Страница 2 из 24
– Ма, я не на подиум иду! А на работу!
– Как знать. – Ухмыльнулась мать. – Воробушек, шевелись, сейчас папа проснётся, и я буду заниматься его сборами.
Глафира вздохнула и не стала утруждать себя утренними спорами. Прохладная вода быстро смыла сонливость, плотный завтрак под неторопливую мамину болтовню окончательно разбудил, не привыкшую вставать в такую рань девушку, и вдруг Глафира, стоя перед дверью, осознала, что сейчас она перешагнёт порог отчего дома и жизнь её совершенно поменяется.
– Ты чего застыла? – Спросила стоя́щая за спиной Людмила.
– Тебя жду. – Не меняя выражения лица, сказала Глаша.
– Зачем? – Нахмурилась мать.
– Ну ты одежду мне выбрала, завтрак сделала, до работы не пойдёшь провожать? – Съязвила девушка.
В этот момент снаружи раздался тот самый крик, который так обеспокоил жильцов дома на Малом проспекте Петроградской стороны.
– Что это? – Застыла Людмила.
– Не знаю, сейчас гляну.
– Глаша, нет! Надо вызывать полицию! – Мать бросилась к двери.
– Ма! Считай, приехала не то что полиция, а следственный комитет. – Хмыкнула она и мгновенно ретировалась за дверь, не давая матери перекрыть ей выход.
Глаша быстро спустилась, слегка цокая каблуками по каменным ступеням. Она выбежала во двор и увидела, что спиной к ней стоит женщина в пижаме.
– Митя, что случилось? – Крикнула Глаша.
– Je sais pas, – ошарашенный Митя кивком головы показал на женщину. – Не знаю, вот дама плачет и помощи просит.
Глаша осторожно подошла к незнакомой даме, обошла её, так чтобы она могла видеть девушку и улыбнулась.
– Здравствуйте. Я Глафира. Что случилось?
– Там, там, – женщина судорожно хватала воздух ртом и бессвязно тихо говорила. – Там, у меня дома!
– Что там?
– Там, там!
– Виктория Карловна, доброе утро. – Глаша улыбнулась старушке. – Приглядите за дамой, пожалуйста. – Она посмотрела на дворника. – Митя, пойдём посмотрим, что там! Ты же знаешь из какой она квартиры?
– Они вчера заехали только. В бывшую Суворских. Пойдём глянем.
– А что это вы там распоряжаетесь? – Визгливо поинтересовался мужчина из окна второго этажа.
– Соблюдайте спокойствие! – Строго ответила Глаша, и видимо её тон дал понять беспокойному гражданину, что всё под контролем и ему можно покинуть свой наблюдательный пункт.
Поднявшись в прохладной тишине широких лестничных пролётов, они остановились перед распахнутой дверью квартиры. Глаша осторожно заглянула внутрь, аккуратно прошла по чужому жилью и остановилась в узеньком коридорчике перед кухней.
– Это точно её квартира? – Спросила девушка.
– Ну да, они сюда вчера въехали.
– Плохо дело. Здесь труп!
***
В кабинет старшего следователя просунулась голова Визгликова. Несмотря на свой возраст, перешагнувший несколько лет за четвёртый десяток, Стас был подтянут, сух, бесконечно подвижен и постоянно ироничен.
– Звали меня? – Спросил он, глядя на руководителя и поправляя очки.
Тот кинул взгляд в его сторону и снова углубился в работу.
– Ты весь-то зайди. – Сказал Лопатин.
– Чего? – Стас раскрыл дверь шире и остановился посреди помещения.
– Того! Стас, либо ты научишься всё-таки субординации, либо я начну применять к тебе воспитательные меры!
– Андрей Матвеевич, ну дел с утра во. – Он резанул себя по горлу ладонью, – Я уже, как уж на сковороде верчусь, а такое впечатление, что вообще ничего не делаю.
– Да? Странно, как у нас сходятся взгляды на твою работу. – Оторвался от бумаг Лопатин. – Это что-то удивительное!
– Началось в деревне утро! – Проворчал Визгликов.
– Польская пришла? – Спросил Андрей Матвеевич.
– Не, у нас только «Русская» пришла в качестве перегара вместе с Данилычем! – Засмеялся Стас, довольный своей шуткой.
– Сотрудник наш новый, Глафира Константиновна Польская, пришла?
– Да понял я. Нет, не пришла.
