Магия оборотня

– Серьёзный выбор… Я могу подумать?

– Да, конечно. В любом случае, мы не будем препятствовать вашему решению, каким бы оно ни было.

Я даже загордился тем, как ладно мы стали выражаться. Всё-таки Янс хорошо нас натаскал.

Этот план действий в такой ситуации и слова именно наставник нам и предложил. Этот план был одним из нескольких.

Уезжая, Янс предполагал, что может повстречать магов с «пиявками». Мы же сомневались и считали происшествия с Янсом и Урусом единичными преступлениями тролля. А теперь выясняется, что с Янса и его друга всё только начиналось. А единичное уже давно стало массовым. И маги почти все поголовно окажутся с «пиявками». И всё это длилось не год и не два, а десятилетия под носом у князя и таких чутких оборотней…

Уже отступив к двери, чтобы уйти, маг вновь развернулся к нам:

– Да о чём тут думать? Барон мне немного намекнул, но я больше думал о том, что появилась возможность от пиявки избавиться. Уже за одно только избавление я готов вам в чём угодно поклясться. В общем, я согласен!

Оказалось, что мой перстень справлялся с клятвами не хуже тристола с трёхгранником.

Стоило мне произнести: «Хорошо. Я приму у вас безоговорочную клятву, Юлинис Уэста», – как перед магом упал лист с написанной клятвой. Что оказалось сюрпризом не только для него, но и для нас с братом. Но пришлось делать вид, что так и было задумано.

Уэста торжественным голосом зачитал текст и вдруг подскочил на месте, роняя лист и тряся рукой, которой его удерживал. А на бумаге, там, где прежде прикасались пальцы мужчины, расплывались кровавые кляксы. И как заключительный штрих, с перстня на моей руке сверкнул огонь и спалил лист дотла.

Мы, уж худо-бедно привыкшие к выкрутасам Замка, и то рты пооткрывали. А что говорить про беднягу Юлиниса, которому про такие фокусы только в сказочных историях в детстве рассказывали? Чтобы чуть ли не гром и молния.

Обычно, магия не так эффектно проявляется, действует исподволь. Ну, вот так же, как получалось у того же Юлиниса.

Были на складе крысы, скреблись, пищали? Маг поработал. На складе стало тихо. И новые товары уже никто не грызёт и не трогает. Ни тебе громов, ни молний. Всё буднично и обыкновенно.

Наш же Замок то ремонт устраивает у всех на глазах, дверями скрипит, а то кувшины летать заставляет и буквами сияет. Ведёт себя громко, показательно и не стесняясь. А теперь ещё и молниями кидается.

С возчиком же опять же оказалось всё не так просто. Юлинису удалось-таки напугать мужика накопителями. И мы добавили ловлей в воздухе. Потому как Ур только ещё открыл рот для расспросов, а мужик уже сам в ноги повалился и принялся каяться. Только что теперь с его показаниями делать?

По словам мужика, был он связным между городом и бандой, орудующей в окрестностях Ниццана. И, похоже, руководил бандой кто-то из верхушки города, если не сам голова. Потому что указания – когда устные, когда письменные – мужик получал ни много ни мало в самой городской управе, открыто являясь в кабинет к какому-то клерку. Не больно-то осторожничали бандиты. А от возчика потребовали только одно – не болтать. Никому ни слова.

Был до него один такой… Как-то по пьяни в кураже начал в трактире бахвалиться, какие деньги он имеет да с какими людьми водится. Недолго болтал. Вскоре к нему подошли какие-то друзья, с ними он и убрёл. А на следующий день в Цанке – речушке, где воробью по колено будет, нашли того мужика утопшим. Разговоров было-о… А как же? В такой речке нужно ещё постараться утонуть. Её б ручейком обозвать, а городские Цанку горделиво речкой именуют.

Сроду в Цанке утопленников не было. А тут жителям поутру предстала дикая картина. Лежит мужик посреди Цанки лицом вниз, и вода ему едва до ушей достаёт, а на затылке и спине у него две птахи скачут, чирикают. Ну, люди конечно по первости удивлялись, а потом решили, что мужик с пьяных глаз по неловкости захлебнулся. На том все и успокоились. Только среди знающих слух прошёл, что из-за длинного языка можно и в луже «утопнуть».

