Страница 10 из 13
Окруженная безмолвным лесом среди залитой лунным светом поляны стояла избушка на курьих лапках.
Илья осел в сугроб, зачерпнул пригоршней снег и с блаженным чувством ощутил вкус воды, за которым пришло чувство голода.
Присмотрелся. Не лапки это вовсе. Сваи. Трехметровые. Для тайги – обычное дело. Делают так по двум причинам. Чтобы избежать затопления в период половодья и чтобы спасти от разорения медведями.
Ни одна тропка, ни один след не вели к избе. Труба не дымила. Лишь стекла малюсеньких окон вспыхнули неожиданно ярким светом…
Он вздрогнул: избушка показалась обитаемой.
Сделал несколько шагов. Блестящий огонь передвинулся вместе с ним и исчез. Это было всего лишь отражение луны и звезд…
– Избушка-избушка, стань к лесу задом!
Он произнес эту фразу вслух, и лес поглотил ее жадным молчанием, будто изголодавшийся малыш – сдобный пряник.
Отцепив лыжи, он поднимался по лесенке на порог, будто в старый забытый столетие назад отчий дом.
«Командорская изба» –гласила надпись над входом.
Дернул за узкую скобу – дверь отворилась. И сразу зашуршало в дальнем верхнем углу сеней. С царапаньем и писком, да осыпанием трухи завозился комок переплетенных нетопырей и выпорхнул наружу, исчез в прямоугольнике дверного проема.
«Летучая мышь или сова», – решил Илья и повернулся к внутренней двери.
Не заморачиваясь правильным произношением, повторил усердно три раза заговорные слова, и прямо и обратно.
С каждым разом из избы вылетал темный дым, и, обдавая Илью потоком воздуха, таял в звездном небе.
Продолжая по инерции шевелить губами, вошел Илья на кухню, отделенную от другой части избы печкой и тесовой перегородкой. При лунном сиянии нашлись спички, разожглась керосиновая лампа – и набитая дровами печь затрещала, загудела, готовая варить, тушить и жарить.
Илья вытряс в казанок с водой целую пачку с надписью «Макароны, 1ст. Гост. П1720, СССР».
После насыщения сон свалил Илью на дощатое ложе, прислоненное к бревенчатой стене…И приснились ему
«…аплодисменты.
–Наряду с живыми, будем использовать мертвых, и чем дальше, тем больше. В этом моё ноу-хау.
аплодисменты…аплодисменты…»
Проснулся, когда солнце достигло высоты двух елей над горизонтом. Утлое одеяло держало тепло, хоть и засыпал он дрожа. Дыхнул –изо рта валит густой пар.
Испуганный человеком зверек с черными полосками на гибкой спине выпрыгнул из-под лоскутного комья на полатях. Вот уж он на рукомойнике, далее – на иконке с потухшей свечой.
Молнией замелькал бурундук, прыгая из угла в угол. С колченогого табурета – по занавеске – под потолок. Вот на полатях –и вот под лоскутным одеялом. Взлохматив ворох, вылез с другого конца. Цепляясь за свободный конец бечевы от занавесок, раскачивается – и выдирает паклю из стены. Повисает вертикально вниз –и вот снова наверху. С выбитой из пола половицы сигает на щербатый подоконник. Прячется в горшках зеленого сухоцвета.
Видно, что зверек занимается этим изо дня в день, считая избу своим жильем.
Илья бездумно следил за прыгуном. Траектории бурундука шнуровали темные события вчерашнего дня, будто одноразовый ботинок, которого уже завтра не будет ни на ноге, ни в памяти.
На душе делается спокойней и ясней. Илья устал быть сжатой пружиной.
Надписи на стене – а-ля народные частушки. Сделаны ножом и заретушированы чем-то синим; проросшие то ли мхом, то ли плесенью.
…говорили деды: встарь
здесь была большая гарь.
Мы приходим –гари нет.
В чем же дело, в чем секрет…
Это одна, а во всю печку – вторая:
Никаких следов посланцев из космических глубин.
