Страница 11 из 12
Оглядев сквозь тёмные очки всех присутствующих, досадливо и с некоторым пренебрежением, дама громко объявила: «Я из Америки!». Поставив в известность продавцов, покупателей и заодно охранников, она, делая широкие шаги, встала впереди очереди. При этом грубо оттолкнула в сторону маленькую сухонькую старушку.
Никто из покупателей спорить и протестовать не стал. Промолчала и продавец, совсем молодая, но понимающая, что в споры с клиентами ей вступать не рекомендуется. Но не выдержал такого натиска пожилой охранник и сурово спросил женщину неадекватного поведения:
– Скажите, любезная госпожа, люди в очереди должны вам посочувствовать или порадоваться за вас по той причине, что вы явились сюда из Америки? Даже если вы надзиратель из Гуантанамо, вы, в данном случае, находитесь на территории России. А правом обслуживания вне очереди у нас пользуются инвалиды и участники Великой Отечественной войны.
– Замолчи, мерзкий старик! – прошипела она. – Я тебя поставлю на место!
– Но если вы инвалид и, к примеру, с серьёзным ранением в голову,– продолжил охранник,– то, конечно же, вы имеете полное право приобрести товар в нашем скромном магазинчике вне очереди.
Очередь дружно зааплодировала охраннику. Но дама, ещё раз повторив, что она из Америки заверила «старого пня», что он вылетит с работы и сегодня же. Прыть наглой дамы, которая, скорей всего, просто сбежала из местной психоневрологической больницы, потому, что завалился высокий забор, или… Впрочем, какая разница? Ей, всё же, указали на конец очереди. Впрочем, пять-шесть человек – не очередь.
Дама, оскорбив «гнусную русскую ватагу», гордо удалилась. Что это? Кто это?
– Да ведь и совсем неважно, откуда появилась в магазине неадекватная женщина, да и какой она национальности. Элегантная дама оказалась элементарно не воспитанным человеком или заведомо шла на ссору с людьми. Но у неё ничего не получилось, – сказала учитель истории Гоголева.– Главное ведь заключается в том, чтобы везде и всюду оставаться человеком, а не уличным хамом.
– Наверное, здесь такая вот у неё политика, – задумчиво произнёс Федя Боков. – Сейчас ведь демократия. У них она такая… вот.
– Ты не прав, Федя. Политика здесь не причём, – возразила Валентина Викторовна. – У русофобов нет никаких веских аргументов в политическом споре. Они стараются перекричать оппонента, оскорбить и унизить. Вот вам, ребята, и цветочки условной и сомнительной эрзац демократии. Ягодки впереди. Вы – дети великой страны, завтра только вам и никому больше исправлять наши ошибки. А их ведь совершено немало.
Кроме того, Валентина Викторовна ответила на каверзный вопрос Зинаиды Тыкнюк, какой город старше: Киев или Новгород.
Улыбнувшись, Гоголева сообщила, что Новгород немного старше, лет на пять. Но ведь первая столица Руси, вовсе и не Новгород, а Старая Ладога. Считается, что она основана в 753 году. Да и, скорей всего, до неё был на Руси и ещё какой-то главный город, и не один. Не зря же уже тогда жители соседних северных стран называли Россию Гардарикой, Страной Городов. Уже даже, исходя из этих фактов, история нашей страны никак не может начинаться с девятого века.
– Как-то запросто, ребята из истории России было вычеркнуто минимум пять с половиной тысяч лет, – сказала Гоголева.– Скорей всего, и гораздо больше. Археологические раскопки в селе Костёнки Воронежской области, да и не только там, но и в Сибири и у нас, на Дальнем Востоке показали и доказали, что история нашей Родины, по крайней мере, русичей и всех её цивилизованных народов может исчисляться десятками тысяч лет,
– Но это еще надо доказать, Валентина Викторовна, – с места выкрикнула Тыкнюк. – Я в интернете читала…
– Дорогая, Зина, всё, о чём я говорю, давно уже доказано. На пять рядов, – заметила Гоголева. – А я имела возможность в подлиннике читать некоторые русские летописи и держала в руках Новгородские берестяные грамоты. Они существовали задолго до того, как болгарские просветители привезли на Русскую Землю алфавит. Вот и думай, как же такое может быть.
