Страница 5 из 16
– Ага, разогнался! – голос Велеса рокотал на весь отель, – все отвергал, лицемерный бывший друг!
– Но ведь можно было как-то поговорить, выпытать, – рассуждал домовой.
– А я и поговорил, и выпытал, – бог Нави успокоился и уменьшил тембр голоса, – да только толку от тех разговоров мало было, – Велес вздохнул, – все отрицает! А вот Леда, жена его, одну мысль подала.
– Какую же? – управляющий затаил дыхание в ожидании ответа.
– Сказала, думается ей, что не обошлось тут дело без вмешательства Первородных богов! Больше некому! Ибо нет ни у кого такой силы и власти, чтобы запечатать сущность в чужом теле, да так, что никакими силами не выцарапаешь!
– Да зачем это Первородным?! – Лихо Одноглазое уже не боялся гнева Велеса. То, о чем говорил бог Нави, не влезало ни в какие ворота, – Они давно исполнили то, что задумали! Давно разделили и миры, и власть над их обитателями! И для того, чтобы что-то изменить, Первородным достаточно объявить свою волю богам и полубогам, а не действовать за их спинами!
– Вот то-то и оно! – Велес ткнул пальцем в потолок, – и ведь не пойдёшь к Первородным! Не спросишь! Приходится самому догадываться, своими мозгами, так сказать, ворочать!
– И до чего вы со Сварогом и Ледой «додогадывались»? – голос Дормидонта журчал, как тихий ручеек. Переходить грань в общении с богом Нави опасался даже он.
Но Велес словно не заметил этого нарушения субординации:
– Через год, в следующую зиму, Королева войдёт в полную силу, – задумчиво проговорил бог Нави, – и Мара уже не сможет причинить ей вред, как бы ни хотела. А это значит, что у моей женушки осталось не так-то много времени!
– Но разделять тело и сущность Королевы нужно было зачем? – не понял управляющий.
– Затем, что нужно уничтожить и то, и другое, дурья твоя башка! – Велес щелкнул по лбу Лиха Одноглазого, – а сделать это когда одно вдали от другого будет крайне затруднительно!
– Значит, это Белобог подсуетился, – хихикнул Дормидонт.
– Не скажи, – задумчиво пробормотал Велес, – Чернобогу тоже не нужно нарушение баланса. А если Мара вберет в себя силу Королевы, она возвысится и может посчитать себя равной Первородным!
– Да, – кивнул домовой, – Мара может! И потом, мы ведь не знаем, кто отец девочки? Чья еще волшба и магия заключена в ней?
– Есть у нас догадки, – задумчиво проговорил бог Нави, – но пока озвучивать их воздержусь. Еще не время.
Управляющий и домовой поняли, что большего им узнать не удастся. Велес и так разболтался сверх меры. Наверно, богу Нави было необходимо рассказать обо всем хоть кому-то.
– Может, чайку? – предложил Дормидонт.
– А давай, – кивнул бог Нави, – и медовухи своей захвати. И медвежатинки вяленой! А то за неделю в Прави отощал на нектаре да ягодах!
– Это мы сейчас! Это мы мигом! – засуетился домовой и исчез в глубине бесконечного коридора, – в ваш номер подать? – донёсся голос Дормидонта словно из стены.
– Сюда тащи! – захохотал Велес, – пусть и Лихушко с нами почаёвничет не покидая пост, так сказать.
***
Снежана тяжело вздохнула, поняв, что она и русалки остались одни в совершенно незнакомо и не приспособленном для жизни месте.
– И что мы теперь будем делать, девушки, – Снежана переводила взгляд с одного девичьего лица на другое.
– Мы не знаем, Королева, – прошептала Розочка.
– Но вы ведь Королева, – удивлённо вскинула бровки Раечка, – вам и решать.
– Ну если мне и решать, – улыбнулась Снежана, – то первым будет решение, точнее просьба, прекратите меня называть королевой!
Русалки переглянулись.
– Вы ведь прекрасно знаете, что перед вами только оболочка, тело Королевы! А в нем, волею Велеса или каких-то других ваших богов, упрятана я! Снежана Королёва!
Русалки согласно закивали, подтверждая свою осведомлённость.
– А если знаете, – продолжила девушка, – то будьте добры называть меня по имени! Снежаной! Вы поняли?
Русалки снова кивнули, засвидетельствовав свою понятливость.