Обманул нас А. Казанцев, стоеросовых дубин.
«Все ясно. Здесь жила веселая, романтически настроенная молодежь, любители фантастической литературы. Приперлись на край земли, а тут облом. Космос кончился. Бывает».
Губы растягивались с трудом, будто атрофировались для улыбки.
Не хватает репудину6.
Съел продукты бурундук.
Превратила нас в скотину
Академия наук.
Илья произвел звук, в которых сам с трудом, но узнал собственный смех. А вот бурундук вполне узнаваем. И надпись на флаконе «Репудин» Илья реально где-то видел…
Любопытство заставило подняться и обойти избу. По углам вперемешку с другим хламом валялись пустые флаконы из-под этого противокомариного средства.
«Какая удача, – отметил Илья, – комары к приходу зимы тоже кончились».
Устало улегся на скамейке, чтобы порадоваться лежа. Надпись под потолком тут же вопросила:
– «В чем же дело, в чем секрет?..»
Но… дремота сковала тело.
Вечерело. Илья открыл глаза и почувствовал себя вполне в норме. Оконное стекло прорастало синеватыми «пальмами и папоротниками». Схожая картинка из недавнего прошлого всколыхнула память…
Перед ним аквариум. А вот провал, в котором исчезла рыбка…
Илья поднялся и сел на грани нави и яви. Голова кружилась…Но загадка «провала» манила требовательнее протестов тела.
Боясь, что от движения ресниц картинка сморгнется, Илья, вытаращив глаза, двинулся к окну. Миг –и совсем рядом…
Перед глазами – береза, но не целиком. Сначала ствол – просто участок, покрытый берестой, где среди черных пятен на белом фоне ясно виделось дупло с торчащим уголком рукотворного предмета.
Когда Илья приблизился к окну ближе, береза вырисовалась в полный рост, во всей красе, окруженная «орнаментом» из зеленых листьев, цветов и оконных узоров.
Илья в носках выскочил из избы и помчался к краю поляны. Обхватил холодный ствол руками, долез до дупла и, сунув в него руку, извлек пожелтевший от времени блокнот. На обложке красовалась каллиграфическая надпись: «Л. А. Кулик. Дневник 4-ой метеоритной экспедиции в Подкаменную Тунгуску к месту падения Тунгусского метеорита. Дата заполнения 12.07.1939 –30.08.1939г.»
Илья открыл рукопись.
«…Были гул и канонада, налет сильнейшего ветра, порывом опрокинуло чум, сорвало с него покрышку, олени разбежались, а людей ветром подкидывало в воздух и валило на землю. Некоторые чувствовали жар, как будто их обожгло. Это гористая местность, и искать в ней было очень трудно. Помогла аэрофотосъемка, карт этой местности еще не было, была составлена карта и моделирование местности по направлению упавших деревьев. В центре предполагаемой воронки производили бурение местности, однако, никаких признаков падения метеорита обнаружено не было».
– Обнаружено не было…– эхом повторил Илья и вспомнил, что только вчера встретился с описанием чего-то подобного…Ах да, когда слушал диск:
«С приближением виртуальной камеры зрители увидели исступленное лицо черноволосого дикаря, украшенного разноцветными перьями. Ко рту он прижимал узкий конец рожка и производил горловые звуки, показывая пальцем собравшимся вокруг него дикарям в небо. На лицах его соплеменников отпечатался ужас. Побросав домашнюю утварь, они бросились кто куда, а небо после многократных сполохов осветилось в оранжевый, как при солнечном затмении цвет, затем желто-зеленый и синий.
Огненная стрела прорезала небо у самого солнца и, увеличиваясь в размерах, приблизившись со страшным грохотом, впилась в человеческие конусы. Когда отгорел пожар, уничтоживший в месте падения всю растительность, в центре оказалось оплавленное отверстие с туннелем, идущим вертикально вниз.
6
Репудин – советское противокомариное средство