Страница 39 из 45
Быстро встаю. Нахожу Конфетку в ванной комнате, в обнимку с унитазом.
— Насть… — опускаюсь рядом с ней, обнимаю лицо ладонями. Бледная, очень бледная… и вымотанная…
Она дергается и опять наклоняется над унитазом — ее выворачивает одной водой, успеваю собрать волосы в пучок, не позволяя им попасть внутрь.
«Маленькая моя… Токсикоз…» — вчера вечером хорошо себя чувствовала и не жаловалась.
— Не смотри на меня, — тихо говорит, прикрыв глаза и прислонившись затылком к кафелю.
— Не надейся, не оставлю. Скажи, чем помочь? — откидываю прилипшую прядь со лба. — Может, сладкий чай?
— О-о-о, не-е-т…
Ее снова тошнит. Вижу, как больно дается: когда уже нечем рвать, а еще тянет, сворачивая желудок в тугой узел. Схватившись за живот, она мучительно стонет.
— Иди ко мне, — осторожно беру на руки и несу в спальню, укладывая в постель. — Вызову врача.
— Нет… не надо… — останавливает, ухватив мою ладонь.
— Конфетка, доктор поможет, совсем не знаю, как облегчить твое состояние.
— Пройдет… И через пару дней иду на прием все равно.
— Вместе поедем, тоже хочу послушать, — даже не предлагаю, нужны подробности о здоровье.
Настя кивает и, свернувшись клубочком, собирается спать. Укрываю одеялом и плетусь на кухню. Звоню домработнице, прося выйти на работу вне графика: как женщина хотя бы подскажет что-нибудь, вдобавок, приготовит легкую и полезную пищу.
Что в таких случаях делают вообще? — понятия не имею, но обязан унять мучения, виновником которых являюсь, пусть и в радостном смысле. Смотреть на нее так же больно, как она плохо чувствует себя.
Дальше звоню на Настину работу. Найдя нужный контакт в телефоне, сообщил, что не выйдет, потом подумал и добавил от себя, никогда не выйдет — на том конце долго возмущались, послал ее начальника… В моих планах предложить кое-что интересное, пусть спокойно вынашивает ребенка и не думает ни о чем. Сейчас не те обстоятельства, чтобы спорить, надеюсь, согласится со мной.
Приготовив ванну, бужу Конфетку. Целую веки, щеки, приоткрытые губы… Она забавно морщится и лениво открывает глаза.
— Как ты?
— Ммм… — сладко потягивается. — Кажется, лучше. Я долго спала?
— Около пяти часов.
— Что? — резко садится, а потом, ощутив слабость, рухнула обратно на подушку. — Работа… мне же нужно….
— Уже не нужно, — ловлю вопросительный взгляд. — Только не спеши возмущаться.
— Даже не собираюсь, на это совершенно нет сил… На такой токсикоз не рассчитывала.
— Тогда поговорим об этом позже, есть одна идея. А сейчас хочешь понежиться в теплой ванне?
— С тобой? — улыбается.
— Со мной, — просовываю руки под нее, — Хватайся.
Настя обвивает руки вокруг моей шеи, укладывая голову на плечо.
«Она стала такой легкой и худенькой. Как же ее накормить?» — просто проблема.
— Потом нас ждет вкусный обед. Приходила Ольга, старалась для тебя, столько всего приготовила.
— Честно, о еде пока не мечтаю.
Бережно раздеваю мою девочку, и, опустившись на колени, целую и глажу животик. Мне так нравится мысленно общаться с нашим малышом — уговариваю его или ее позволить мамочке хорошо питаться на благо обоих. И как будто слышу тихий ответ…
Тяну за собой в ванну. Она лежит на моей груди, повернувшись спиной. С трудом удерживаюсь от соблазна и желания, когда разминаю ее плечи и скольжу руками вдоль тела.
— Ты хотел что-то предложить? — интересуется. И не сразу соображаю, что речь о моей затее с работой.
Растерялся, думая, уместен ли сейчас секс, после не самого веселого утра.
— Матвей? — Настя переворачивается лицом, а соски трутся о мою кожу, усиливая возбуждение. Ничего не могу поделать, если хочу ее всегда. — Ты хотел о чем-то поговорить.
Становится стыдно, когда дошло.
