ПандЭмия

Роберт Сперанский

ПандЭмия

. Глава 1. Глаза Бога

Кирилл, привалившись лбом к иллюминатору, смотрел на медленно проплывающую в непосредственной близости перед глазами сине-белую панораму, на которой белый цвет, то стелился плотной пленкой, то витиевато вихрился разнообразными спиралями, воронками и иными фигурами, не имеющими линейных форм. Да, это проплывала перед глазами Земля с высоты орбиты российской станции «Скиф», на борт которой Кирилл полный энтузиазма и юношеского научного задора, вступил полгода тому назад, а вернее не вступил, а вплыл через стыковочный узел, горделиво косясь на свое отображение в зеркальных поверхностях оборудования и мониторах слежения.

Сейчас, он воспользовался тем, что остальные два члена экипажа, прибывшие одновременно с ним, находились в других отсеках, поскольку в последнее время старались не раздражать друг друга своим присутствием, несмотря на «полную психологическую совместимость», определяемую людьми в белых халатах на Земле по одним им известным критериям и признакам. Кирилл вот уже более десяти минут смотрел на голубой шар планеты, занимавшей почти весь объем иллюминатора. Причиной уединенного наблюдения за поверхностью Земли, послужили события, стремительного хода которых, никто из них каких-то шесть месяцев назад не предполагал. Тогда были они горды самими собой. Они прошли многочисленные сита отборов среди массы претендентов на длительную командировку для работы на недавно выведенную на орбиту станцию. С ней российская космическая отрасль связывала свое возрождение и возврат на ведущие позиции в области космических исследований, пошатнувшихся за годы экономических и политических неурядиц. Поэтому, благодаря политической воле, были собраны воедино все лучшие умы страны в одном, вновь организованном институте, который был открыт вместо нескольких полностью дискредитировавших себя корпораций. Длительное время они топтались на месте, бесконечно используя советские наработки, выжимая из них все запасы перспектив, заложенных в далекие годы отцами советской космонавтики. Однако, сей консервативный путь был удобен только для освоения огромных бюджетов, выделяемых безропотным государством на «перспективные направления». Но совершенно не оправдывал себя в русле последних технологий, в соответствии с которыми требовалось модернизировать полеты в околоземное и космическое пространство. Хоть и с опозданием правительство, объективно оценив сложившуюся ситуацию в области космостроения, организовало новый институт, объединив в него как все лучшее из прошлых времен, так и щедро насытив его новыми умами и технологиями. Кирилл с детства бредивший космическими полетами, закончив профильный вуз и с большим трудом добившись включения в отряд космонавтов, попал при открытии института как достаточно молодой и перспективный инженер во вновь набираемую группу для совершенно иного поколения кораблей, которое в спешном порядке сменяло советских космических тружеников . Бесчисленные часы тренировок и оттачивания до автоматизма на тренажерах навыков управления как многоразовым транспортным кораблем «Сварог», так и орбитальной станцией «Скиф», были вознаграждены включением в первую космическую экспедицию и полетом на орбитальную станцию, которая находилась после выведения на околоземную орбиту в автоматическом режиме, ожидая свой первый экипаж. На время старта экспедиции серьезно повлияли последние пандемийные события 20-х годов, из-за которых были свернутые многие космические программы, как в России, так и во множестве других космических держав, поскольку на передний план выходили дела земные, диктовавшие необходимость налаживая обычной земной допандемийной жизни. Поэтому все решающие этапы выведения станции на орбиту и формирования экипажа были растянуты во времени. Но постепенно прошло время санитарных кордонов, изобретения и опробывания практически в полевых условиях различных по эффективности средств, как убивающих пандемийного гада, так и учащего организм успешно бороться с ним. Собственно через годы межгосударственных неурядиц, споров и даже военных обострений, постепенно упорядочилась как внутригосударственная так и межгосударственная жизнь и задышала сначала робко, а потом все увереннее возрождающаяся на новых принципах космическая отрасль, которой нужно было срочно догонять ушедших вперед конкурентов из США, Европы, Китая и даже арабских государств, вовсю продолжавших, замедлившиеся на время пандемии исследования Луны, Марса и пояса астероидов. Все это было необходимо экономикам, перемалывающим миллионы тонн материалов, количество которых в недрах Земли уже заставляло задумываться об освоении иных ближайших планет.

