GG. AFK.

– Так у них же неконтролируемое бешенство печатного станка.

– Много ты знаешь. Нам их бабки не нужны. Финансовые и фондовые рынки – это для старперов.

– Но..

– Финансирование – не единственный способ созидания. Можно, например, хакнуть эмпа-излучатель. Ну и, по сути, это мой план.

– У тебя, типа есть связи?

– Да, нам кое-кто поможет.

– Хорошо, только я хочу, чтоб ты вечером договорила, то есть прояснила все до конца.

– Тогда выдвигаемся. Нужно найти в городе магазин и парк, а пока найдем такси.

Неплохо все вышло. Он вполне нормальный, адекватный паренек. Хоть и тридцатилетний, хоть и эмо, все равно – паренек. Знай он о своих возможностях, знай он о том сколько всего он создал, сколько денег крутится вокруг его снов… Да и о Рыжей… Хрен знает, но к чему-нибудь это привело бы. Не к новому мировому порядку, конечно, но какой-то порядок все – таки он мог бы навести. Ничего, теперь мы наведем его вместе.

– Вам куда?

– Нет, спасибо, сядем назад. Нам в центр Таганрога, в какой-нибудь парк.

– Там несколько парков.

– Неважно. Вот тебе косарь, просто отвези нас в парк. Да и по дороге зарули к торговому центру. Все, езжай. А ты, Вов, слушай. Будешь тихо сидеть и читать книги. То, что будет вызывать сильные переживания, записывай в блокнот. Людей не бойся, будут гнать прочь – шли их в органы или скажи со мной пообщаться. Захотят познакомиться – не стесняйся, чем больше людей узнают, о том, что ты в городе, тем лучше. Ну и сортир не устраивай в парке. Есть какие-нибудь особые пожелания?

– Хочу себе огромный спиннер.

– Ха, зачем?

– Просто мой любимый супергерой – это Карлсон – покровитель бомжей. И теперь у меня есть все шансы добраться до крыши этого мира.

– Не язви, все будет нормально.

Вот он удивился бы, знай он что давно сидит на этой суперэлитной крыше. Обманутый, но неприкосновенный. Сказочный, но долбоеб.

Глава 5.

Indestructible.

Странная какая-то, эта Чирская. Зачем мне эти книги? И почему именно эти? Стивен Хоккинт, Шон Кэрролл, Митио Каку… Меня даже не спросили, а я ведь не люблю читать. Знавал я людей, благодарных писателям за знания и опыт, но, как по мне, существует определенный склад ума, предоставляющий возможность наполнять себя, зарекомендованной культурой, информацией. Это явно не про меня. Никогда не видел смысла в цитировании или ссылках на каких-то авторов. Смысл обременять свой мозг словами вроде: "тривиальный", "конъюнктура", "императив", "фарисейство", "дампирование", когда в жизни и без них все достаточно сложно? Меняют ли что-то прописные истины вроде "любовь слепа" или там "хочешь насмешить Бога, расскажи ему о своих планах", что-то в жизни тех, кто придает им значение? Вряд ли.

Глубокие познания нужны разве что для глубоких размышлений или жарких дискуссий. А зная, что все гениальное просто, невольно сомневаешься в ценности обладания большим умом.

Что я там рассказывал в таких случаях? Ах, да: для верующего – человек человеку брат, а для материалиста – волк. Если копнуть глубже, то, у некоторых, есть уникальные точки зрения на этот счет, но все мы, так или иначе, очень похожи. Разве что судьбы разные… Так или иначе, между людьми существует очень многогранная свобода взаимодействия и как бы мы, русские, не поносили скупость английского языка и как бы мы не гордились сравнениями его со своим языком, эта многогранность не проявляется ни за счет цитат, ни за счет словарного запаса, ни за счет каких – либо других знаний, но за счет расположения. Как пример в этом случае, мне нравится профессия аниматора.

Собственно, заняться нечем, поэтому придется читать. Так: "книга которой нет". Бла, бла, бла… Походу какое-то жизненное пособие для неудачников. Ну, посмотрим. А еще нужно типа все записывать в блокнот. Хокейчик.

Дневник: день первый.

Случилось небольшое чудо, я начинаю свой дневник. Чудо ли то, что место действия – Таганрог, или нет, вопрос не столь существенный, сколь важно мое состояние. Мне не кажется, что мое положение плачевно, но и энтузиазм, и предвкушение лучшего, и радость тоже отсутствуют. Настроение скорей пессимистически оптимистичное, бросающее от желания заснуть до порывов зарядить забег на несколько километров. Однако, до вечерней встречи с Валей я так и просидел где-то "посередине палатки". Между ощущением пребывания в жопе и его потенциалом. У Чирской я, в первую очередь, поинтересовался о том, что это за способ перемещения такой, фотоаппаратный. Она объяснила, что существует специальный фотоаппарат со вспышкой, переносящей тело в заданную точку, называется – "дисплейсер". Единственный нюанс такого телепорта в том, что человек попадает в нужную точку только в состоянии отключки. Пока нам такой аппарат был бесполезен, поэтому мы стали говорить на другие, отвлеченные темы. Темы, раскрывающие личности друг друга, но, честно говоря, мне не хотелось признаваться Вале в том, что, как я вчера из ее слов понял, я – псионик.

