Шарлотта

– Любовь причиняет боль, – серьезно сказала Шарлотта. – Ой, смотри, вон наше общежитие.

Она прибавила шаг, едва ли не побежала. Анна старалась не отставать. Рукой, затянутой в перчатку кремового цвета, она придерживала новую шляпку.

– Почему ты думаешь, что любовь причиняет боль? – спросила Анна, когда они зарегистрировались у коменданта, получили ключи и обнаружили, что вид из окон комнаты сто четыре очень даже милый.

– В книгах читала, – усмехнулась Шарлотта, падая на узкую кровать прямо в плаще. – Это будет моя кровать. Вторая, если я не ошиблась в исчислениях, чуть ближе к мужским общежитиям.

– Чем бы в тебя зашвырнуть, чтобы не нарушить свод правил, который я приметила на стойке коменданта? – улыбнулась Анна.

– Только не самим сводом, пожалуйста. Я рискую получить серьезные увечья.

Комната оказалась довольно просторной. Три высоких окна с широкими подоконниками («Удобно читать, сидя на них», – удовлетворенно решила Шарлотта), две кровати, столько же прикроватных тумбочек и письменных столов, стенной шкаф для одежды и ванная. Цвет штор Шарлотта не одобрила, но весь текстиль разрешалось заменять на свой, если студенты того желали.

Распаковав вещи, девушки отправились в библиотеку, находившуюся в первом учебном корпусе, – получить учебники по списку. На этот раз уже они оказались в поле зрения тех двоих, за которыми недавно наблюдала Анна.

– Многие считают, что старина Берти2 не совсем подходит для британского престола, – насмешливо говорил Тедди Гастингс, раскинув руки по спинке скамейки и покачивая ногой.

– Неправда, он очень добросовестный монарх и популярен у народа. А вот сказал бы ты такое моему отцу, – улыбнулся Джон Аддерли, – получил бы лекцию о величии королевского рода и о том, с каким размахом королева Виктория праздновала бриллиантовый юбилей. Его послушать, так это лучшее зрелище в нашей жизни. Я лично помню только толпу и давку.

– О нет, дружище, лучшее зрелище в нашей жизни – это первокурсницы, – протянул Тедди, смакуя каждое слово. – Вон, к примеру, две. Гляди, какие кипы учебников. Пойдем. Поможем, заодно познакомимся.

Он не спеша поднялся со скамейки, продолжая разглядывать Шарлотту и Анну, чуть прищурившись, как охотник в засаде.

– И зачем тебе это? – усмехнулся Джон, тоже вставая, поправляя галстук и одергивая форменный пиджак.

– Спортивного интереса ради.

– Да уж. Репутацию поддерживать.

– Не ворчи, пойдем, – Теодор хлопнул друга по спине. – Чур, рыженькая моя. Черная уж слишком тощая.

Джонатан сдержал улыбку и первым направился к девушкам, фигурки которых мелькали между колоннами, поддерживающими крышу галереи.

– Добрый день, леди, – начал было Теодор, но заготовленные любезности пропали, как только Джонатан легонько поцеловал сестру в щеку и протянул Анне руку для рукопожатия.

– Тед, разреши представить тебе мою сестру, мисс Шарлотту Аддерли, – Лотти без улыбки чуть склонила голову в приветствии, – и мисс Анну Рейнвуд, мою невесту.

– Рад знакомству. Теодор Гастингс, – представился незадачливый кавалер, заложив руки за спину и слегка поклонившись. – Ваш брат и жених сыграл надо мной шутку. Незлую, но, может, мне затаить на него обиду? Как вы думаете, мисс Аддерли?

Он пристально и с вызовом посмотрел в глаза Шарлотте, нарушая все мыслимые приличия. Шарлотта не только выдержала взгляд, но и вернула его вдвойне, чем вызвала одобрительную улыбку оппонента.

– Если шутка не злая, сэр, то обижаться – не очень умно с вашей стороны. Разве у вас много друзей? – подняла каштановую бровь Шарлотта.

Анна и Джонатан встревожено переглянулись, – Шарлотта говорила дерзости незнакомому человеку.

– Друзей немного, сдаюсь, – рассмеялся Тедди, поднимая руки и изображая полную капитуляцию. – И вообще сегодня численное превосходство на стороне семейства Аддерли.

– Сегодня и с этого дня – всегда, – заявила Шарлотта. – А теперь прошу нас извинить. Мы спешим отнести книги в нашу комнату.

– Приятно было познакомиться, мистер Гастингс, – почти прошептала Анна.

