Страница 43 из 46
- Нет, Корть! – осознавая собственное бессилие, упала на колени Филони.
Мгновение…
Барабанные перепонки всех вокруг едва не разорвало грохотом взрыва впереди, а глаза залил ужасающе яркий, красный свет пламени. Ударная волна от этого взрыва была настолько мощной, что Кози и Филони мгновенно сбило с ног. Кози упал, сильно ударившись спиной о тела позади, а Филони удержал сзади, крепко обхватив сильными руками ее плечи, уже знавший о произошедшем в будущем Пофисс. Корим едва устоял, воткнув меч в пол, щуря глаза от сильных потоков ветра, стараясь разглядеть то, что тогда произошло впереди. Я сам не заметил, как что-то удержало от того удара и меня, так и не поняв сразу, что это было. Тот, кто стоял тогда позади меня, не владел окто. Его силой была Красная Искра, родная тому Пламени, что теперь горело у стены левее. Металлический треск был невыносимо громок, как и давление неимоверной мощи вызывающего его Красного Пламени. Все мы смотрели вперед, видя и слыша только его, будто прочее во всем мире вдруг исчезло, уступив свое место Красному Пламени. Давление этой силы было настолько высоко, что все, почти одновременно, упали на колени. Мы не могли, и не хотели этому сопротивляться. Даже когда то давление, через всего несколько коротких секунд, совсем пропало, мы не поднимались. Мы не могли подняться с колен, на которых стояли перед столь великим явлением – перерождением Красного Пламени, которого так давно, и с таким трепетом, ждали.
Вдруг Пламя начало виться, будто поглощая все вокруг себя, перенося поглощенную им силу в свой эпицентр. Один за другим менялись его черты, и в его свете начал угадываться силуэт человека. Он был высок, покрытый алыми доспехами с металлическим оперением и будто драконьей чешуей, а за спиной его колыхался длинный толстый плащ с символом, некогда принадлежавшим самим Демонам. Он только поднимался на ноги, но его вид уже завораживал сердца тех, кто так часто раньше представлял его себе, вычитывая сотни книг, и все равно не дошедшим своим скудным воображением до картины столь великой. Шлем с небольшими металлическими крыльями, и теперь самое прекрасное – огромные белоснежные крылья за спиной этого человека. Все это, горевшее его Пламенем, придавало ему вид невиданного доселе героя, которого все мы и ждали столетиями после его жертвы в Храме Актониса. Но он помнил все иначе. Его разум теперь был чист, исцеленный словами Филони, напомнившими ему о самом важном. Теми же словами, что некогда переродили его в Храме Актониса, вышедшие из уст его возлюбленной, Архея Ардов Джефф, теперь перерожденной как Термисорра из Дельсберга. Он помнил, что не умирал в том Храме, и Уилекромми вовсе не восстанавливал его для помощи людям шестнадцать лет назад. Напротив, все это время, в Храме Актониса он был жив, удерживая своими силами его обитателей, и Уиллекроми просто вытащил его оттуда. Он не был человеком-фениксом. Он просто был героем, который был слишком силен телом и духом, и потому никогда не умирал.
Литой Рыцарь лежал впереди, прижавшись спиной к стене, в которую его, с огромной силой, отбросила ударная волна от перерождения Кортя. Его вид наливал грустью горящие Красным Пламенем глаза Кортя, ведь Рыцарь уже совсем не двигался. Сжимая уже свободную от доспехов, разорванных почти на кусочки тем взрывом, большую и бессильную руку отца, призрак так и не оставляющей его тело девочки прижимался к нему все крепче, судорожно и так же бессильно рыдая. Доспехов на нем почти не осталось, и Корть легко мог разглядеть его изувеченное, окровавленное тело. Его лицо было совсем страшно, все изуродованное ужасными ожогами, но глаза его все еще были живы, со слезами полные не угасших прекрасных чувств. Последний раз в жизни, он смотрел на лицо своей дочери, что уже давно умерла. Ее образ таял, быстро исчезая, а жизнь самого Рыцаря угасала. Все, за кого он сражался, уже покинули этот мир, и он вот-вот должен был с ними встретиться. Их голоса в его голове звучали все добрее, и его порванные губы украсила страшная внешне, но все еще угадываемая на его лице счастливая улыбка.
