Шарлотта

– Может, ты и была в Вест-Илсли. Скорее всего, так оно и есть. Вот только Теодор провел сочельник в Лондоне.

Уголок рта Изабеллы нервно дернулся, но она взяла себя в руки.

– Почему ты так уверена?

– Он сам говорил, когда приезжал навестить Джона на каникулах. У меня нет оснований не верить ему.

– Теодор тебя обманул, – хмыкнула Изабелла. – Ему весело, пусть развлекается. В конце концов, он пока что не связан со мной никакими обязательствами.

Остальные девушки с интересом наблюдали, чем кончится спор. Занимательное зрелище, будет о чем рассказать в классных комнатах. В это время вошли парни из хора и с ними преподаватель. Разговор прервался. Но когда все выходили наружу в конце занятия, Шарлотта услышала, как Изабелла сказала подруге Мэри Линделл:

– Пусть развлекается. Графы не женятся на дочках бакалейщиков.

Шарлотта сжала кулаки от злости на полные высокомерного презрения слова, но поняла, что мисс Стоунвилл права. Она еще не успела задуматься о том, что граф Хантингдон не допустит мезальянса. Хотя размышлять о таком было рано, со временем ничего не изменится. Она так и останется дочкой бакалейщика.

***

В конце первого семестра остался несданным экзамен по истории. Мистер Симмонс брал отпуск, чтобы навестить в Йоркшире больную матушку, о состоянии которой он получил дурные вести. Теперь он вернулся в крайне мрачном расположении духа и решил провести пропущенный экзамен.

Шарлотта отлично подготовилась и без труда написала ответы одной из первых. Она положила исписанные листы на стол учителя и шла между рядами парт назад, когда притаившийся в углу мистер Симмонс громко спросил, обрывая мерный скрип перьевых ручек по бумаге:

– Мисс Аддерли! Что это под вашей партой?

– Не знаю, сэр, – Шарлотта замерла на месте. – Сейчас посмотрю.

– Нет уж, позвольте мне.

Учитель коршуном кинулся к парте Анны и Шарлотты и, наклонившись, поднял с полу листок бумаги.

– Что здесь у нас? – забормотал он. – Война Алой и Белой Розы… В вашем билете был такой вопрос, Шарлотта?

– Да, сэр, – побледнев, ответила девушка. – Но это не мое, клянусь.

– Возьмите, – мистер Симмонс подскочил к Шарлотте и сунул листок ей в руки. – Не ваше?

– Нет. То есть… это мой почерк, сэр… Это из моих конспектов, – растерянно вымолвила Шарлотта. – Но конспекты лежат в моей сумке. Я их не доставала.

– Значит, вы спрятали это в рукаве или за поясом юбки? – настойчиво допрашивал историк. – Мисс Аддерли, оставьте попытки меня обмануть. За мою практику я повидал уйму способов списать.

Последнее слово он будто выплюнул с отвращением. Когда студенты нагло врали ему в глаза, мистер Симмонс терял обычную невозмутимость и приходил в бешенство. Шарлотта сгорала от стыда и обиды. Взгляды одногруппников словно оставляли ожоги на ее теле.

– Я не списывала.

– Выйдите вон, мисс Аддерли, – вынес вердикт Симмонс. – Вы крайне разочаровали меня. Пересдавать будете устно, без подготовки и тет-а-тет.

Шарлотта практически выбежала из классной комнаты. Занятия на сегодня были окончены, поэтому она отправилась сразу в общежитие. Через полчаса пришла Анна в сопровождении, как ни странно, Мелани Кармайкл.

– Лотти, я захватила твою сумку. Ты ее забыла. И у нас есть хорошие новости.

– Сомневаюсь, – буркнула Шарлотта.

Она забралась с ногами на кровать и сидела, обняв колени.

– Мелани, ну скажи ей.

– Тебе подбросили этот листок, – нехотя сказала Мелани. – Я видела, как перед экзаменом Эмма Линделл поставила твою сумку туда, где она у тебя всегда стоит.

Шарлотта вскочила и выхватила у Анны сумку. Конспектов по истории внутри не оказалось.

– А теперь у меня два вопроса, – сердито сказала она. – Почему вы обе здесь, а не ловите с поличным Эмму, пока она не избавилась от конспектов? И почему ты, Мелли, спокойно отреагировала на то, что одна твоя сокурсница роется в вещах другой?

– Я не подумала, – ответила Мелани. – И это тебе на оба вопроса. То, что она поставила сумку, еще не значило, что она в ней рылась. Может, ты ее попросила занести вещи в классную комнату. Откуда мне знать?

Анна же только ахнула.

– Ну конечно! Конспекты остались у Эммы! Я думала, она положила их обратно.