Дневник: день второй.

Мне приснился старый сон о том, как Эми Линн, вокалистка группы "Эванэсенс" дает мне отпить из чаши какой-то жидкости. На этом сон и начинался, и заканчивался. В этом сне есть, как мне кажется, какой-то смысл, по сравнению со стандартной неразберихой. В нем есть завершенная концепция. Во всяком случае, я связываю его с моим первым впечатлением о нагремевшем хите "Bring me to life". Помню, как я, посмотрев фильм "Сорвиголова", собираясь уходить, застыл во время титров и, полный восторга, сказал другу: "Эта группа станет очень известной". Не то чтобы я преклонялся впоследствии пред их творчеством, но в нем есть определенная составляющая эмошного – близкого мне по духу. А, значит, есть источник, из которого я могу черпать силы.

Вспоминал себя весь день, и так и ничем не занялся, но я не могу сказать, пустая это трата времени или нет. Ведь, рано или поздно, мы все умрем и то, что казалось нам важным, редко оставалось и, в моем случае, не окажется таковым де факто для живых.

Чирская приходила лишь для того, чтобы убедиться, что у меня все в порядке. Пообещав прийти завтра пораньше, она тут же ушла.

Дневник: день третий.

Снова тот же сон с Эми Линн. Вдобавок к наличию концепции, этот сон выделяется из всех остальных каким-то персональным, личным посылом. Принято думать, что сны отражают связь с реальным миром, но этот сон сам как часть реального мира… Не знаю, как правильно выразиться, по сути я в некотором замешательстве между ценностью вымысла и ценностью реальности. Этот, пусть даже столь короткий сон, кажется более важным, чем все происходящее вокруг. Он уникален, как каждая катка в Доту, как… артефакт. И, как нечто волшебное, он притягивает к себе сильнее, чем привычные вещи. Возможно тем и интересно воображение, что оно может создавать иллюзии, влияющие на восприятие. Мое воображение всегда было скупым и без монитора с картинками я не воспринимал информацию всерьез, отвергал ее обоснованием отсутствия эмоций. Но теперь мое воображение разыгралось. Теперь, мне кажется, я начал понимать писателей. В силу того, что в реальном – немало вымысла, есть смысл играть с чужим воображением, чтобы правдоподобное становилось жизненным.

Я дал прочитать эти умозаключения Вале, и она решила показать мне сайт Рэнегейт, чтобы зайти на который, она использовала отдельный браузер, пояснив, что владелец аккаунта подписывает соглашение о неразглашении содержания сайта.

Моя прежняя жизнь не была насыщена значимыми событиями, а, увидев все великолепие моих снов, она и вовсе представилась мне бессмысленной. Судя по тому, что говорила Валя про эксклюзивные разработки, про возможность побывать в шкуре героя фильма, мгновенно осуществляющиеся проекты и т.д., человечество достигло самой важной цели – возможности мгновенно исполнять, или, может быть, красть из недосягаемого измерения мечты. Я смотрел свои сны, чувствуя, как они вторгались в пространство моей реальности и осваивались на нем. Вот я в роли Пуджа сражаюсь в миррор матче от первого лица. Вот я, опять же в первом лице, вижу рейд на подземелье Нефариана. Есть давно забытый сон, как мой призрачный пес выпрыгнул с балкона, после чего я в погоне за ним очутился в каком-то секретном месте. Есть даже из ряда вон выходящий сон про секс с гейшей-ниндзя. Все есть, все чем я не дорожил, но чем стоило дорожить, и у всего этого куча респекта. Миллионы условных единиц респекта в виде рук-рогов, аналогов лайкам. И, конечно, комментарии. Люди, без исключения, сходились во мнении, что круче моих снов ничего нет. Тут, само собой, заиграли гордость и тщеславие, располившиеся еще сильнее после того, как Валя сказала – мои сны недавно были на первом месте в рейтинге Рэнегейта. Мы так же посмотрели и ее сны. У них не было такой популярности и, на исходе дня, Валя посмотрела на меня таким расстроенным взглядом, словно стеснялась своей непопулярности. В этом взгляде отразилась прямо-таки ирония жизни. И тут, будто подтверждая очевидное, Валя сказала: "Ирония жизни в автоматизме".