- Не важно, сколь велика жертва, если она спасает великое множество жизней. – едва шевеля губами, грустно говорил Корть. – Но то, что произошло здесь…больше никогда не должно повториться. Я заберу это все с собой, и все ваши души…
Умирающий человек тихо прикрыл глаза. Ему не оставалось больше ничего, кроме принятия. Кортю больше не оставалось ничего, кроме как, наконец, закончить его страдания, ибо он уже стал для него мучеником, и давно заслужил вечный покой.
- Пусть все ваши души напитают мое тело, и вместе мы… - поднимая над собой так и не оставляющий его драконий меч, запнулся, едва справляясь с собственным комом в горле, старался говорить только громче Корть. – Вместе мы развеем любую тьму!
Взмах, и снова оглушительная вспышка Пламени. Вольдемара больше не было, и теперь не было и Литого Рыцаря. Все они стали силой Кортя, поглощенной его Пламенем. Он слышал их голоса, и чувствовал их волю. Все вокруг начало гореть, переходя в Красное Пламя, и Корть остановился там, поворачиваясь к нам. Никогда прежде мы не видели подобной силы, и были до немоты ей восхищены. Наш план сработал на ура, и мы вернули в строй нашего величайшего героя, также вернув ему цель и мотивацию. Он вспомнил чувства, за которые сражался прежде, и за которые так любил людей. Его взгляд горел этой решимостью, отражаемой в Красном Пламене, и больше никого бы не заставил в ней усомниться. «Я защищу то, что делает нас людьми, и все то светлое, что у нас осталось. Никаких бед и трагедий, никакой скорби и страданий. Пусть это Пламя очистит все, и вся тьма сгорит в этой могиле вместе со мной, чтобы переродиться в свет.» - сам себе давал обещание, которое теперь намеревался выполнить любой ценой в будущем, Корть.
- Мерсер. Подойти ко мне. – говорил он теперь, проходя чуть дальше, смотря на вышедшего как раз из моей тени, отбрасываемой светом собственного Пламени со спины, человека.
Он медленно шагал вперед, к тому Пламени, лицом не то счастливый, не то опечаленный. Он тоже извлек непростой урок из всего, что произошло с его братом, к слову, по его же плану. Корть делал небольшие шаги ему навстречу, легким движением руки приказывая нам встать на ноги. Пофисс отпустил все это время удерживаемую им Филони, но оба они поднялись без слов, лишь пораженные видом своего героя. Да, сложно сказать, для кого тогда он был большим героем. Стоя в десятке метров от него, они уже чувствовали испускаемый его телом жар пламени, без следа поглощающего все вокруг с каждым его шагом. Только Первородное Пламя Кортя могло создавать столь ощутимую даже обычным людям энергию, и дарить ее им без всякого вреда.
- План прошел немного не так, как я предполагал. Но все же… - неловко улыбаясь, стараясь выглядеть беззаботным, развел руки Мерсер.
- Ты должен был посвятить меня во все заранее. Это был вовсе не приятный сюрприз. – серьезно глядя в глаза брату, остановившись лишь в четырех метрах от него, говорил Корть.
- Да. Прости меня… Я не думал, насколько это будет для тебя тяжело… - не выдержав эмоционального давления, опустил голову Мерсер.
- Как ты и хотел, я поглощу всю Шеагральминни своим Пламенем, чтобы подготовиться к Последней Войне. В этот раз все будет иначе. В этот раз мы одержим настоящую победу, и никому не придется для этого жертвовать собой. – его взгляд и тон голоса были настолько убедительны, что Мерсер без сомнений верил его словам. – Я верну все наши силы, и мы дадим осаждающей нас тьме последний бой. Мы сделаем это вместе. И вместе победим.
Мерсер поднял грустные глаза, глядя как его брат, уже вернувший первоначальный вид, вслушивается в голоса мертвецов, что теперь его окружали. Он слышал все, все понимал, и принимал волю каждого из них. Все они должны были помочь ему в будущем защитить всегда самое дорогое для него сокровище – жизни людей, которые всегда были ими заслужены.