Вторжение

Смятение, промелькнувшее в глазах Светы, не укрылось от Марины.

– Между прочим, свадьба бывает только раз в жизни! Разумно ли экономить на таком событии, чтобы потом всю жизнь жалеть? – поинтересовалась девушка. – И ладно бы еще речь шла о какой-нибудь ерунде, вроде фаты или обуви – их все равно мало кто замечает. Но платье – это… Это, считай, визитная карточка не только невесты, но и всей свадьбы! Сколько бы лет не прошло, каждый гость будет его помнить! Неужели ты хочешь, чтобы твой наряд навевал всем мысли о желании сэкономить, а не о твоей красоте и очаровании?

Светлана не хотела. Она с самого начала не хотела экономить на платье! Но разве можно было в одиночку пойти против старшей сестры и матери?

– Нет, – качнула головой девушка, понимая, что больше не одна.

Марина улыбнулась, протянула ей наряд, и невеста быстро скрылась в примерочной.

– Не слишком-то красиво с твоей стороны навязывать ей свое мнение, – проворчала Ирина.

– Разве я ей что-то навязывала? – искренне удивилась девушка. – Я просто предложила ей поступить так, как она сама того хочет. Ведь это ее свадьба, а не твоя или Викентии Марковны.

– Это верно, – согласилась Ирина.

Ссориться с Мариной и портить настроение себе и малышу ей не хотелось, и чтобы окончательно вернуть беседе дружеский настрой, Ира заметила:

– Кстати, твое платье тоже ничего.

– Спасибо!

– Из летней коллекции?

– Да.

– Дорогое или по скидкам удалось урвать?

– Я могу себе позволить не ждать скидок, – лениво откликнулась Марина.

Ира не удержалась и громко присвистнула.

– Помнится, в школе ты только их и ждала, – скосив взгляд на правую руку Марины и, не увидев там обручального кольца, девушка спросила: – Нашла хорошую работу?

– Получила богатое наследство.

От безмятежности и хорошего настроения Марины не осталось и следа, и Ира решила не доискиваться да правды. В памяти были еще свежи собственные воспоминания о Марине и Светины рассказы о том, какой резкой может быть девушка, когда внимание окружающих раздражает ее, а вопросы касаются тем, на которые она не желает говорить.

К счастью, неловкое молчание не продлилось долго. Шторка примерочной кабинки отлетела в сторону, и взорам девушек предстала невеста.

– Ну? Что я говорила? По-моему, это именно то, что тебе нужно, Света! – одобрительно кивнула Марина. – Сама-то что думаешь?

Светлана просияла и выпалила на одном дыхании:

– Спрашиваешь? Это платье – мечта!

– А ты что скажешь? – спросила Марина Иру, понимая, что без ее одобрения платье Света не сможет купить.

– Мы ведь договаривались, что ты не будешь выглядеть лучше меня! Вечно младшим достаются все сливки, – проворчала девушка.

Света счастливо рассмеялась. Из уст сестры этот упрек означал согласие.

Расплатившись, девушки вышли из салона и остановились на верхней ступени лестницы. В тени июльский зной напоминал о себе только духотой, но даже этого хватило Ирине, чтобы почувствовать головокружение после незначительной физической нагрузки. Тяжело дыша, она оперлась на перила и простояла так несколько минут, пока Марина и Света радовались встрече в паре шагов от нее.

– Ничего-ничего! Еще пара дней, и я тоже смогу порадоваться, – пропыхтела будущая мамочка, старательно отгоняя мысли о том, что «после» самое страшное только начнется.

– Может, съедим по мороженому? Тут как раз за углом палатка есть, – предложила счастливая невеста. – Заодно и встречу отметим!

– Я за! – согласилась Ира.

Но Марина, к их общему удивлению, отрицательно покачала головой. Перевесив сумку на другое плечо, она с грустью пояснила:

– Я здесь по делам. Увидела, как вы спускаетесь в салон, и решила подойти: все-таки мы давно не виделись. Но больше задерживаться не могу. Может, как-нибудь потом встретимся.

– А почему бы нам не встретиться на свадьбе? – вдруг предложила Света.