И наш впечатлительный возчик вёл себя образцово, всегда делал только то, что ему велели. Возил исправно инструкции и отчёты в обе стороны, сновал между городом и логовом бандитов, что обустроились в охотничьем доме в лесу. А дом тот богатый, и подворье ему под стать. Так что разбойники жили с комфортом, а грабили и убивали по указке из города. Платили возчику исправно, никому никогда он ничего не рассказывал, потому нареканий никаких к нему не было.

Только ведь и у него глаза и уши есть, их всякий раз не закроешь. Ни в чём таком возчик не участвовал, а вот от других немало чего слышал. Как они магов, пытающихся спасти, отлавливали. У разбойников свой маг был, так что управлялись. Как наезжали в город к иным жителям «в гости». Как уезжали куда-то по указаниям, полученным из города, а потом привозили, бывало, детей, а то женщин или девиц.

Иных, как привозили, так и обратно возвращали. Ясно, что за выкуп. Уж, это возчик улавливал из обсуждений величины выкупа. А иных куда-то девали…

Он, возчик, человек маленький, ему никто ничего не рассказывал. Да ведь и у него уши на месте. Слышал как-то похвальбу некоторых, кому перепало опробовать женских прелестей насильно привезённых женщин и девушек. Конечно, завидовал.

А ещё завидовал, что и денег другим перепадало много больше, чем ему. Он, вообще, меньше всех имел. Больше, чем иной житель города, но вот в банде меньше всех. Ну, а когда попался ему среди ночи простак, приставший с просьбой отвезти в Лесной, да сулящий большие деньги за поездку, то тут возчик и решил поживиться. Ещё и обрадовался, что ни с кем делиться не придётся.

На самом деле, он даже не собирался никуда ехать. Думал, отъедут от города, и тут он в тихом месте пришибёт нечаянного клиента, раз у того такие деньги водятся. Юлинис производил впечатление немощного старика. Такого прибить ничего не стоило.

Каково же было удивление незадачливого грабителя, когда старичок оказался магом и при попытке ограбления шарахнул его молнией. Не до смерти, понятно, но чувствительно. Пришлось ехать. Возчик пытался, было, уж если не ограбить, то хотя бы избавиться от старика, просто сбросив с повозки. И очень торопился, потому что ему были даны строгие инструкции: прямо с рассветом отправляться в логово бандитов с посланием. Намечалось очередное дело, а за опоздание мог и огрести. А тут старик его в оборот взял. И не было никакой возможности ни прибить его, ни избавиться…

Сияние! Возчик всё это рассказывал нам такими словами и в таких красках, будто это Юлинис, подлец такой, виноват. Соблазнил лёгкой поживой, а потом не дал себя ограбить честному бандиту. А он, возчик, очень дисциплинированно делал свою работу, лишь один раз отвлёкся на левый заработок, и теперь несчастный пожинает плоды своей ошибки.

Да-а, новости одна другой заковыристее и нерадостнее. Что ж такое в этом городе Ниццане творится? И только ли в этом городе?

Отпускать возчика-бандита нельзя однозначно. Во-первых, есть за что наказывать, пусть и сам признался. А во-вторых, о нас тоже может много чего наболтать тем, кому не нужно. За сутки, что здесь находился, даже мимоходом услышанное понимающим людям слишком много скажет.

А лучше распорядиться той информацией, что он нам рассказал, смогут Янс или вожаки. Мы с Урусом только учимся этому.

Посадили возчика в тюрьму дожидаться старших. А Юлиниса определили пока обучать грамоте оборотней, чем тот с энтузиазмом и занялся.

Итоги

Дней через десять приехали и наши посланцы. И хотя вестники прилетали каждые три дня, мы после рассказа Юлиниса всё равно волновались уже даже не за результаты поездки, а за самих Янса, Сувора и Тацину. Да ещё выдержи-ка те три дня от одного «Всё хорошо» до другого. Янс не грешил подробностями.

Дождались.

Те, кого ждали, приехали под вечер жутко усталые. Слава Сиянию, все живые! Приехали вымотанные не столько дорогой, сколько тем, что пришлось длительное время поддерживать магией своих спутников. Потому и Янс, и Сувор чуть не падали с ног от магического истощения. Тацина их даже к лошадям привязал, чтобы где-нибудь не потерять. Спутников было четверо, двоих из которых пришлось срочно тащить к колонне для извлечения «пиявок».