— Давай, лучше помоем тебя, — беру флакон с гелем, выдавливая немного в ладонь. — Успеем обсудить твою будущую работу.
— Мою работу?
— Насть, наберись терпения. И думай пока о ребенке — это важнее всего, — намыливаю ей спину.
— А сам ты о чем сейчас думаешь? — хитро улыбается, заглядывая в глаза, и шаловливой ручкой сжимает возбужденную плоть.
— Не надо… — делаю попытку проявить благоразумие, но лично меня оно давно покинуло, когда она появилась в моей жизни и засела прочно.
— Почему же? Я хорошо себя чувствую, — искусительница продолжает скользить пальцами вверх вниз… Потом садится, давая проникнуть в горячее лоно.
Мы, как всегда, на одной волне.
…Через пару дней посетили врача. Странно, но тошнота у нее резко пропала, аппетит улучшился, каких-либо жалоб тоже не наблюдалось. И доктор осталась довольна результатами обследования.
Удивило другое — увольнение не расстроило Настю. Сказала: «будет наслаждаться беременностью, наглеть от моей заботы и внимания». Да я только рад такому повороту. Именно этого добивался.
Не покидают мысли, что после рассказа о моих родителях, она сделала определенные выводы, и подобно мне, не желает портить наши отношения пустыми необоснованными претензиями.
И пора познакомить мою невесту для начала с мамой, которая поразится не меньше новостям. Уже устала повторять, как мечтает увидеть меня счастливым, как хочет внуков… Да, сюрприз произведет неизгладимое впечатление — уверен, Настя понравится.
С мамой проще встретиться. Она живет в соседнем городе, в том самом, куда уезжал по делам, покинув Конфетку на целых три недели, где смотрел место под ресторан, в итоге — купил и занимался необходимыми вопросами… А вот когда увижусь с отцом и сможет ли он приехать на свадьбу — не знаю. Созваниваемся не часто…
Сейчас этот день хочется сделать особенным, заразившись настроением от Насти. Все для нее, лишь бы сияющая улыбка не сходила с любимого лица.
И…
Кажется, мы, наконец, пришли к согласию.
Глава 24. Знакомство с родителями
Настя
Я так волновалась, зная, что через каких-то полчаса въедем в город, где живет мама Матвея. Он, как всегда, совмещает приятное с полезным: знакомство и рабочие дела.
«Примет ли меня женщина, имеющая огромное значение в его жизни? Какая она? Что скажет?» — вопросы взрывались один за другим, удваивая нервозность.
Это не осталось незамеченным от любимого, который еще до поездки озвучил, что переживать не о чем, «моя Элечка», как ласково назвал ее, лучшая мама, желающая исключительно добра и счастья.
«Элечка… Элеонора» — надо же какое редкое красивое имя… Похож ли Матвей на нее, а может, весь в отца, не только характером? Если говорить заочно, то оба эти человека стали важными для меня.
Ох… Разрывает от избытка эмоций, нетерпения и ожидания.
— Насть, ну, хватит — перестань дергаться… — он отвлекся на секунду от дороги, взял мою руку, которой теребила край куртки, поднес к губам и поцеловал пальцы.
— Легко сказать.
— Когда увидишь и познакомишься ближе — поймешь, что все переживания беспочвенны. Она никогда не лезла в мою личную жизнь. И, как любая мать, конечно, хочет видеть меня семейным человеком, нянчиться с внуками — теперь у нее такая возможность появится.
— Описал идеальную женщину, — немного расслабилась от его слов.
Матвей ничего не ответил, лишь подмигнул и улыбнулся, говоря тем самым: «потерпи, сама во всем убедишься».
И вот, нас встречает заветная дверь. Любимый нажал на звонок. Я схватилась за его ладонь, наши пальцы переплелись.
Послышался звук открывающегося замка.
— Сынок?!
«Ого! Вот это да!» — на пороге стояла женщина, которой на вид не больше сорока пяти и никогда не скажешь, что может иметь такого взрослого сына. И она настоящая красотка: ухоженная блондинка, стройная, с точеной фигуркой. А сочные зеленые глаза Матвею от нее достались. В остальном — сходство отдаленное. Значит, все-таки от отца: и черты лица, и темные волосы, и смуглая кожа.
Если учесть, что я примерно типажа его матери — светлокожая и светловолосая, то наш малыш приобретет папину яркую внешность. Чего так желаю.