Но дальше Валентина Викторовна развивать спор не стала. Сказала, что даже и не так важно сколькими тысячелетиями измеряется история того или иного государства. Главное – ценить и понимать историю родного Отечества, любить его и ценить, положительно влиять на формирование истинных ценностей сегодняшних событий.
При этом учитель истории заверила, что русичи, в число которых входили многие славянские племена на территории нынешней России, не могли в седьмом и восьмом веках жить на деревьях и не иметь своей письменности. Они проживали, в большинстве своём, в белокаменных городах и были, в основном, грамотны.
После этого Гоголева напомнила классу, что ведёт в школе не только предмет всеобщей истории, но и России. Значит, у неё есть возможность на уроке поговорить о героических страницах Комсомольска – на – Амуре. Она подчеркнула, что именно, сейчас это очень важно и своевременно. Ведь город в опасности. Без преувеличений.
Потом Валентина Викторовна рассказала о трудном о том, как и какой ценой строились судостроительный и авиационный заводы, железнодорожная ветка Комсомольск – Волочаевка, Байкало-Амурская магистраль… Тридцатые годы минувшего века буквально преобразовали таёжные места. Да ведь добровольцы были не только из числа приезжих, но и местных русских и нанайских сёл. Но и поток желающих поработать во славу советского народа, будущего форпоста СССР на Дальнем Востоке не уменьшался.
Да и заработки здесь были солидные. Стройка держалась не только на патриотическом настрое, но и на экономической заинтересованности энтузиастов первых пятилеток.
– Вот вы, Валентина Викторовна, о спасении города печётесь,– сказала грубоватая и угловатая Флора Серёгина, – а сами-то хоть один раз побывали на какой-нибудь дамбе?
– С середины августа я на Силинской дамбе работаю каждый день, – просто ответила Гоголева. – Люблю свой город и желаю ему только всего самого доброго и хорошего.
Понятно, что Серёгиной больше нечего было сказать.
Перед завершением урока Валентина Викторовна отметила тех, кто не пришёл на урок. В классе отсутствовало трое. В том числе, и крутой парень Максим Колоратин. Он часто делал для себя незапланированные выходные.
На Мылкинскую дамбу Миша Жаров приехал в приподнятом настроении. Он сообщил, что в их полку прибыло. Это те самые неудавшиеся налётчики, по причине некоторой своей невоспитанности. Скоро они здесь, на дамбе, появятся, по воде доберутся. Ребят на двух моторных лодках доставят сюда взрослые жители их села. Они тоже примут участие в укреплении дамбы.
– Некоторые из посёлка Менделеева свои моторные лодки и катера уже перегнали туда, где много народу и полиции, – пояснил Жаров. – У них сейчас мародёры грабят затопленные дома самым наглым образом. Полиция не успевает выслеживать и ловить преступников.
– Наверное, поэтому попытка наших новых знакомых отнять у тебя, Миша, рюкзак, – предположила Рая Измайловская, – своеобразное выражение протеста против несправедливости.
– Возможно, – согласился Михаил, – но больше они, таким странным образом, протестовать не будут. Я им за чаем всё разъяснил.
– С этим потопом тренировками, боксом заниматься некогда, – посетовал Олег Курдилёв. – Я понимаю, конечно. Мы должны бороться со стихией. Но спортом тоже заниматься надо.
– Я вчера видел нашего тренера Илью Захаровича Толстова, – сообщил Игорь. – Тренировки продолжаться только в конце октября. Все спортсмены так же, как и мы, школьники борются с наводнением. Все в разных местах.
– А где тренироваться будем, Игорь? – спросил Борис. – Там же, в детской спортивной школе олимпийского резерва? В первой?
– Нет! Илья Захарович сказал, что наша группа боксёров – почти взрослые люди, улыбнулся Окунев. – Занятия начнутся в спортивном клубе «Смена». Где и когда, я всем нашим сообщу. Не переживайте, впереди у нас интересные соревнования.