Обречённые. Humana error

Ким осмотрел ящик. Железный лист снизу почти превратился в труху: проржавевшие куски зияли дырами, сквозь которые просматривалось дерево. Но дерево было цело, значит, крысы ещё не успели сюда добраться. Хотя, что им тут брать? Старые тряпки? Но вдруг Ким вспомнил, что отец как-то ходил сюда без него и сказал, что положил в сундук новую порцию копчёной солонины. Отец раз в полгода клал в свой сундук новую порцию мяса; он делал это, как он говорил, на всякий случай – а случаи бывают разные.

– Наступил такой случай, пап… – прошептал Ким, вспоминая отца. – Ты, как всегда, был прав. Ты был невероятно умным и предусмотрительным человеком.

Ким глубоко вздохнул и потянулся за монтировкой. Пришлось изрядно постараться, чтобы вытащить приржавевшие гвозди. Они с громким скрипом вылезали из дерева. Но Ким справился. Подняв тяжёлую крышку, он стал рыться в сырых тряпках. Сундук отца в длину был не менее двух с половиной метров, высотой по пояс и шириной почти метр; туда умещалось столько вещей, что нужно было буквально залезть в него, чтобы всё пересмотреть.

Сбоку стояло несколько пар кожаных сапог. Ким достал один и натянул на свою босую ногу. Подходит. Это удача. Обувь есть. Осталось сменить одежду.

Маленький фонарик помогал плохо; почти ничего не было видно, поэтому Ким решил отложить поиски до утра. Он вытащил несколько тёплых пуховиков, потом закрыл крышку, разложил мягкие куртки на сундуке и лёг на эту импровизированную кровать. Скрутив потуже сразу два капюшона, он положил их под голову.

Укрывшись ещё одним пуховиком, пахнущим затхлостью и источающим сырость, Ким скрутился калачиком и почти сразу уснул.

Его разбудил яркий свет, бивший прямо в лицо. Ким открыл глаза и понял, что уже вечер. Напротив открытой двери комнаты было окно, и оттуда бил солнечный свет. Солнце уже висело над горизонтом, готовое вот-вот нырнуть за «край неба».

«Солнце уже садится, – подумал Ким. – Я проспал ночь и день!»

Было так уютно и тепло, даже несмотря на сырость; он пригрелся, и пуховые куртки так приятно облегали тело, что не хотелось даже двигаться. Солнце светило прямо в глаза. Ким натянул на лицо раскрутившийся капюшон и решил ещё полежать немного.

Мучал голод. Но двигаться совсем не хотелось. Мясо лежало где-то среди всех тех тряпок, что были в сундуке, и для того, чтобы его достать нужно перерыть почти все вещи.

Неохота двигаться. Совсем неохота.

В голове роились различные мысли. Ким думал о своём будущем: как он будет жить дальше? Нужно искать новый дом, добывать провизию, налаживать быт!.. Предстояла такая большая работа, что даже становилось страшно. Справится ли он? Готов ли он быть один? Получится ли у него? Раньше почти всё делал отец, а теперь… Ким очень пожалел, что многое из того, чему учил его отец, пропустил мимо ушей. Отец пытался подготовить сына к жизни, научить его всему, что знал сам, но ученик оказался нерадивым. И теперь этот ученик сожалел о своём упущении. Да, это было именно упущение, – Ким упустил то время, когда вся информация лежала «на блюдечке»; а вот сейчас нужно было до всего доходить самому… если, конечно, хочешь выжить в этом недружелюбном мире. Допускать ошибки, учиться на них, делать выводы, извлекать уроки из различных ситуаций!.. Всё это было очень сложным, и такое учение могло длиться многие годы.

Погрузившись в эти мысли, Ким не заметил, как снова уснул. Но как раз перед тем, как провалиться в беспамятство, где-то на подсознательном уровне промелькнула мысль о том, куда он должен пойти, чтобы пополнить свои запасы.

«Контейнер…» Это слово прозвучало в голове, после чего сон окончательно одолел молодого человека.

Утром он пойдёт к контейнеру. Там может быть всё, что угодно; именно оттуда они с отцом доставали бензин, баллоны с пропаном, оружие, боеприпасы и многое другое, что может пригодиться для выживания.

Там было всё.

Но этот контейнер был не один. Ким с детства привык к тому, что далеко в поле есть место, где появляются большие контейнеры, наполненные всевозможными вещами. Отец всегда брал сына с собой в эти рейды.

