радостей. Мы направились в сторону улицы Петербургской, где снежинки облепили скамеечки, похожие на диваны, и никто не нарушал их ровной белизны. Сквозь рыхлые тучи проглядывал серебристый ободок Луны. Милый и сказочный. А я вспомнила другую Луну – кровавую и беспощадную в своей мистической силе – полгода назад…

Глава 3

На узком деревянном подоконнике сидеть было неудобно. Пятая точка хотела на диван, а точка в ночном небе держала фокус на себе. Сегодня, 27 июля 2018 года, случится самое длительное лунное затмение XXI века и великое противостояние Марса. Если я пропущу два редких астрономических события, то это будет преступлением века. Нет, пожалуй, тысячелетия, потому что такое случается раз в 25 тысяч лет, уверяют ученые. И советуют вооружиться хотя бы театральным биноклем. Но даже невооруженным глазом видно, как на желтый диск медленно наползает бордовая тень. Марс пожаловал ближе к одиннадцати.

Я не могу вытянуть ноги, но это мелочи в масштабе двух астрономических событий. Глаза слипаются, а я не сдаюсь – пью красное вино и ем сыр. Хочу быть солидарна с Луной. Хотя бы внутренне. Где-то прочитала, что в этот момент можно изменить свою судьбу, что-то сдвинуть, задвинуть и перенаправить. Абсурд, конечно. Затмение – вполне научный факт, но люди все равно наделяют его мистикой. Когда видишь, как Луна на глазах меняет цвет, а привычные лунные пятна приобретают зловещие очертания, невольно начинаешь верить.

От себя я вообще не ожидала, что буду разговаривать с Луной, пусть даже и мысленно. Удивительно, как древняя женщина просыпается в современной даме с высшим образованием, которая водит машину, носит джинсы и к тому же разведена? Правда, всего-то четыре месяца.