Оборотни

– Объевшись поросятиной, моя Полинка пребывала в глубокой задумчивости и как бы и не слышала моего вопроса.

– Но что же дальше, граф? Мы и дальше будем убивать бедный птичек и охотиться на беззащитных свинок. Озвереем и кончим жизнь в постыдном варварстве. Я вам скоро надоем, вы найдете себе другую самку, более подходящую для жизни на лоне природы.

– Сентиментализм графиня и меланхолия. Вы начитались Карамзина и оторвались от природы. Природа нам подсказывает, не задерживаться в шкурах сих хищных зверей. На всякого хищника найдется тварь похищнее и поумелее. Зимой нас сожрет стая волков. Подлая росомаха не преминет устроить нам пакость. Да и медведя следует опасаться. Не такой он милый и пушистый. Впрочем, вы его уже видели, он, сволочь косолапая, тот еще разбойник.

Я оказался прав. Симпатичная, бурая сволочь учуяла кровавый след убиенного нами кабаненка и припожаловала к нам на ужин. Мы с Полиной только расположились в казалось бы совсем неприметных зарослях кустов. Но волочить тушу кабана пришлось по земле и следы вывели хозяина леса прямо на нашу стоянку.

– Qu’est-ce Borja?!! Он нас съест!!!

Я страшно рычал, я изображал самого страшного зверя перед бурым разбойником. Но никаких аргументов у меня не было. Ухватив с собою порядочный кусок свинины, мы остатки туши отдали захватчику и поспешно удалились.

– Хоть не голодные Полиночка. Давай мы с тобой поскорее и этот кусок съедим. А то еще претенденты появятся.

В лесу кто-то выл, подтверждая, что есть претенденты.

– Зимой непременно устрою охоту на волков, сообщил я Полине. И на медведей тоже.

– Да. А рыси пусть живут, рыси хорошие.

Полина полностью вжилась в образ и чувствовала себя большой и крутой кошкой.

– Ночевать придется здесь, на голой земле. Тебе не холодно Полиночка?

– Нет Боря, не холодно. Но ты все равно ложись ко мне поближе. Страшно в лесу….

– Кому это здесь в моем лесу страшно? Что за гости пожаловали? Э, да я гляжу, знакомые все лица. Здравствуйте Ваше Сиятельство. Госпоже графине мое почтение. Что ж вас ночью в лес принесло? Да еще в таком обличии.

На лешем была прекрасная меховая шуба, почему-то вывернутая наизнанку. Глаза его светились в темноте, щеки раздуло, словно он только что недурно поужинал еловой шишкой.

– У нас проблемы уважаемый Хозяин леса. И у меня и у моей жены. Так обстоятельства сложились…

– Что в шкуры вы залезли, а вылезти никак не можете. Бывает. Не часто, но бывает. Что ж вы барин от меня-то хотите?

– Пособить обратно в людей перекинуться не поможешь? Плохо нам в зверином обличье. Особо жене моей плохо. Посуди сам, девочке городской неопытной да в зверюгу хищную превратиться, по лесу шататься, зайцев бедных жрать. Мрак.

– Жалею вас, бедные мои. Только помочь боюсь, не сумею. Как вы заклятие налагали, на сколько оно на вас наложено. На день, два. Или без срока времени, на всю жизнь вечную.

Полина рядом со мной довольно громко подвыла, представив видно себе вечную жизнь в кошачьей шкуре.

– Ни травки какой не посоветуешь, ни слова заветного.

– Боюсь, хуже не сделать.

– Хоть бабушку в усадьбе успокой, переживает бедная, как бы беде не случилась. Не сможешь тут помочь?

– Передать, что вы живы, здоровы. Домой пока не можете воротиться. Это я могу.

– И на том спасибо Хозяин.

– Ты очень-то не убивайся барин. Волшебство оно дело такое, может и само пройти. Без причин случилось, само собой и пройдет. Наберись терпения.

Видно рожа моя выражала скрытое возмущение, я чувствовал, что даже бакенбарды вокруг моей ушастой морды обиженно встопорщились. Леший, посмеиваясь про себя, довольно любезным тоном произнес.

– Помогу вам в диком лесу добычу без труда найти. Теперь зверь и птица вам легко попадаться будут. Ешьте себе вволю. С голоду в моем лесу не помрете.

– Спасибо вам дедушка.

Голос Полинки содержал такую скрытую иронию, что даже лешего проняло.

– Прости дочка, правда, не могу. Боюсь напортить. Но я погляжу, по лесу похожу, может, что для вас и отыщу. Ну, бывайте здоровы, звери мои новые невиданные. Бабушке вашей сообщу.

Он ушел, мы остались в ночной темноте, греть тела друг друга, дожидаться рассвета, который все не хотел наступать. Где-то на юге Паскевич гнал нечестивцев басурман. Где-то в Петербурге люди возвращались с бала, ехали сонные в карете. Их ждали тёплые дома и вкусный ужин. Я вылизывал Полине шкуру, она урчала и тихо взвизгивала во сне.

Какой долгой была ночь.

Все рано или поздно кончается. Кошачий сон чуток, мы слышали ушами все вокруг, мы спали и видели во сне странные сны. Я сидел с моею женой за обеденным столом, сидел в облике лесной рыси. И нам подавали роскошные мясные блюда. Мы ели говядину и телятину, нежнейшее мясо индейки и демократическую курицу. Всё то, что обычной лесной рыси и во сне не может присниться, все доставалось нам, самозванцам лесного царства.

– Ты тоже это кушаешь? Спрашивал я во сне у Полины.

– Да, Боренька, отвечала она. Очень вкусно, но почему-то мне уже не хочется. А Дуняшка опять обнесла меня блюдом. Давай уж лучше встанем из-за стола. Она смеется надо мной, эта Дуняшка. Вставайте граф!

Я открыл глаза и помотал мордой. Сверху капал холодный дождик. Полина терлась головой об моё плечо и повторяла.

– Вставайте граф.

Глава 5. Проклятая мельница

Прогулка под осенним дождем закалит ваше здоровье и охладит перегретые в помещении чувства. Мы шли по лесу и почти забыли все перипетии нашего семейного скандала. Будничный ужас борьбы за существование вытеснил все переживания по поводу моей измены. Измена была там, в человеческой шкуре. А в звериной, я опять был, если не отличным, то добрым и надежным товарищем и превосходным самцом.

Мы шли, и нам опять хотелось есть.

– Скучно живут эти рыси. Всё едят и едят.

– Полинушка. Им не часто достается добыча. Промотаются по лесу всю ночь и ничего не добудут. Ложатся спать голодными. У нас теперь, по словам лешего, таких проблем не возникнет.