Раз в год на одном и том же месте – среди поля – появлялся новый контейнер. Отец Кима сто раз задавался вопросом, откуда они берутся, и кто складывает туда всё, что необходимо для жизни человека. Там было абсолютно всё – от кастрюль до оружия. Лекарственные препараты, бинты, гипс, антибиотики, пенициллин. Предметы быта, кухонная утварь; приправы к пище, соль, сахар; уксус, сода и многое другое. Так же, там было оружие; именно оттуда отец вытащил Штайр АУГ, дробовик и винтовку М39; боеприпасы к ним.

Каждый год, двадцать восьмого июля отец и сын приходили на это поле. Как обычно, их уже ждал очередной контейнер. Он никогда не был заперт; можно было спокойно открыть дверь и войти внутрь. Отец обычно приезжал на своём грузовичке, когда тот ещё был на ходу, но после того, как грузовик сломался, приходилось всё возить на маленьких мопедах. Вещей было много, поэтому нужно было делать не одну ходку.

Самое удивительное было то, что со временем контейнеры разваливались на части и превращались в труху. Они были сделаны из неизвестного материала, который не мог простоять долго. Отец говорил сыну, что это называется «биоразлагаемый материал», сделанный специально таким образом, чтобы не загрязнять окружающую среду. Именно поэтому нужно было как можно быстрее увести все вещи из очередной «посылки».

Отцу никак не давал покоя вопрос, откуда берутся эти контейнеры? Кто их посылает.

Однажды, не выдержав, отец решил приехать на поле за три дня до появления нового контейнера. Он хотел выяснить, как они здесь появляются.

Два дня Ким с отцом просидели в грузовичке, спали там и ели ту еду, что взяли с собой. Отец не спал по ночам, пытаясь увидеть «чудо». Отсыпался днём, когда просыпался Ким.

Произошло это ровно в три часа утра. Отец ходил вокруг грузовика, пытаясь не заснуть. Рассвет ещё не наступил, но небо уже было не таким тёмным, как глубокой ночью. Звёзды постепенно гасли. Среди полной тишины отец вдруг заметил странную тень в небе. Подняв голову, он увидел четыре мерцающих огонька, между которыми виднелся вытянутый прямоугольник.

– Это он, – воскликнул отец и поспешил разбудить сына.

Четыре огонька опускали тяжёлый контейнер вниз. Немного погодя, груз плавно опустился на землю, а огоньки каким-то образом выскочили из-под контейнера и устремились ввысь. Не прошло и минуты, как они исчезли за облаками.

Отец с сыном кинулись к новой «посылке». Теперь они знали, каким образом это происходит. Но это знание породило гораздо больше вопросов, чем было раньше. Отец рассуждал, что где-то «там» всё-таки остались люди, которые заботятся о выживших, посылая им всё необходимое для жизни. «А «там», это где?» – спросил Ким. Отец пожал плечами и ответил: «На небе… за приделами неба… в космосе». «Значит, кому-то всё-таки удалось спастись?». «Мне кажется, – отвечал отец, – что мы этого уже никогда не узнаем. Но они есть! Люди! Они выжили! Они могут находиться на какой-нибудь космической станции. У них много припасов, и они делятся с нами! Они нас не забывают. И это замечательно!». «А можно ли как-нибудь попасть туда, к ним?». «Вряд ли… Если конечно, они сами не заберут нас отсюда». «А почему они нас не забирают?». Отец долго думал, прежде чем ответить. Потом тихо произнёс: «Наверное, есть какие-то причины…».

Этой ночью Ким проспал как убитый. Утром, открыв глаза, он почувствовал, что всё тело ломит от долгого лежания. В общей сложности он проспал две ночи и один день. Отдых знатный! Но такой продолжительный отдых вызывал нестерпимый голод.

Ким соскочил с сундука, отбросил ненужные пуховики, открыл крышку и начал рыться в вещах.

Практически сразу он наткнулся на большой свёрток. Зелёный брезент был перехвачен бечёвкой крест-накрест. Ким знал, что это солонина – мясо кабана, которого удалось подстрелить на охоте в лесу, куда они с отцом ездили ещё пару месяцев назад.

Пять килограмм мяса. Ким помнил это; отец бесконечно повторял, что отнёс в сундук пять килограммов. Ким сетовал на то, что отец постоянно выбрасывает столько мяса, на что мудрый мужчина отвечал, как обычно: «Случаи бывают разные».