Кирилл вспомнил радосто-щемящее чувство, охватившее его при окончательном утверждении в составе экспедиции. Как он, Георгий и Себастьян (соответственно командир и первый бортинженер) осваивали не тренажерные, а уже настоящие внутренности «Сварога-1». Вспомнил он и день старта с новейшего космодрома в заполярной тундре, и момент касания стыковочного узла «Сварога» со «Скифом», заставивший сердце Кирилла замереть на мгновение, поскольку скрежет металла о металл в секунду физического контакта «царапнул» по нервам. И потом недели освоения станционного оборудования, устройство быта на станции, шутливое распределение кают, коих было с избытком в расчете на будущие полновесные «вахтовые» экипажи. Всю эту будничную суету трех людей, плотно занятых каждый своим делом, и получающим огромное удовольствие от своего труда. Пока не начали с Земли как по каналам связи с центра Управления, так и по радио и телеканалам, которые выдавал станционный ретранслятор, поступать сначала чуть встревожившие их, а потом уже и давящие на психику каждый день, новости о выявлении новых заболеваний. Так известия о начале нового противостояния человечества и микроскопического организма, состоящего из фрагментов генетического материала, как казалось, изученного вдоль и поперек, но в очередной раз изменившего свою программу неклеточного существования, ввергали если не в отчаяние, то в состояние постоянно прогрессирующей тревоги, пугающей своей неизвестностью. Изначально ситуация развивалась по прежнему сценарию, но по мере накопления фактов и растущего в геометрической прогрессии числа заболевших, анализа статданных были сделаны ошеломляющие выводы о том, что в идущей сейчас общеземной эпидемии, вирусной атаке подвергаются люди, которые в силу примененных ранее препаратов не должны были быть вновь заражениы. Обескураживающими были утверждения исследовательских центров о плотном взаимодействии новой неклеточной популяции с элементами препаратов, ранее использованных именно для распознавания и нейтрализации вредоносных частиц. Становилось реальностью то, о чем осторожно и больше теоретически говорили редкие ученые этой области на первичном этапе применения лекарств. Этот противоестественный симбиоз вредоносного и оберегающего вызывал мгновенный паралич защитных систем человеческого организма. Введенные быстро и сразу меры изоляции результата не давали, что находилось опять-таки в противоречии с предидущим опытом, поскольку считалось доказанным перенесение инфицирующего элемента только биологическими носителями ( человеком и некоторыми видами животных), пока с достаточной уверенностью не было установлено производство вируса самим человеческим организмом, в котором после прошедшего пандемийного периода оказалось достаточно много «строительного материала» для создания внутри вредоносной субстанции. По последним исследованиям, хотя все-таки больше гипотетическим, выходило, что сам человеческий организм в определенный момент синтезирует убивающую его смертельную комбинацию ДНК и РНК кислот. Определить и установить доказательно этот довод пока не удавалось, вследствие взрывного роста количества заболевших. Самое ужасное было то, что случаев полного выздоровления не фиксировалось. «Счастливчики», которым в силу занимаемого положения в обществе или же в силу большого запаса богатств, повезло оказаться в элитных лечебных учреждениях, оставались все равно, хоть не смертельно, но очень тяжело больными людьми из-за осложнений после отражения вирусной атаки. Те же, кто не могли себе этого позволить, ждали своего восхождения на смертельный конвейер, пребывание на котором в лучшем случае составляло одну-две недели. И эта новая, всеобъемлющая опасность, которая просто обрушила весь мир, только начавший прежнюю жизнь, не могла не сказаться на положении трех космонавтов, работающих на «Скифе» и иных космических объектах. Изначально им просто рекомендовали работать по установленному графику, потом же присылаемые ими ежедневные отчеты требовались и интересовали их земное руководство все меньше и меньше. Сейчас ситуация дошла до того, что сеансы связи проводились не больше двух раз в неделю, да и на них толком никто ничего не мог сказать.