– Тогда ее надо показывать на ярмарках, – огрызнулась Шарлотта. – Подбросить листок под парту, сидя позади меня, вполне можно. А вот незаметно вернуть на место кипу исписанных бумаг – вряд ли. И зачем вообще их возвращать? Это лишний риск.

– Она же спрашивала шепотом, какие у нас билеты, – простонала Анна.

– Сидела за тобой и знала твой билет – жуть, – подытожила Мелани. – Какие тебе еще нужны доказательства?

– Это просто слова, и мистер Симмонс мне не поверит, – вздохнула Шарлотта. – Вот если бы он обнаружил у Эммы мои конспекты… Но время потеряно.

– И что делать? – пискнула Анна, вцепившись в Шарлотту.

– Экзамен я сдам, а вот уважение мистера Симмонса вряд ли верну. Ну что ж. На этом жизнь тоже не кончается.

Шарлотта мягко отстранила Анну, подошла к окну и впустила в комнату ароматный зимний воздух.

– Что вы с Линделл не поделили? – поинтересовалась Мелани.

– Я тоже не понимаю, – присоединилась к вопросу Анна. – Вы с ней почти не общаетесь.

– Это как раз очевидно. Эмма – младшая сестра Мэри Линделл. А Мэри Линделл – лучшая подруга Изабеллы Стоунвилл, – объяснила Шарлотта. – Мы тут на днях слегка повздорили.

– Гастингс, – усмехнулась Мелани.

– Гастингс, – с улыбкой подтвердила Шарлотта. – И пока ты не предложила какую-нибудь жуткую месть… знаю я тебя… Я не предприму ровным счетом ничего. Ответные действия только подогреют интерес к моей персоне. И, кстати, Мелли, я думала, ты меня невзлюбила. Поэтому отдельное спасибо тебе за помощь.

Шарлотта повернулась спиной к окну и тепло посмотрела на Мелани. Та опустила голову.

***

Снег за окном в очередной раз таял, и в саду вокруг «Le Chateau de l'amour» стало так же слякотно, как в сердце Блэкки. С той последней встречи Теодор не появился ни разу. Должно быть, ее «недуг» вызвал в нем отвращение. И зачем только мадам его впустила? Блэкки должна доставлять ему только радость и удовольствие, а никак не расстраивать. Сегодня ей исполнилось двадцать шесть, но едва ли хотя бы одна живая душа в целом мире помнила об этом.

Она попыталась взбодриться, привычно заметив себе, что у нее есть величайшее сокровище, которое только можно обрести в этом доме, – искренняя любовь к мужчине. Пусть даже это ни к чему не приведет.

Тедди снова явился в марте. Как ни в чем не бывало, словно не прошло три томительных месяца. Он был весел и доволен, и Блэкки изо всех сил старалась ему соответствовать. Но Тедди едва уловимо изменился. И только к утру Блэкки поняла по его блуждающему взгляду: он влюблен.

***

Когда пришло весеннее тепло, Тедди и Шарлотта, не сговариваясь, вернулись на памятное место у деревьев-двойняшек. Разговаривали они мало. Шарлотта по-прежнему читала, а Тедди лежал под деревом. Ни слова о любви, ни единого особенного взгляда. Но Шарлотта была уверена, что они принадлежат друг другу, и уверенность грела лучше весенних лучей.

Иногда девушка заглядывала на тренировку команды по поло, но там вечно толпились поклонницы, беззастенчиво ловящие взглядами каждое движение спортсменов – молодые люди были как на подбор. Так что Шарлотте не хотелось, чтобы ее посчитали такой же, как эти девушки.

История с Эммой Линделл так и завершилась в комнате номер сто четыре, и все ее участники выкинули злополучный экзамен из головы. Экзамен Шарлотта, разумеется, блестяще пересдала, но еще одно письмо родителям заработала. Мистер Аддерли засомневался в правильности решения отправить девушек учиться вне дома, – дочь дважды вызвала недовольство учителей. Но Джон снова вступился за сестру, хотя об этом случае впервые с удивлением услышал от отца. Видимо, в письмах Анны романтическая болтовня не оставляла места важным новостям.

Хотя и в этой истории Шарлотта нашла положительную сторону. Они сдружились с Мелани Кармайкл. Даже Анна приняла в их тесный мирок новую подругу. О причинах прежней непродолжительной неприязни Шарлотта так и не спросила. Догадаться было несложно. Виной всему совершенно противоположные, но одинаково скандальные истории на осеннем балу. К сожалению и собственному стыду, Мелани едва справилась с поедавшей ее завистью. Но, в конце концов, не Шарлотта виной тому, что мсье Лярю равнодушен к подопечной. О нем Мелани с новыми подругами никогда не говорила. С болью и нечеловеческими усилиями она вырывала учителя французского из своих мыслей. Но, как известно, природа не терпит пустоты, и вскоре страстная натура Мелани Кармайкл загорелась новыми, опасными идеями.