– И прекратите мне выкать! – вошла во вкус раздачи руководящих указаний Снежана, – я если и старше вас, то не на много!
– Хорошо, Снежана, – ответила за всех Римма, – будет так, как ты хочешь. Но выбор имени для тебя, это наименьше, что должно нас сейчас заботить.
– А что должно нас заботить? – растерялась Снежана.
– Во-первых, нам нужна тёплая одежда, – начала перечислять Рима, – а взять её неоткуда. Вот разве что шкуру с медведика стащить.
– Попробуй! – огромный медведь, все так же заглядывающий в проём, оскалил клыки, – но я бы не советовал, если жизнь дорога.
– Успокойся, мишка, – Снежана бесстрашно подошла к проёму и погладила медведя по голове, – она пошутила. Но приодеть русалок не помешает. Мне-то все равно. Тело Королевы создано для жизни в холоде, а вот они скоро окоченеют. И что делать, мы не знаем.
– Как что? – снова оскалился медведь, – сейчас на Севере весна! Все линяют! А потому, наберите шерсти и пуха! Обложитесь ими, да грейтесь.
– Ничем мы обкладываться не станем, – заявила Розочка, – я могу смастерить прялку, если будет подходящая деревяшка. Мой батюшка славным столяром был! Я многому от него научилась.
– А я выпряду нить! – обрадовалась Раечка, – матушка моя прясть всех дочерей своих обучила!
– Если найдется пара острых палочек, – приняла участие в общей задумке Риточка, – я свяжу для нас всех тёплые рубахи!
– А я сваляю валеночки! – закончила планировать гардероб Римма.
– Вот только где взять доску для прялки, – Розочка, огорчённо вздохнув, умерила пыл подруг.
– Найдем! – медведь наконец-то убрал из проёма голову и куда-то заспешил, – что замерли? – бросил девушкам, – марш за мной! – и добавил, усмехнувшись, – чай не королевы!
***
Если бы Велес решил заглянуть на Север спустя две недели, то не узнал бы ни оставленных здесь девушек, ни сам ледяной чертог.
Русалки, обряженные в длинные вязаные рубахи, весело топали по таким же вязаным половичкам, устилавшим пол.
Вдоль стен стояли сколоченные из обломков корабельной обшивки, занесенных течением в этот суровый край, кровати. По две с обеих сторон от возвышавшегося по центру ложа, доставшегося Снежане «в наследство» от Королевы. Мягкие перины и одеяла, связанные из пуха куниц, и набитые гагачьм пером, и такие же подушки обеспечивали русалкам такой комфорт ночью, о котором они даже не могли мечтать ни в Яви, ни в Нави.
Русалки утепляли ледяной чертог Королевы, где и как могли, и вскоре он начал напоминать пушистую вязаную варежку. Обращать внимание на эстетику ни у кого не возникло желания. Для Снежаны самым главным было, чтобы её горничные не замёрзли в этом суровом краю.
Сама же Снежана не нуждалась в каком-то дополнительном обогреве. Тело, доставшееся ей от Королевы, переносило холод намного лучше, чем тепло.
Первую связанную рубаху, Риточка поднесла Снежане. Не желая обижать русалку, девушка надела предложенную ожёжку, и едва не лишилась чувств через несколько минут.
Снежане казалось, что её с головой окунули в кипяток. Тело горело, она не могла свободно вздохнуть.
Почувствовав неладное, Римма тут же сорвала с девушки рубаху и чуть ли не на руках вынесла её за пределы чертога и положила на снег, еще искрившийся в лучах весеннего солнца.
Вскоре, красное, словно ошпаренное лицо Снежаны снова побелело. Только нежно-розовый румянец на щеках говорил о том, что девушка пришла в себя.
– Но ведь я не знала, – лопотала Риточка, – я не хотела.
– Никто не знал, – успокоила подругу Римма, – и мы понимаем, что ты не собиралась причинить вред ни телу Королевы, ни Снежане.
Инцидент был исчерпан, все успокоились, а Снежана, вернувшись в чертог, открыла платяной шкаф Королевы, выбрала один из её нарядов, состоявший из нанизанных на замёрзшую тонкую струйка воды ледяных шариков и снежинок, и облачилась в него.
– Очень неплохо, – девушка крутилась перед отполированной глыбой льда, служившей зеркалом, – что надо – прикрыто. А что не прикрыли снежки и льдинки – спрячем под волосами.