Страница 7 из 12
Земцов раскрыв переданные ему документы, достал из нагрудного кармана пиджака маленькие очки и, приложив их к носу, принялся быстро изучать текст договора.
– Ого, – усмехнулся он, как только дошел до цены. – Не многовато ли будет для средней по доходам фирмочки?
– В самый раз, – ответил ему Винченко. – Для тебя цена со скидкой.
– Сколько еще нужно донести налом? – спросил Зяма, нервно теребя в руках очки.
– Еще две цены от официальной.
– Да ты что, мент, охренел совсем! За базар отвечать надо. Это дело не стоит и половины того, о чем…
– Вариант номер два, – прервал собеседника Винченко. – Ты не соглашаешься с предложением о покупке и остаешься в стороне от этого бизнеса, сидишь на своих нынешних делах и терпеливо ждешь, пока тебя не выдавят окончательно конкуренты. «Трансмастер» продается другому покупателю целиком, по схеме, которую я тебе уже изложил. Правда, сумма, скорее всего, будет больше, желающих купить этот бизнес в Москве найдется много. Вариант не самый оптимальный, так как его реализация займет несколько больше времени, но нас он вполне устроит.
Земцов отложил документы и очки, пододвинул к себе поближе большое блюдо с обжаренной в овощах красной рыбой и, накладывая еду в свою тарелку, равнодушно спросил:
– Ну а каков третий вариант?
– Ты не принимаешь два первых предложения и начинаешь вставлять нам палки в колеса, пытаясь отжать часть нашего бизнеса, в котором ты принимал участие все эти годы как простой подрядчик. В этом случае в дело вступаю я, и лучше тебе поверить мне на слово, что добром это для тебя не закончится. Бомбы будут взрываться уже под твоими ступенями и колесами, а также под всеми твоими делами. Будь уверен, у меня достаточно информации, чтобы опрокинуть весь твой бизнес, а также связей и влияния, чтобы изолировать тебя самого.
Земцов перестал жевать и посмотрел на Винченко, его голубые, почти прозрачные глаза вроде бы ничего не выражали, но что-то в этом ледяном взгляде было такое, отчего даже бывалому полковнику сделалось немного не по себе. Но спустя секунду-другую Зяма снова уставился в свою тарелку и лишь тихо сказал:
– Последние слова были лишними. Но вы правы, меня устраивает первый вариант, и я готов обсудить с вами его детали.
– Ну что же, признаюсь, я тоже очень на это рассчитывал, – со вздохом облегчения произнес Винченко.
Через двадцать минут Винченко, закрыв свой портфель, поднялся с дивана.
– Рад, что мы с вами пришли к соглашению. При этом я пошел на максимальные уступки, разрешенные учредителями, – Винченко снова был максимально вежлив и корректен. – Но еще одна просьба остается в силе – не затягивать с полным решением этого вопроса. Учредители заинтересованы в скорейшей продаже этих активов.
– Я дам вам знать об этом в самое ближайшее время, – сухо ответил Земцов.
Высокие договаривающиеся стороны вежливо попрощались, и бывший полковник направился к выходу. Зяма долгим взглядом провожал его до дверей зала, затем, взяв со стола мобильный телефон, быстро произнес:
– Машину заводи и подгоняй к входу. Сваливаем отсюда.
Ожидание затягивалось, Иван Скоков уже третий час сидел на чердаке пятиэтажного дома. Температура воздуха здесь мало чем отличалась от уличной, три фонарных окна были открыты для любых ветров, которые гуляли по чердаку многочисленными сквозняками. Скоков расположился рядом со средним окном, прислонившись к деревянной балке. Он до конца застегнул замок меховой куртки, надел капюшон, руки в тонких кожаных перчатках засунул в карманы и плотно прижал к телу. Так, съежившись на корточках, Иван проводил время в томительном ожидании звонка Марата на мобильник, который и стал бы сигналом к началу работы.
Инструмент лежал на раскрытой спортивной сумке рядом с Иваном. Это был автомат Калашникова «АК-74», обладавший двумя отличиями от тех, с которыми Иван и его сослуживцы воевали в Чечне. У этого «калаша» слева от ствольной коробки на специальной заводской планке был приделан оптический прицел. Иван и без оптики стрелял хорошо и на расстоянии до пятидесяти метров легко попал бы человеку в голову, но Марат настоял на оптическом прицеле для большей уверенности в меткости стрельбы Скокова.
О максимально чистом выполнении «заказа» Марат твердил на протяжении всей подготовки к работе.
– Мы должны уйти после дела, оставив на месте только жмурика и деформированные пули в его голове. Все, больше ничего, поэтому ствол забираешь с собой и гильзы тоже.
Специально для сбора гильз и была приспособлена еще одна новинка. Марат заставил Ивана приклеить к автомату скотчем обычный полиэтиленовый пакет, в который падали бы гильзы, вылетающие после выстрелов.
Сам Скоков не очень доверял этому приспособлению и был уверен, что если дать из автомата нормальную очередь, то этот пакет оторвет вместе со скотчем. Он вообще не понимал до конца, зачем нужны такие меры предосторожности, которые практиковал Марат. С его точки зрения, клиента можно было «уработать» проще, и уж точно не имело смысла уносить ствол и собирать стреляные гильзы.
Но в армии Иван научился не только метко стрелять, но и подчиняться начальству, поэтому он, хоть и с неохотой, но выполнил приказ Марата. И сейчас Скоков в нервном нетерпении ждал окончательного сигнала, при этом он сильно замерз и страшно хотел, чтобы все это поскорее закончилось.
Пару раз он закуривал, несмотря на строжайший запрет Марата, но окурки гасил и прятал в полупустую пачку с сигаретами. Он уже потянулся за третьей сигаретой, когда в нагрудном кармане куртки завибрировал мобильник.
– Готовься, он выходит, – послышался в трубке голос Марата. – У тебя минута, максимум две.
Иван, положив мобильник обратно в карман, встал на колени перед окном и взял в руки автомат. Он приложил окуляр оптического прицела к глазу и увидел широкие входные двери ресторана «Золотой якорь». С предохранителя оружие было снято заранее, поэтому указательный палец правой руки Ивана сразу же лег на спусковой крючок.
Наконец дверь ресторана открылась, и в дверном проеме показался клиент. Скоков, едва поймав грудь вышедшего человека в перекрестье прицела, быстро спустил курок. Первым выстрелом он хотел ранить человека и обездвижить его болевым шоком. Следующий же выстрел произвести уже более прицельно в голову жертве.