Твой личный Демон

Асмодей скучал.

Совет прошел не так гладко, как он планировал, но достаточно хорошо, чтобы сделать долгоиграющие выводы. Лилит еще не нашли. Он был уверен, что это дело времени и долго скрываться в мире людей она не сможет.

Не тот аппетит.

Конечно, искать демонессу там сложнее, но, если допустить вариант, что она нашла способ вернуться тайно, да хотя бы при помощи печатей, здесь, на земле демонов, у нее нет шансов.

Его ищейки найдут Лилит и даже блудный замок ее не спасет.

Сегодня Асмодей не пошел в оранжерею. Он хотел мыслить ясно, потому что из головы не шел навет. В сплетении длинных стеблей и бутонов, он увидел раздел мира.

Войну.

Последний раз Высшие демоны стали друг против друга за ресурсы, плотские угодия и скваров. Бессмысленная грызня привела к перебоям в портальной системе между мирами и поставила касту низших на грань вымирания.

Они своими руками разрушили основы.

Асмодей садится за рабочий стол и открывает нижний ящик, чтобы достать небольшой портрет в овальной раме. На нем в роскошном старинном кресле сидит женщина. Из глубокого разреза бархатного платья, цвета спелой черешни, выглядывает стройная ножка с кожей молочной белизны. Руки заведены за спинку кресла, голова запрокинута, но не до конца, так что Асмодей различает прикусанную нижнюю губу и прикрытые от страсти глаза.

От страсти к нему. Ее кисти привязяны к спинке кресла и платье - лишь иллюзия, сотканная из багрового тумана. Он сам сотворил ее, чтобы не ослепнуть, не сойти с ума от истинной ее красоты.

Асмодей проводит пальцами по портрету и ему кажется, что Лилит подается навстречу, губы приоткрываются и ветер доносит до ушей сдавленный стон.

Ему пришлось заманить ее обещанием печати. Последнюю истинную суккубу, матерь всех Демонесс, единственную выжившую после той страшной войны.

Когда низшие демоны, голодные и злые, устав рвать друг друга, пошли на высших. Когда хватали тех, кто был им по зубам, и высасывали все силы до капли. Они уничтожили дочерей Лилит. Мелкие, рогатые ублюдки пошатнули равновесие и братьям пришлось объединиться. Они создали Совет Высших и стали вершить правосудие от его имени.

Лучше поздно, чем никогда.

Асмодей проводит пальцем по бархату платья на картине и тот тает, оголяя правую грудь демонессы.

Лилит никогда не пришла бы к нему сама. И он привел ее под конвоем своих лучших демонов средней ступени. Но даже они шли высунув языки и пожирая ее глазами. Гордая мать всех демонов.

Он предложил сделку и пошел на большой риск. Печать давала Лилит равные с Советом права, возможность держать угодия скваров и приближенный двор. Но она не согласилась. Выдвинула собственные условия, которые он не мог удовлетворить.

Асмодей поводит пальцем вниз, стирая край платья по бедру, оставляя волнующую взгляд сущность Лилит закрытой. Пока.

Гордая. Смелая. Порочная... коварная!

Асмодей рваным жестом смахивает остатки платья и впивается губами в обнаженный портрет. Пах горит необузданным желанием, а голова - воспоминаниями.

Асмодей взял Лилит силой. Ворвался в нее, рыча и ломая сопротивление. И чувствуя, как ее собственная воля и мощь противятся и вступают в борьбу. Она хотела поглотить его, когда он сам притащил ее в свой замок только лишь за этим.

Чтобы пить ее чистую демоническую природу и становиться сильнее. Сделать Лилит свой - рабой или женой, не важно. Своей. И пить ее источник сил вечно, чтобы свергнуть братьев и единолично править демоническим миром.

Но она сопротивлялась. Без печати, без поддержки крови сестер и дочерей, безумная демонесса думала, что сможет его одолеть? Асмодея, который был рожден в похоти и страданиях?

Она кусала его и он кусал в ответ. Ее плоть пульсировала, до боли сжимая в себе его член, а он в ответ двигался еще резче, вырывая из ее прекрасного рта хриплые стоны.

Оргазм уже был в его руках. Так близко, что от напряжения сводило мышцы. У Лилит не доставало сил, чтобы испить его. Да и Асмодей не желал делиться.

А потом он увидел в ее руках печать. Ядовитый поцелуй закрыл Асмодею рот и он почувствовал, как нереальной силы оргазм утекает к Демонессе. Он потерял контроль на долю секунды, но ей и этого хватило.

Лилит обыграла его. Где она взяла печать? Асмодей смотрел, как красиво подпрыгивают от нового толчка груди Лилит и силится прочитать начертанные на печати символы, но перед глазами все плыло.

Она не просто забрала его оргазм. Она осушила его самого. Не до дна, тут власти одной печати маловато, но достаточно, чтобы он уже не был в состоянии охотиться сам.

Рама в ладонях Асмодея хрустит и ломается. Тонкое полотно с улыбающейся обнаженной Лилит падает на выпирающий под тканью брюк член. Унижение нестерпимо. Как и злость. Асмодей достает стоящий колом член и рвано кончает в складки портрета.

Она посмеялась над ним. Осмеяла высшего! Почти убила...

С содроганием он думает о своем унижении, о Твари, которой пришлось искать для него смертных женщин. Чахлых и неспособных в оргазме дать больше, чем пару лет и седину на висках. Но не это самое страшное.