– Ой!

– Никаких «ой!»

– Даже не знаю…

– Да, что тут знать?

– Удобно ли это?

– Конечно, удобно! Вообще, мне надо было тебя еще раньше пригласить.

Марина собралась озвучить очередное неуверенное возражение, и в разговор вмешалась Ира.

– Да, соглашайся уже! – поторопила она. – Хочу мороженого и на УЗИ!

Света и Марина рассмеялись.

– Ладно! Чего не сделаешь ради беременной сестры подруги, – улыбнулась Марина.

Глава 2

Викентия Марковна была непростым человеком. К ней было сложно подступиться, равно как сложно было и освободиться от ее заботы. Знакомые утверждали, что виной тому ее твердый характер, присущее упрямство, порой переходящее рамки разумного, и жизненный опыт, полученный при таких обстоятельствах и в таких условиях, что иные и вовсе не сумели бы сохранить желание жить.

Родилась Викентия Марковна в маленькой деревне, и с молоком матери впитала любовь к земле и простой жизни в отдаленном поселении. До семнадцати лет она жила с родителями, во всем им помогала, не забывая, впрочем, и о себе. Викентия хорошо училась, много читала, не оставалась в стороне от общественных мероприятий.

Викентии казалось, что она неплохо разбиралась в людях и жизни, поэтому, окончив школу с серебряной медалью, по совету отца девушка отправилась покорять столицу. Она ничуть не сомневалась, что ее ждет успех. Однако, очутившись в каменных джунглях огромного города, Вика испытала шок и сознала всю незначительность своего существования. В последующие несколько дней, пока проходили вступительные экзамены, ей пришлось не просто научиться смирять свою гордость, ей пришлось переступить через себя так, чтобы стать тем, кем она, в сущности, и была – обыкновенной деревенской девчонкой, не слишком красивой, но и не дурнушкой, не слишком умной, но и не глупой, не слишком смелой, но и не трусихой, не умеющей дать отпор столичным задавакам.

На третьем курсе института Викентия познакомилась с молодым человек с параллельного потока. Геннадий был хорош собой, как и Викентия, приехал покорять город из тихой деревни. Общие взгляды и общие интересы, в конце концов, сыграли свою роль, и невинное увлечение молодых людей переросло в настоящую любовь. По окончании учебы Викентия и Геннадий поженились. Поскольку в Москве никому из них «зацепиться» не удалось, а до дома Геннадия от столицы было дальше, чем до дома Вики, они уехали жить к родителям девушки.

Соседи утверждали, что лучшей пары в целом свете не сыскать! Называли их самой красивой московской семьей.

– Почему же «московской»? – удивлялась Викентия. – До Москвы от нашего дома двести километров.

– До Москвы-то от нашей деревни далеко, – отвечали знающие люди. – Да вам в нашей деревне скоро тесно станет, вы и подадитесь в город.

Отец девушки (мать ее к этому времени умерла) не мог нарадоваться на зятя: работящий, отзывчивый, послушный. Викентия ни в чем не знала отказа: любящий супруг готов был каждый день носить ее на руках.

Спокойная, размеренная, знакомая с детства жизнь заставила Викентию забыть об уроках, которые усвоила она в годы своего обучения в столице. Гордость подняла голову в ее душе, Викентия вновь стала считать, что не существовало иного мира, кроме того который окружал ее. Она верила в его незыблемость так крепко, что оказалась неспособна заметить первые тревожные звоночки, предрекающие крах. Да и стоило ли придавать значение бутылке самогона на столе за ужином? Ведь отец Викентии всегда выпивал, зная меру и не теряя головы.

Неведение длилось почти шесть лет после окончания института, пока случай не открыл девушке глаза на ужасную истину: ее муж – алкоголик.

Поздним вечером Викентия помогла лечь спать захворавшему отцу, уложила старшую дочь – трехлетнюю Ирочку, принялась укладывать младшую. Света никак не хотела засыпать, а едва мать отходила от кроватки, как девочка начинала плакать. Викентия возвращалась, но спустя несколько минут все повторялось.

– Заткни эту тварь! – внезапно услышала Викентия голос у себя за спиной.