Вслед за этим девушки продолжили путь.

– С чего тебе вздумалось так с ним разговаривать? – спросила Анна, оглянувшись на двух друзей.

– Ему даже понравилось, видела? Сиял, как новенький пенни, – бросила Шарлотта, широко шагая по дорожке и крепче прижимая книги к груди. – Я таким его и представляла. Он может отрицательно повлиять на Джонатана, как я, опять же, и говорила.

– Джонатан не ребенок, Лотти, – возразила Анна. – И ты не думаешь, что он тоже может как-нибудь повлиять на мистера Гастингса? Сделать его лучше?

– Он ведь тебе тоже не понравился. Прекрати заступаться.

– Не то чтобы не понравился… Просто он меня пугает. И ты меня испугала невежливым поведением тоже.

– Видишь, он и меня уже испортил. А мы знакомы всего пять минут, – хмыкнула Шарлотта.

Молодые люди, оставшиеся в галерее, тоже обсуждали состоявшееся только что знакомство. Теодор прислонился спиной к колонне и скрестил руки на груди. Его галстук был повязан довольно небрежно, а ворот рубашки расстегнут. Впрочем, он ходил так всегда, выводя из себя преподавателей.

– Как тебе удалось за минуту разозлить мою сестру? – потешался Джонатан.

– Разве она разозлилась? Не заметил ничего, кроме интереса с ее стороны.

– Ты скромен, как всегда. Но не вздумай из спортивного интереса за ней увиваться. Я серьезно, Тед.

Выражение глаз Тедди изменилось, будто отпала необходимость изображать из себя кого-то другого.

– Джон, ты же знаешь, что намеренно разбивать девушкам сердца – не в моих правилах, даже если большинство считает иначе, – спокойно ответил он. – Но все Аддерли у меня по умолчанию на хорошем счету благодаря тебе. Мисс Шарлотта явно интересный экземпляр вашей породы.

– А мисс Рейнвуд? – осторожно спросил Джонатан, все еще нежно глядя в ту сторону, куда удалились девушки.

– Она тебе подходит, – только и сказал Тедди.

– И на том спасибо. Кстати, не вздумай сказать Лотти, что она «рыженькая», – засмеялся Джонатан. – Наша экономка-шотландка, – вот уж кто действительно рыжая, – величает такой цвет золотисто-каштановым.

– Лотти, – задумчиво повторил Теодор, словно пробуя имя на вкус.

***

Первая неделя занятий пролетела для Шарлотты как один день. Она была в восторге от академии, а вот Анна тяжело привыкала к новому окружению. С девушками из их группы она почти не разговаривала, не чувствуя в этом необходимости, пока рядом за партой сидела Шарлотта.

Молодые люди и вовсе приводили Анну в ужас. Она явно предпочла бы чисто женское учебное заведение. Но здесь хотя бы иногда можно было перекинуться словечком с Джоном – в столовой, в парке, в библиотеке. Хотя вездесущие дежурные старшекурсники и преподаватели строго следили за тем, чтобы юноши и девушки не оставались наедине и не проводили чересчур много времени вместе.

– Зачем тогда это совместное обучение? – пожимала плечами Шарлотта, получив очередное замечание за то, что обняла брата на виду у всех.

– Ох, Шарлотта, мы же не дома, – вздыхала Анна. – Публичные объятья? Ты будто и не англичанка вовсе.

– Немного шотландской крови, и жизнь становится интереснее, – смеялась Лотти, в которой по материнской линии действительно нашлось бы немного наследия темпераментных горцев.

На вкус Шарлотты в академии святого Августина все равно преподавали слишком много дамских наук. Домоводство, шитье, вязание – в это время джентльмены изучали политику, экономику, играли в регби, поло и крикет. Не то чтобы Шарлотта мечтала о политической карьере или борьбе за права женщин подобно Эммелин Панкхерст3. Просто она любила все новое и стремилась расширить кругозор. Хотя лекции по экономике вполне могли бы оказаться скучными, этого она не отрицала, особенно глядя на пожилого профессора, мистера Окли, чьи познания в предмете явно застряли где-нибудь в прошлом веке.

2

Эдуард VII (1841-1910) – король Великобритании и Ирландии, император Индии. Годы правления – 1901-1910. До восшествия на престол был больше известен под своим крестильным именем Альберт, сокращенно Берти.

3

Эммелин Панкхерст (1858-1928) – общественная и политическая деятельница, лидер британского движения суфражисток, сыграла важную роль в борьбе за избирательные права женщин.