Страница 24 из 36
- Иди ко мне, горемычный, - Саша подхватила тщедушное тельце, прижала к груди и почесала йорика за ухом. - Ой, уже колтуны сбиваются. Тебе бы к грумеру, бедненький мой. Ну ничего, сейчас домой придем, искупаем тебя.
- Вот ещё! - фыркнула Потапова. - Его таким нельзя мыть. У него свои шампунчики и бальзамчики.
- А почему нет? Это мы с тобой можем пучком травы помыться, а Спартак - создание нежное, понимать нужно!
- Приветствую, светлые девы! - из-за угла городской бани выскочил, как черт из табакерки, недавний знакомый девушек архитектор и художник Аполлон какой-то-там.
Василина сдержано кивнула мужчине и повторила маневр подруги, но от Аполлона оказалось не так просто отвязаться.
Возле небольшого квартального храма, расположившегося у входа на центральную площадь, кипела работа. Мальчишки подводили к учреждению культа запряженных в лёгкие повозки осликов, привязывали их к специальным столбам и выгружали на землю большие охапки свежей травы и ветви деревьев. Другие ребята забирали траву, заносили в храм и рассыпали ее по каменному полу, а из веток вязали свежие веники, и развешивали их на внутренних и внешних стенах.
- Ну как вам? - Аполлон светился от гордости, не забывая кидать ласковые взгляды на Спартака. - Правда, славно получается?
- Вы бы лучше убрались тут! Пылюки развели в городе - ступить некуда. Был педикюр, и нету педикюра. Не пятки, а кошмар.
- Так ведь на всё воля Зевса. Дождя не было с самого посева. Земля сохнет и мельчится. - Аполлон нагнулся, взял щепотку белой пыли и растер ее между пальцами. - Мельчится…
В доказательство своих слов Саша сунула под нос растерянному Аполлону грустного пёсика с мокрыми дорожками слипшейся шерсти под глазами.
Распрощавшись с античным любителем собак, девушки добрели по раскаленным улочкам до дома легата, где первым делом устроили банный день. Терму легата топить не стали - и так жарко, но воды с помощью слуги-мужчины нагрели вдоволь.
- Как у бабули в деревне, - пропыхтела Саша, вылив второе ведро кипятка, и без сил опустившись на лавку в помывочной. - Там тоже, пока сообразишь помыться, вспотеешь три раза, а устанешь так, что и не вспомнишь - зачем это вообще затеял.
Первым мылся Спартак.
- Вот так, мой маленький! Вот так, сладенький! Будет чистым маленький! Чистым-чистым, сладенький! А тетя Васька пусть завидует! Я ей твоей шампуньки не дам, не бойся! И бальзамчика не дам, его всего пол-флакона осталось.
- Чего это? - Саша выпрямилась, посмотрела на Василину и опять засюсюкала над "красивым" мальчиком, больше всего сейчас похожим на мокрую канализационную крысу.
- Пусть играет, - Потапова чмокнула Спартака в черную пуговку носика, вытерла и отправила отдыхать в предбанник. - Хуже, когда у женщины вообще нет инстинкта. Ей, считай, повезет, если муж тоже не особо за детьми страдает. А если будет требовать, а она не хочет? Что тогда?
- Всякое бывает.. - философски заметила Саша, достала пучок трав из ковшика и вручила Васе. - Потри спину.
- Вась, видела, как легат сегодня зыркал, когда Понтий тебе улыбнулся?