– Понятно. Ладно, иди к дежурному, поезжайте на Малый проспект, там труп в квартире.
– Чей? – Спросил Визгликов.
Андрей Матвеевич поднял на него тяжёлый взгляд.
– Ну вот ты мне и ответишь чей. А если он криминальный, то я очень рассчитываю на то, что ты в короткие сроки раскроешь это дело и я спокойно уеду в отпуск. – И после паузы продолжил. – Если Польскую увидишь, возьми с собой. Пока к тебе её прикреплю.
– А я не хочу! – Протянул Визгликов.
– А я хочу с утра есть жареное мясо и пить токайское вино, но мне нельзя, потому что первое, по утверждению моей жены ,вредно для здоровья, а второе, по утверждению Трудового Кодекса, вредно для работы. – Лопатин захлопнул лежащую перед ним папку. – Иди работай, Визгликов! Ты мне с утра уже все нервы на кулак намотал.
– Я её в глаза ещё не видел! – Ворчливо заметил Стас и вышел вон.
***
Глафира стояла на входе в квартиру вместе с Митей, её мама принесла женщине тапочки и плащ, но последняя отказалась принимать что-либо и лишь смотрела перед собой безумными глазами.
– Так всё-таки что у вас случилось? – Глаша уже в пятый раз пыталась выяснить причину утреннего происшествия.
– Я проснулась от звонка по телефону. – Вдруг тихо начала говорить женщина. – Точнее, я позвала мужа, он не отзывался, телефон всё звонил. Ну я и пошла искать его по квартире, пришла на кухню, а там это. – Она растерянно покачала головой. – Кинулась искать мужа и дочь, а их нет!
– А кто этот мужчина на кухне? – Осторожно спросила Глафира.
– Да не знаю я! – Истерически всхлипнула пострадавшая.
– Здравствуйте. – По лестнице поднимался Визгликов в сопровождении участкового и криминалиста. – Что случилось? Вы кто? – Он взглянул на Глашу, которая стояла на пороге.
– Я, Польская Глафира Константиновна! – Ответила девушка.
– О как! Бывают же совпадения, а у нас так новую сотрудницу зовут, – хохотнул Стас и оглянулся на участкового. – Вы пострадавшая? – Он посмотрел на Глашу.
– Нет. – Она отрицательно покачала головой и показала на женщину. – Вот пострадавшая.
– А вы гражданочка тогда что здесь делаете? – Визгликов оглядел Глашу.
– Я Польская.
– Милочка, да хоть американская, но сейчас вы находитесь на месте предполагаемого преступления и мне хотелось бы знать, отчего вы нам проход загораживаете.
Глаша покопалась в сумке и сунула под нос Визгликову новенькое удостоверение.
– О как! – Тот вскинул на неё глаза. – А тебя как раз ко мне прикрепили! Тебя Лопатин прислал, что ли?
– Нет, живу я здесь.
– В этой квартире? Где труп? – Напрягся Визгликов.
– Да нет, на работу собиралась, а здесь такое.
– Ох, – выдохнул Визгликов, – запутала ты меня совсем. Так, чего произошло?
Снизу послышался шум и на лестнице показалась грузная женщина.
– Нинель Павловна, неужели вы? – Перегнулся через перила Визгликов. – Что ж сами?
– Потому что у Вени начался законный отпуск и сегодня кроме меня, вот некому в это чудное утро выехать. Рассказывайте!
В бывшей квартире Суворских вдруг стало многолюдно, шумно, но вместе с тем спало напряжение, которое поселилось в подъезде после утреннего крика. Большинство окон уже закрылись, и мимо стали пробегать люди, спешащие на работу и с опаской поглядывающие в раскрытую дверь квартиры. Дом попытался зажить обычной жизнью, но снующие туда-сюда работники правоохранительных органов всё-таки вносили лёгкий диссонанс. И пара интеллигентного вида старушек встали у двери, ведущей в злосчастный подъезд на боевой пост, чтобы было потом о чём посудачить.
– Глаша? – Сказала одна из них, строго взирая на пробегающую мимо девушку.
– Да, Наталья Юрьевна? – Глафира уже внутренне приготовилась к долгому монологу дамы, которая ранее была её классной руководительницей в школе и при этом жила по соседству, а также была близкой подругой бабушки.
– Что там случилось?
И сейчас Глаша торжествовала оттого, что на вполне законных основаниях может прекратить этот гражданский допрос и заняться своими делами.